И случилось. Я даже не сразу въехал, с утра у всех переспрашивал в театре, надеясь, что это слухи, что не точно. Но все было точно, о чем нам и объявил следователь по уголовному делу. Его открыли по факту убийства Татьяны Васильевой, тело которой обнаружили под листвой в канаве на окраине Измайловского парка. Поздние грибники нашли.

Нас всех опять допрашивали, но уже с пристрастием. По всему получалось, что Валера видел Птичку последним, она исчезла после их любовного свидания в моей квартире. Нас с ним повезли в отделение для дачи показаний. Мои соседи сказали, что никто из них не видел, как Валера с девушкой в тот день уходили из квартиры. Но о странностях этих свиданий, конечно, сообщили. Крики, плач, шум. У меня был обыск. Следователь ползал по полу с лупой. В щелях между старыми паркетинами нашел следы засохшей крови. Взяли на экспертизу.

Осмотрели машину Валеры, устроили и у него в квартире шмон. В корзине с грязным бельем нашли белую рубашку с подозрительными пятнами, забрали. Взяли какие-то его ботинки. Жена Валеры показала, что муж в тот день вернулся очень подавленным и с тех пор в таком состоянии постоянно. Она сказала неосторожную фразу: «Эта женщина – проблема». Имела в виду, что Птичка испортила их жизнь. И только. Но следователь хмыкнул:

– А проблемы надо решать.

Валеру задержали по подозрению в убийстве любовницы Татьяны Васильевой. Я остался в статусе главного свидетеля. Следователь Сизов вошел в роль великого сыщика, Пуаро от сохи. Его страшно раздражало, что я мало говорил об отношениях Валеры и Птички, о своих впечатлениях. Я держался, чтобы не сказать лишнего во вред Валере и не послать этого типа с его маниакальными догадками. При этом пытался не сильно его злить. Они там все больные. Запросто обвинят в соучастии или каком-то пособничестве.

Короче, вот так кончилась моя маленькая миленькая подработка. Не успел я свалить вовремя и с концами. Пришел домой после очередного допроса, выжатый и перепуганный, если честно. Никогда не оказывался так близко с подобной бедой, не приближался вплотную к такой опасности. Посмотрел вокруг себя – и увидел один мрак. И еще так жалко было эту сумасшедшую и хорошую Птичку с ее любовью и страстями. А по Валере просто сердце ныло. Ну, какой он убийца, этот забавный и, в общем, чистый, инфантильный потомок классика, о существовании которого менты вообще не в курсе.

Ночью вскочил и бросился к телефону рыться в контактах. Я вспомнил мужика, с которым меня познакомили на фуршете после одной премьеры. Это был частный детектив, знакомая актриса сказала, что он вытащил ее из большой неприятности. И вообще свой человек. Вот, есть. Сергей Кольцов. Я дождался утра и позвонил.

Он так хорошо меня выслушал. О деле уже знал. Задал всего пару вопросов, спросил мой адрес, сказал:

– Узнаю все, что смогу. Вечером заеду.

Голос у него был спокойный, уверенный. У меня даже на душе потеплело. Я сказал:

– У меня есть немного денег. И Валера – не бедный. Я к тому, что мы расплатимся. Как у вас положено: на расходы и потом. За результат.

– Разберемся, – ответил Сергей. – Не держи пока в голове.

Он приехал ко мне даже раньше, чем обещал. Сел напротив меня за кухонным столом и сразу сказал:

– Дело очень серьезное. Улики все косвенные, но они плохие. У Сизова уже все сошлось. Ее кровь у тебя в квартире и на его рубашке. По времени была возможность. О мотиве и говорить нечего. Крики и плач, слова его жены. У тебя в подъезде видеокамера не работает, как водится. Никто из соседей не видел, как они уходили. Короче, для наших следователей это значит, что дело практически раскрыто. Этот Корецкий – мужик слабый, интеллигент, в стрессе, дожать его до признания, боюсь, не вопрос.

– Что же делать? – Я был в панике.

– Искать настоящего убийцу, – сказал Серега. – Единственный способ.

– Ты уверен в том, что это не Валера?

