— Ты уж извини…

— Да ладно, не волнуйся. Всё в порядке. Я сейчас поеду обратно.

— Как твои девочки?

Вначале не понял, потом сообразил, что она интересуется о сестрёнках, махнул рукой:

— Готовят, стирают, так что нормально. Они, кстати, мои крестницы. Твои бывшие их уже сожрать приготовились. Да я раньше успел…

И сообразил, что сморозил не вовремя… Девушка сжалась, отступила на шаг, и он, неожиданно сам для себя поднялся, шагнул к ней, прижал к себе, погладил по голове рукой:

— Не обижайся. Но… Следующей осенью я вас обоих заберу. Обязательно. А сейчас — не могу. Прости…

Она всхлипнула, прижимаясь к его груди. Сквозь плач ответила:

— Я буду тебя ждать. Очень сильно ждать. И — надеяться… Только… Пообещай мне?

— Что?

Она заглянула ему в лицо снизу вверх, вздохнула:

— Если со мной что случится — позаботься об Оксане?

— Клянусь… Но лучше, если ничего с вами не произойдёт. Продуктов вам должно хватить теперь. А место у вас неплохое. Надёжное. Ладно. Мне пора.

Снова погладил её по голове, потом ласково тронул обветренную щёку тыльной стороной ладони. Она перехватила руку, прижалась к ней, не отпуская, тихо шепнула:

— Может, останешься сегодня со мной? Хотя бы на одну ночь? Там есть ещё кровать…

— Мама! Мамочка!

Внезапно истошный крик раздался из комнаты, и они оба бросились на голос. Светлана вбежала первой — хвала богам, в комнатке никого не было. Девушка обхватила сидящую на кровати девочку, прижала к себе:

— Ну что ты, милая? Мама с тобой. Вот я, вот.

Та вся дрожала от рыданий, потом, всхлипнув, немного успокоилась, дрожащим голосом произнесла:

— Ты меня не бросила?

— Что ты, маленькая! Мама всегда будет с тобой. Не бойся…

Михаил перехватил её взгляд, кивнул, бесшумно сделал шаг назад. Затем, оказавшись за деревянной стенкой, направился к выходу из бункера…

…Катер на воздушной подушке бешено нёсся над свинцовой, чуть поблёскивающей в свете мощного прожектора гладью моря. Правильно ли он поступил?..

…— А здесь у тебя что?

Ирина показала на забитую кучей вещей галерею. Михаил пожал плечами в ответ:

— А фиг его знает.

Густые брови сопровождающей парня старшей из сестёр поползли вверх:

— В смысле?

— В прямом. Понимаешь, времени не так много. Вот и хватал всё подряд. А когда привёз — стал разбираться. И выяснилось, что даже не знаю, что это такое. Оно всё иностранное. А я в их языках…

Махнул рукой:

— Плаваю, короче.

Девушка состроила умильную рожицу, как делала всегда, когда хотела чего-то выпросить у парня:

— Можно мы покопаемся? Вдруг чего узнаем?

Михаил на мгновение задумался, потом кивнул в знак согласия. Девчонки всю жизнь в городе прожили, так что могут действительно кое-что знать. Да и головы у них варят. Уже столько наставлений всяких перевели на родной язык. Оружия там точно нет. В основном техника и всякий хлам, прихваченный в спешке за границей. Так что вреда не будет…

— Вечером после ужина можете поковыряться.

— Спасибо!

Ирина просияла от радости, приподнялась на цыпочках и звонко чмокнула его в щёку. Крутанулась на пятках, убежала, шлёпая тапочками по бетону пола, а Михаил задумчиво потёр щеку, которой коснулись мягкие губы.

…Близился Новый год. Уже второй, после окончания эпидемии. Снег выпал в конце сентября и плотным белым покровом лёг на остров. Вскоре ударили морозы, но под землёй было тепло. Электростанция работала без перебоев, топлива хватало, так Михаил не экономил на обогреве. Работы, впрочем, тоже было полно: разобрать и упаковать привезённое летом, разложить для длительного хранения. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что ещё год, ну два, и всё. Природа возьмёт своё. Проржавеют консервные банки, испортятся скоропортящиеся, относительно, конечно, продукты, начнёт выдыхаться горючее, выходить навсегда из строя находящаяся без присмотра техника. Так что требовалось спешить. Дальше будет гораздо хуже… И он торопился, как мог. Вместе с продуктами и вещами прихватывал и различные инструменты, даже станки. Вёз всевозможные книги, особенно — учебники по всем специальностям, наставления по пользованию, инструкции и справочники, словари и карты. Короче, всё, что попадало под руку. И всё это требовало рук, которых было страшно мало. Так что дни у него летели незаметно, занятые с утра до ночи. Изредка, когда уже просто не оставалось сил, он устраивал себе выходной, когда отсыпался и приходил немного в себя. Сёстры практически полностью были предоставлены самим себе, но претензий у парня к ним не было. Девчонки не наглели, не лазили без спроса там, где не следует. С кухней управлялись на диво хорошо. Во всяком случае, ел он их стряпню всегда с удовольствием. Частенько баловали его экзотическими восточными блюдами, поскольку до переезда на Крайний Север их отец долго служил в Алма-Ате, где они и жили до шестнадцати лет. Так что, к обоюдному удовольствию, они уживались неплохо. Английский язык обе девушки знали действительно неплохо, особенно старшая из них, Ирина, практически с листа начиная перевод вслух. Она же составила для Михаила специальный словарик, куда выписала технические термины в переводе на русский язык, и парень не раз благодарил её за это дело. Так как импортной техники — портативных генераторов, сварочных аппаратов, тракторов и прочего, он натащил немерено. И разбираться с ними было бы сложно. А так девчонки переписывали название кнопок и тумблеров, метили, что означает каждый прибор, и ему, с его техническим образованием, разобраться с иностранным оборудованием было легче лёгкого. Так что времени он сэкономил очень много. Да и чистоту они поддерживали в шахтах тоже хорошо, найдя среди привезённых им машин и пылесосы, и специальную моечную передвижную машинку и заставив её поставить на ход. Зато теперь приятно было проходить по сверкающим бетонным полам, до блеска вымытым и высушенным этим хитромудрым агрегатом. Так что жизнь текла своим чередом, и без всяких эксцессов. Правда, поначалу сёстры отчего-то решили, что в их обязанности кроме готовки и уборки входит и спать с ним. Но после того, как к нему вечером попыталась зайти Ирина и была вежливо выпровожена, попытки разделить с ним постель прекратились. Хотя иногда в их глазах плясали такие черти, а разговоры были настолько рискованны, что ему даже становилось не по себе…

Так что наверху бушевали метели и морозы, а их троица вела комфортное и безопасное существование…

…За ужином обе сестры о чём-то непрестанно шушукались и втихомолку переговаривались друг с дружкой. Наконец Алёна, младшая, всё-таки решилась:

— Миша… — умильно протянула она, состроив глазки.

— Ты сказал, в дальней штольне хлам лежит… Мы с Ирой посмотрели… Можно нам кое-что оттуда взять? В комнату? Для обстановки?