– Ты что, ведьма? – спросил я, откусывая пирожное. Это словно продолжение эпопеи с монстротортом – гребаное Рождество у меня во рту. Я уже захотел большего, хотя не успел даже прожевать первый кусочек. Я прикрыл глаза, чувствуя себя словно под кайфом – и может, так оно и было, потому что я забыл самого себя и сказал: – Это даже лучше наших «Кухонных раковин».

– «Кухонных раковин»?

Я открыл глаза. Вот черт. Себе на заметку: десерты – самое опасное оружие в арсенале Пеппер. Я проглотил кусочек пирожного и ответил:

– Это наши миндальные пирожные, и они довольно популярны в Ист-Виллидже. Я бы предложил тебе попробовать, но, боюсь, ты украдешь еще один наш рецепт.

Пеппер улыбнулась – это была самая что ни на есть нормальная улыбка, а не та маленькая ухмылка, которая обычно появляется на ее лице. В самой улыбке не было ничего удивительного в отличие от того, какое она на меня оказала воздействие.

Прежде чем я успел понять, что это за незнакомое чувство разлилось внутри меня, прозвенел звонок и стер улыбку с лица Пеппер. Я пошел следом за ней в класс, не понимая, почему внезапно стало так жарко, словно обогрев включили в октябре вместо декабря. Я выкинул это из головы к тому моменту, как дошел до парты – наверное, это пирожные и твиттерская драма так на меня влияют.

– Одно правило, – сказала Пеппер, когда мы сели за последние парты.

Я удивленно поднял брови.

– Не воспринимать ничего близко к сердцу. – Она наклонилась ко мне поближе. – Больше не злимся друг на друга. Мир, дружба, жвачка.

– Что происходит в «Твиттере», там же и остается, – сказал я, кивнув. – Ладно, тогда пусть будет еще одно правило: никакого ребячества.

Миссис Фэрчайлд бросила взгляд вглубь кабинета, что никогда не помогало установить тишину в классе. Пеппер нахмурилась, ожидая моих пояснений.

– Я имею в виду – никаких поблажек друг другу. Мы собираемся сыграть в эту игру, так что это останется игрой, хорошо? Никаких уступок, потому что мы…

«Станем друзьями», – чуть не вырвалось у меня. Нет, я все-таки решил это сказать, но тогда…

– Я была бы очень признательна, если бы кто-нибудь из вас воспринял звонок как призыв замолчать, – проворчала миссис Фэрчайлд.

Я повернулся обратно к Пеппер, ожидая увидеть ее сосредоточенной на доске, как она обычно делает, когда какой-нибудь взрослый в радиусе ста метров призывает нас к дисциплине. Но она все еще смотрела на меня, словно прикидывая что-то, как будто ждала, чтобы я закончил говорить то, что начал.

– Хорошо. Не принимать близко к сердцу. И не отступать.

Она протянула мне руку, но под партой, чтобы миссис Фэрчайлд этого не увидела. Я улыбнулся и покачал головой, однако все равно ответил на рукопожатие. Ее рука такая теплая и маленькая по сравнению с моей, но у нее была на удивление крепкая хватка.

Я повернулся обратно к доске, и тень ухмылки проскользнула на моем лице.

– Да начнется игра.

– Может, нам нужен условный сигнал?

Я снял очки.

– Зачем он нам?

– Не знаю, – сказал Пол, переминаясь с ноги на ногу так, что я испугался, что он может поскользнуться. – На случай, если я забуду? Ты сказал 4:15, да? Просто иногда я настолько вхожу в зону, когда мы играем в водное поло, чувак, что я могу просто…

– Если ты забудешь, я просто… подплыву и толкну тебя.

– Что-то это не особо на сигнал похоже.

Я сдержал тяжкий вздох. Мне повезло, что Пол в принципе помогает мне, потому что это как-то уже выходит за обязанности лучшего друга.

– Хорошо. Тогда я… Я подниму три пальца.

Лицо Пола превратилось в одну большую веснушчатую ухмылку.

– Потрясающе. Я в деле. Это будет так великолепно.

Почему-то у меня возникло такое чувство, что чем больше Пол говорил об этом за последние сутки – количество раз, думается мне, перевалило за дюжину точно, – тем ниже становится вероятность того, что у меня что-то получится. Есть хорошая новость – если этот план не сработает, у меня в арсенале, как обычно, есть еще несколько про запас. За последние две недели я понял, что быть на шаг впереди Пеппер – все равно что оставаться на три шага позади.

Мы договорились не жалеть друг друга, но я ожидал, что хотя бы первые несколько часов она будет помягче. Однако вместо этого она дождалась обеденного перерыва, чтобы ответить на мой твит:

Прежде чем началась наша тренировка в бассейне, я полистал ленту в «Твиттере» и решил действовать другим способом. В то время трендилось одно видео с заголовком:

Я ретвитнул это видео с аккаунта нашей кулинарии, написав:

Этот пост набрал тысячу ретвитов раньше, чем началась тренировка. Я осознал, что уведомления приходили не только о лайках, ответах и ретвитах, – все больше людей стало подписываться на наш аккаунт. Тысячи людей. Которые, похоже, были увлечены нашей драмой не меньше, чем мы с Пеппер.

В тот же день после тренировки она махнула мне рукой, и мы зашли в раздевалку, где она ответила на мой твит картинкой с велосипедистом, стоящим на фоне «Маминых тостов» с огромной сумкой «Высшей лиги бургеров» в руках, и надписью: «По всей видимости, нигде!»

Ближе к ночи Жасмин Ян опубликовала еще один эпизод «Разборок по-твиттерски», где обсуждала наш обмен любезностями по скриншотам и даже проанализировала все не связанные с темой лайки и комментарии, которые оставили наши аккаунты в перерывах.