С той поры он стал бывать на кладбище очень часто. Чьи-либо похороны для него были настоящим праздником. В глубине души он понимал, что это ненормально, и, скажи о своих настроениях приятелям, они бы его высмеяли и объявили шизиком. Впрочем, к той поре Кирилл с ними уже не дружил, теперь он был сам по себе.

Придя как-то на кладбище, он увидел там компанию молодых людей во всем черном, которые называли друг друга не по именам, а прикольными кличками — Паук, Упырь, Крокодил. Судя по всему, они приехали сюда из Москвы — невдалеке от кладбища стояли две «девятки». Заметив Кирилла, один из незнакомцев — во фраке и цилиндре, поманил его к себе:

— Эй, малец, греби сюда!

Расспросив его о том, что он здесь делает, парень во фраке, назвавшийся Скорпионом, объяснил, что они — «готы», которым нравится все черное, мрачное, кладбищенское. С той поры Кирилл, получивший кличку Зомби, стал встречаться с ними регулярно. Он купил черную одежду, капюшон-накидку сшил себе сам — Скорпион показал, как это делается, и в шестой класс пришел уже законченным «готом». Правда, в школе особо афишировать свое увлечение он не решался, а вот в медучилище — он туда и пошел только из-за того, что хотел по его окончании работать где-нибудь в морге, — развернулся вовсю.

— А Перлинова Артема не помнишь? Он одно время состоял в вашей компании, — поинтересовался Крячко.

— Как? Перинов? А, Перли-и-и-нов… Не помню. Хотя… Может быть, и состоял, — на заросшем щетиной лице Штупнова отразилась гримаса недоумения.

— Он хорошо в компьютерах разбирался, — напомнил Стас.

— А-а! Понял, о ком базар… У нас его Гигагробом звали. Ну, сначала — Гигабайтом, а потом, как купил себе ранец-гроб, — Гигагробом. А он чего?

— Да сам-то он вроде ничего… — усмехнулся Крячко. — Компьютерный «овощ», которому все сущее «по барабану». Вот с его отцом проблемы — несколько дней назад пропал без вести. Как раз в ту пору, когда ты был в бегах. Вы с ним не встречались?

— А… хер его знает? Если его карточка есть, может быть, где и видел?

— Хм… — отчего-то окончательно теряя уверенность в том, что его собеседник может быть причастен к исчезновению Евгения Перлинова, едва сдержал зевок Стас. — Тут фишка-то вот в чем. Мне говорили, что ты со своими «готами» был очень недоволен уходом Артема… Ну, Гигагроба, и поэтому посылал записки их семье с угрозами и проклятиями.

Выслушав Станислава, Кирилл хрипловато рассмеялся:

— Да не я эти писульки корябал… Девка у нас одна была, кликуха — Крыса. Она на него запала. Хотя… Скорее всего, на «бабло» его бати. У того, говорили, «бабок» — немерено, хоть лопатой греби. Она наших пацанов подбивала и у школы его встречать, и к его дому в Осинки моталась. Только у нее ничего не вышло. Зря время потратила.

— А где она сейчас? Как ее зовут? — сразу оживился Крячко.

— Как ее звали — вообще без понятия, — дернул здоровым плечом Штупнов. — Да ее сейчас и не найти. В смысле, живой. Год назад сама вздернулась в каком-то гараже.

— Неужто из-за Гигагроба? Вроде того, несчастная любовь? — выжидательно прищурился Стас.

— Да где там! У нее всякой и разной «любви» и без Гигагроба хватало в избытке. Крыса у нас была деваха общительная, большая любительница этих самых дел. Она обожала совокупляться на свежих могилах, причем сразу с несколькими кавалерами. А в петлю чего полезла? Дело-то обычное… Сначала — «травка», потом — на «иглу села», ширяться начала. «Готы» вообще-то не долгожители. Куда стучишься, туда и впускают…

— Ну, все понятно… — поднимаясь со стула, задумчиво заключил Станислав. — Вопросов больше нет. Хотя… Ты не слишком обижаешься, что я вчера вот так — руку?..

— Жаль, что не пристрелили, — поморщился Штупнов. — И я бы сейчас не мучился, и другим мороки было бы меньше…

Покидая клинику, в вестибюле Крячко разминулся со священником в будничном черном одеянии, с посохом и большим наперсным крестом. Проходя мимо Станислава, старик, смиренно склонив голову, вежливо поздоровался.

— Здравствуйте, батюшка, — оглянувшись, улыбнулся тот. — Вы, как я могу догадаться, к Кириллу Штупнову?

— А вы как догадались? — тоже остановился священник.

— Интуиция…

— А вы, я так понимаю, из органов? — окинул Стаса внимательным взглядом старик.

— Ого! Один — один! — рассмеялся Крячко. — Ну, и как, на ваш взгляд, шансы у него есть?

— Все в руках Господних… — вздохнул священник. — Я с ним уже встречался, еще до его побега. Трудный случай. Очень трудный! Тут можно надеяться только на чудо. Слишком долго этот молодой человек срастался душой с бесами, с той жизнью, какую праведной никак не назовешь. Он ведь и общаться-то со мной согласился только потому, что на мне черное одеяние, напоминающее ему одежды «готов». Молюсь за его духовное и телесное выздоровление…

Из клиники Стас направился в Осинки, где планировал взять подробную информацию о телохранителях и водителе Перлинова. Дав газу, он вырулил на оживленную улицу и направил своего «мерина» в сторону МКАД, чтобы там свернуть к элитному поселку. Минут через сорок он был уже у въезда на территорию и, прибыв на улицу Радостную, остановился у знакомых ворот. Выйдя из машины и нажав на кнопку звонка, увидел охранника, идущего к воротам. В отличие от плотного, основательного Волкова, этот был потоньше, зато выше ростом.

— Вам кого? — спросил он, изучающе глядя на незнакомого гостя.

— Вы — Федор Трушакин? — поинтересовался Станислав.

— Да… — кивнул охранник и тут же уточнил: — Вы, наверное, из угрозыска? Дмитрий мне рассказывал.

— Из угрозыска. — Стас показал удостоверение. — Мне вот что требуется. Нужна информация о Жданкине, Храпулине и Брынчуке. Они трудоустроены в «Векторе успеха»?

— Да, и мы, и они — штатные работники компании, — подтвердил Трушакин. — Личные дела хранятся в отделе кадров главного офиса. Но и здесь тоже есть личные карточки с дежурной информацией. Принести? Вы входите. Если хотите, можете пройти со мной в «дежурку», — и он отщелкнул калитку.

— Ничего, я и здесь подожду.

Войдя во двор, Крячко огляделся. Здесь все было как и в прошлый раз. Несмотря на вчерашний заморозок, продолжали цвести клумбы и даже били струи фонтанов. Из-за угла дома, за которым простирался сад, вышел Павел Васильевич. Увидев Станислава, он круто свернул в сторону ворот и, приятельски улыбаясь, направился к нему.

— Кого я вижу! Как наши дела? Что нового в мире сыска?

— Пока все по-старому, — придавая голосу бодрый тон, ответил Стас. — К тому же что спрашивать меня о делах, если вам достаточно подойти к любой из яблонь и поинтересоваться новостями. Вон, вчера было — строго по расписанию. Сначала, как это вы назвали, ведро, а потом — слякоть. Синоптики посрамлены.

Пожелав Станиславу успехов, Павел Васильевич пошел к дому.

— Вот, смотрите! — послышался сзади голос Федора.