– Конечно, – сказал Сергей. – А пока я, как сумел, попытался объяснить Сизову, чтобы не сильно гнал к раскрытию. Намекнул на великого предка и ценность для культуры. Он не понял. Но ему позвонят из городского отдела по убийствам. Я с ними сотрудничаю. Возможно, запросят дело. С Валерой твоим я встречусь, посоветую, как себя вести. Тебя буду держать в курсе.

Сергею позвонили, он поговорил и встал.

– Это мой помощник – программист Вася. У него сейчас видеоматериалы со всех дорожных регистраторов по пути от твоего дома до Измайловского парка. Говорит, что-то мелькнуло. Женская спина в рыжем пальто, как у вашей Птички. Волосы распущенные, прямые. И машина рядом с ней остановилась. Это не машина Валеры. Вася пытается восстановить номер, там видно не все. Я поехал.

Серега уехал, и три дня от него не было ни слуху, ни духу. Я сам дергать его не решался. И каждую минуту чувствовал, как тает моя надежда. Как сжимается вокруг меня, моей жизни стальное кольцо. Это страшное слово «криминал». Это безнадежное слово «смерть». И тяжкая плита слова «тюрьма».

Наступило воскресенье. Было позднее утро. Я лежал, не спал – не жил. Неохота было шевельнуться. И тут позвонил Сергей.

– Разбудил, судя по голосу? Вставай, плесни в глаза холодной воды, выпей крепкого кофе. Короче, верни мозги в боевую готовность. Я еду. Буду через час.

До конца дней мне не стереть из памяти это утро. Сидел я вдвоем с нормальным, симпатичным мужиком. Он говорил спокойным голосом, смотрел яркими голубыми глазами и даже улыбался иногда. А я был погружен в такой крутой триллер, какой видел только в кино. Но тут речь шла о моем непутевом друге Валере, о несчастной приме Птичке, которую мне было так жалко. Речь обо мне, о целом куске моей жизни, после которого уже ничего не будет по-старому.

– Начну с плохого, – начал Сергей. – Валерий Корецкий собирается сделать признание в убийстве. Я долго с ним бился, прежде чем понял. Этот дурень уверен, что Птичку заказала его жена. Вроде бы она ему что-то подобное сказала. Я уточнил у нее, она сказала то, что думала: «Так должно было кончиться. Это справедливо». Его предположение нелепо, а идея искупить по тюрьмам свой грех безвкусна. Он точно потомок того самого классика? Надо перечитать. Мне он в школе нравился, но могли быть завиральные идеи. Тогда это было модно.

– Черт. Ты сказал ему, чтобы он не лез со своими идеями и подозрениями?

– Доступно. На пальцах. Совет, точнее, жестокое приказание одно: заткнуться совсем. Статья 51 Конституции РФ – подозреваемый имеет право хранить молчание и не свидетельствовать против себя. Он понял вроде.

– И что ты решил?

– Я решил и это сделал. Искал мотивы, вышел на преступника.

Перескажу коротко своими словами. Серега стал узнавать, кому после Птички останется ее квартира. Узнал, что дальняя деревенская родственница, которая там с ней поселилась, после смерти ее матери стала ругаться с Птичкой, требовала, чтобы та оформила совместную собственность. Вроде хотела еще кого-то из деревни притащить. Птичка, как водится, орала так, что все соседи были в курсе. Она не хотела жить в колхозе. Сережа порыл в направлении связей этой тетки, ничего не нашел. Но от нее самой узнал, что они с Таней никак не могли выписать ее мужа. Более того, она рассказала, что этот Гриша Марков женился и стал требовать от Птички, чтобы она прописала его жену. В общем, такие обычные советско-коммунальные дрязги по квартирному вопросу, который, как известно, подкосил голытьбу. И никто бы в этом не разобрался, если бы не Серега. Они с программистом подобрали все же номер той машины, которая остановилась рядом с девушкой, похожей на Птичку. Это было такси частной фирмы. В тот день на машине работал Григорий Марков, который и взял вызов на Измайловское шоссе. Взял, но ко времени не приехал. Клиент ждал час, пришлось ему посылать другого водилу.