– Ты, запугать? – рассмеялась Фатьма. – Нет, Исмаил, женщины всегда будут испытывать к тебе разные чувства: любовь, ревность, ненависть, когда ты их обманешь. Но только не страх. Даже когда ты убиваешь, ты забираешь и сердце, и душу. Я бы и сама с охотой умерла от твоей руки.

– Не говори глупости. Мы еще ничего не потеряли.

– Поцелуй меня еще. Времени мало. Меня наверняка уже ищут. Наполни меня собой так, чтобы мне хватило до нашей новой встречи. Может так случиться, что она будет не скоро.

«А может, и никогда», – он опять вспомнил мрачные башни смерти и тайный проход между ними. Там его ждали.

– Не сегодня, – сказал он вслух, обнимая Фатьму.

Он еще многое успеет. Что его жизнь, что жизнь султана лежат на равных чашах весов, которые держит в руках Судьба. И чья оборвется первой, еще неизвестно.

– Баграт! – в дверь нетерпеливо постучали. – Здесь какая-то рассерженная девушка! Она ищет султаншу!

– Это Ширин, – вздрогнула Фатьма. – Нашла-таки! Ненавижу эту дрянь! Берегись ее, любимый! Оставайся здесь. Пришли ко мне эту твою Анну, как только сможешь. Не покидай меня навсегда, молю, – она жадно поцеловала Исмаила и наугад схватила какой-то поднос.

– Что здесь происходит?! – гневно спросила Фатьма-султан, шагнув в комнату, по которой металась разозленная Ширин.

– Госпожа! Где вы были?!

– Я зашла купить… Вот. – Фатьма с недоумением смотрела на совершенно ненужную ей вещь, которую держала в руке.

– Но зачем вам это, госпожа?

– Я… Я решила погадать! – нашлась Фатьма. – Шекер Пара рассказала мне об искусной гадалке. Она гадает на песке и… для этого нужен поднос. Новый поднос, – подчеркнула она.

– Но вы могли послать на рынок кого-нибудь из слуг!

– Подноса не должны касаться чужие руки. Я сама его понесу.

Ширин вроде бы поверила. Но кончик носа у нее все равно задергался. А глаза так и зыркали по углам. Хорошо, что ни отец, ни сестры не были похожи на Исмаила, кроме Шекер Пара с ее такими же огромными зелеными глазами. Ширин ничего не заподозрила. Но Фатьма рано радовалась.

Кёсем-султан все еще была в гневе после самоуправства сына, который велел казнить Юсуф-пашу. И что теперь делать с Фатьмой? Все ее браки расстраиваются, словно невидимая рука убирает с пути султанши престарелых пашей, которые ей так ненавистны.

– Где моя дочь? – резко спросила Валиде у главного евнуха, которого велела немедленно позвать.

– Она отправилась на рынок, госпожа.

– Снова с Шекер Пара?

– Нет, на этот раз одна.

– Неужто опять в посудную лавку? – насмешливо спросила Кёсем-султан. – Кстати, что там с этим стариком-армянином? Узнали что-нибудь?

– Гонец из его родной деревни давно прибыл.

– Почему мне не доложили!

– Но во дворце столько событий, Валиде! Я думал…

– Немедленно позвать! И эту… Как ее? Рабыню, которую я приставила к Фатьме. Что за олухи! С вами не мудрено потерять не только власть, но и голову!

Кёсем-султан в нетерпении встала. Она, похоже, приблизилась к раскрытию какой-то тайны. Вскоре в ее покои вошел ага, который низко поклонился и замер, боясь поднять глаза.

– Говори! Что ты узнал?

– У лавочника, которым вы интересуетесь, Валиде, в живых осталось шестеро детей. Один унаследовал землю, старшая дочь вышла замуж за крестьянина и не поехала вместе с отцом в Стамбул…

– Мне что за дело? – оборвала его Кёсем-султан.

