– Оу.

– Господи.

И затем мы одновременно выпалили:

– Ты в порядке?

Мы смотрели друг на друга, не до конца понимая то, что только что произошло – без сомнения, этому поспособствовало наше легкое сотрясение, но в этот момент я даже забыл, где мы находились.

– Чур, мое счастье, – сказал я. Джек Кэмпбелл, разрушитель атмосферы.

Пеппер облегченно засмеялась.

– Фух, я уж думала, что отбила у тебя последнюю клетку мозга, но ты вроде в порядке.

– Эй, тебе нельзя было говорить. У тебя что, детства совсем не было?

– На самом деле я вылезла из утробы твиттерского бота.

– Должно быть, это было огромным потрясением для твоих родителей.

– Да, но я, по крайней мере, появилась в одном экземпляре.

– Когда ты так красив, есть смысл иметь с собой запаску.

– Кэмпбелл! Эванс! Вы собираетесь и дальше флиртовать или все-таки подключитесь к игре?

Это Лэндон проорал с другого конца бассейна. Пеппер сразу же поплыла к команде, но я успел заметить, что ее лицо залилось краской, так что она стала реально похожа на острый перец. Она оставила меня и даже ни разу не оглянулась назад.

– Сейчас?

Я моргнул. Каким-то образом Полу удалось бесшумно ко мне подплыть, и сейчас он держал у меня перед лицом три поднятых пальца. Я посмотрел на большие часы и увидел, что уже почти четверть пятого. Затем перевел взгляд обратно на воду и заметил, что Пеппер и Лэндон засмеялись над тем, что Итан только что сказал им.

– Да. Самое время.

И мы начали наше настолько неуклюжее представление, что где-то на улице наши одноклассники, репетирующие мюзикл, без причины содрогнулись.

– Чувак, кажется, мне нездоровится, – сказал Пол. Громко. И, кажется, с легким британским акцентом.

Я вздохнул.

– Вот же отстой. Тебя проводить до медсестры?

– Ага. Мне так плохо, что сейчас вырвет, – продолжил Пол.

Одна второгодка из команды по плаванию отшатнулась от него и вместе с еще несколькими девочками поплыла в противоположном направлении. Уверен, слова Пола они разнесут очень быстро, так что ни у кого не возникнет вопросов, когда мы вылезем из бассейна и отлучимся на неопределенный срок. Как и ожидалось, тренеры даже не посмотрели в нашу сторону, когда мы вышли, и Пол продолжил распинаться о своем загадочном недуге. Получалось это у него гораздо драматичнее, чем изначально планировалось.

– Ну как тебе? – взволновано спросил он, когда мы скрылись из виду.

– Твоя игра определенно заслуживает награды, – ответил я, замешкавшись перед входом в женскую раздевалку. Я постучал и слегка приоткрыл дверь, крикнув: – Обслуживание! – И стал ждать ответа.

Его не последовало. Прекрасно. Я нашел табличку «ВРЕМЕННО ЗАКРЫТО НА УБОРКУ» и повесил ее на ручку двери.

– Я быстро, – сказал я Полу, который отсалютовал мне. Еще раз осмотрев коридор, я проскочил в женскую раздевалку.

Рюкзак Пеппер нашелся быстро – у нее, конечно, был темно-синий рюкзак от Herschel, как и у половины класса, но на нем висел брелок с надписью «Музыкальный город». Я обнаружил ее телефон в переднем кармане, откуда она его постоянно доставала при мне, и ввел пароль «1234», надеясь, что она его до сих пор не сменила.

Бум. Я внутри.

Это было как-то слишком легко.

Я зашел в «Твиттер» с аккаунта «Высшей лиги бургеров», и до меня дошло, что я могу сейчас сделать что угодно. Например, уволить кого-нибудь. Написать от их имени что-то вроде: «Мы приносим свои извинения пожилой леди, чей рецепт сырных тостов нагло украли, потому что у нас корпорация не фастфуда, а придурков». Да что угодно.

Но даже я не настолько отвратителен. Я просто зашел в настройки, сменил пароль и вышел из аккаунта.

Я уже собирался закрыть приложение и убрать телефон, как он завибрировал в моих руках. Ей пришло сообщение от мамы: «Напиши мне, как закончится практика: мне понравился последний твит, но, я думаю, нам надо придумать что-нибудь еще лучше».

Я не собирался читать его, я просто увидел. Практически сразу пришло еще одно сообщение: «Тэффи, кстати, хочет уйти пораньше, проверишь твиты, которые она поставила на таймер?»

Я случайно большим пальцем коснулся экрана и открыл всю вереницу сообщений. Я стал быстро закрывать сообщения, но случайно прочитал одно из последних: «Можешь сейчас отправить Тэффи несколько идей для твитов, если у тебя есть возможность? Примерно в течение часа».

Пол кашлянул за дверью.

– Черт.

Это значило, что мне пора уходить. Я быстро закинул телефон Пеппер обратно в рюкзак и закрыл его. Я едва успел выбежать через второй выход из женской раздевалки, потому что, как только за мной закрылась дверь, я услышал, что девочки стали заходить туда с той стороны, откуда я пришел.

Вот и все. Я сделал это. Я проскользнул в мужскую раздевалку, где Пол уже ждал меня с маниакальной улыбкой на лице. Он стал восторженно хлопать меня по спине. Я улыбнулся ему в ответ, но не чувствовал, что победил, скорее уж Пеппер еще раз ментально окунула меня в воду.

Все это время я закатывал глаза каждый раз, когда она упоминала свою маму, потому что не верил, что взрослый человек может так агрессивно втягивать своего ребенка в подобные гадости. Даже мои родители не способны на такое, хотя они и шутят про то, что только благодаря твиттерской войне наши дела пошли в гору. Если бы я сказал им, что больше не хочу этим заниматься, они бы просто пожали на это плечами.

Выходя из раздевалки, я испытывал угрызения совести, но не из-за того, что сменил пароль и вышел из корпоративного аккаунта на телефоне Пеппер. А из-за того, что лишний раз напомнил, что, несмотря на то, что мы переводим все в игру, эта история с «Твиттером» значит гораздо больше, чем каждый из нас готов признать.

– Пожалуйста, не заставляй нас это делать, – простонала Пуджа.

Лэндон положил руку ей на плечо и слегка сжал. Я не отводила от него взгляда, пока он не убрал ее.

– Правила есть правила, – сказал он с легкой улыбкой. – И вы, ребята, проиграли честно и справедливо.

– Это хотя бы не бассейновая вода с «Кул-Эйдом», – сказал Итан.

Я взглянула в сторону раздевалок, не сразу даже осознав, что высматриваю Джека, пока я не поняла, что его нет на горизонте. Не то чтобы мне было важно знать, где он находится, но я не могла перестать бесконечно осматриваться, словно он стал моей тенью, без которой я чувствую себя неуютно. А еще его команда проиграла, и по правилам сегодняшнего матча все члены проигравшей команды должны были проплыть сто метром баттерфляем без остановок. На свете не так много вещей, за которые я готова заплатить, чтобы увидеть их. Но, думаю, провал Джека при попытке проплыть самым сложными стилем после стольких лет выпендрежа, – одна из этих вещей.