– Но вот четверо других детей… Двоих вы хорошо знаете.

– Что?!

– Это хранитель султанских покоев Исмаил-эфенди и любимая хасеки падишаха Шекер Пара.

– О нет! – Кёсем-султан почувствовала, как опять сдавило тисками сердце. – Не может быть! Так они брат с сестрой! Я давно должна была догадаться!

– Валиде, к вам пришла рабыня Фатьмы-султан, Ширин-хатум, – доложила служанка.

– Впусти!

Низко согнувшись, Ширин вошла в покои Валиде.

– Фатьма-султан была в посудной лавке? – пронзила ее взглядом Кёсем-султан.

– Она сначала зашла к ювелиру, сиятельная госпожа. Думаю, что для отвода глаз. Потом оставила меня расплатиться, а сама вышла на улицу. Я нашла Фатьму-султан с подносом в руках и в самом деле в посудной лавке. Госпожа сказала, что поднос нужен ей для гадания, Валиде.

– Я знаю, что это за гадание! – вскипела Кёсем-султан. – Она встречалась в лавке с этим мальчишкой! Лавочник – его отец! Ловко же они меня провели! Я немедленно иду к моему сыну!

Теперь она поняла все. Эти двое решили захватить власть. Шекер Пара обольстила султана, Исмаил обольщает Фатьму. Как только он своего добьется, станет главным визирем. И они на пару с Шекер Пара сделают все, чтобы посадить на трон ее сына, ведь мерзавка опять беременна. Кёсем-султан словно заглянула в пропасть, на краю которой оказалась. От этих двоих всего можно ожидать, они безжалостны, как и все нищеброды, дорвавшиеся до власти.

Как же Ибрагим наивен!

Она едва успела. Падишах оделся, чтобы ехать во дворец на Ипподроме, к своей невесте.

– Мама? – удивился он, когда в его покои стремительно вошла Кёсем-султан. – Что-то случилось?

– Да! Случилось!

– Я уезжаю. Потом мне все расскажешь. Я не думаю, что это срочно.

– Да ты вообще, похоже, не думаешь! Сколько раз я тебя предупреждала, чтобы ты не приближал в себе всякий сброд! Я пришла, чтобы открыть тебе глаза! Ты уверен, что все знаешь о своей жене и хранителе султанских покоев?

Глаза у Ибрагима тут же налились кровью:

– Какая-то из жен мне изменяет?! С Исмаилом?! Не верю! Он не посмеет!

– Жены тебе верны, – сквозь зубы сказала Валиде. – Но против тебя заговор. Твоя любимица, Шекер Пара и Исмаил. Они брат с сестрой.

– Что ты говоришь?!

– Вспомни, как она попала во дворец! Кто ее выбрал!

– Но я сам ее выбрал.

– А кто надоумил тебя попробовать самую большую женщину в Стамбуле?

– Но, мама… Где измена?

– Исмаил тайком встречается с твоей сестрой! Если хочешь знать, та записка, из-за который ты велел утопить весь свой гарем, была адресована ему! А писала ее Фатьма!

– Ты лжешь! – взревел Ибрагим.

– Они встречаются в посудной лавке на рынке! Вот до чего дошло! А твоя обожаемая Шекер Пара занимается сводничеством! Это она отвела Фатьму в лавку своего отца! И вызвала туда Исмаила!

– Позвать! – затопал ногами султан.

– Кого, повелитель? – стражник давно уже не видел падишаха в таком бешенстве.

– Исмаила! Немедленно!

– И Шекер Пара, – подсказала Валиде.

– Я сам разберусь со своей женой! – заорал Ибрагим. – Я не могу вышвырнуть из дворца женщину, которая носит моего ребенка, будто ты не знаешь! Шекер Пара останется здесь, пока не родит!

– Но поклянись, что если она родит девочку, ноги их здесь не будет! Ни матери, ни дочери! В ссылку!