– Моя Фэй! Моя Фэй!

– Кто это, папочка?

Малышка посмотрела на меня глазами своего отца, карими, как коричневый корабль под слепящим солнцем.

– Ее зовут Ивлин, моя маленькая. – Он осушил свою кружку. – Но кто она, я не знаю.

Снова шаги на лестнице, на сей раз тяжелее. Следом за Фэй спустилась женщина, такая же светловолосая, красивая и бледная. Она крепко прижимала к себе младенца, который смотрел на нас широко раскрытыми глазами и улыбался.

– Джессика…

Анна сделала движение навстречу женщине, но та смотрела только на меня. Ибо она, я знала, слушала наш рассказ.

– Вино притупило твои чувства, муж. Я знаю, кто она. – Женщина подошла к столу, и Питер коснулся ее руки. – Она ведьма. – Она посмотрела мне в глаза. – Ведь так?

Все в этой комнате устремили взгляды на меня.

И будто бы мать тоже сейчас на меня смотрела. Как тогда, когда я кричала ей, что ненавижу ее, что не хочу быть такой, как она. Когда я бросила ее. Эти люди ждали от меня ответа. И я не оставлю ее чудовищем с того пергамента на перекрестке. Они узнают, что такое настоящая ведьма. Это был мой долг перед ней.

– Да, – сказала я. – Это так.

И Фэй подскочила к своему отцу, потянула мать за рукав.

– У нас в доме ведьма! – И показала на меня пальцем.

Она засмеялась, а я обвела взглядом их всех, эту семью, которая видела меня в истинном свете.

Ведьма в их теплом доме.

– Можно мне взять Генри?

Анна протянула руки к ребенку, которого держала Джессика, и его пухлые пальчики тут же вцепились в нее.

Питер налил вина жене, а та стояла и смотрела на меня.

– Ты тоже ведьма теперь, тетя?

Анна засмеялась.

– Как ты выросла! И погляди-ка на твоего крепкого братца! – Я смотрела, как она вдыхает его запах – молока и сна. – Вот, садись рядом со мной, и я нашепчу тебе секретики.

Какой же хорошей ведьмой она была.

Я посмотрела на руку Питера в руке Джессики. Они были близки, эти двое, их союз был крепок. Хорошие люди. Хорошая семья. А теперь среди них оказалась ведьма. Но эта семья тоже была знакома с магией, я видела это. И я решила говорить.

– Что вам известно о ведьмах? – Мой голос заставил их вздрогнуть.

– Я скажу! Я! – Фэй раскачивалась у Анны на коленях. – Ведьмы знают магию и целительные заклинания и они говорят с животными!

– Хорошо, малышка. А кто тебе об этом рассказал?

– Мамочка. Правда, мамочка?

Джессика села за стол, по-прежнему не отпуская руку мужа. Они держались друг за друга из страха передо мной?

– Когда родился Генри, я сильно заболела, у меня была лихорадка, и никто не мог мне помочь. Наш священник…

– Не вспоминай об этом человеке! – проворчал Питер. – Самодовольный католический дурак. Спасение для нашей души, действительно. Надо было дать ему по ушам! – Он отхлебнул большой глоток вина и выругался себе под нос.

– Но потом, муж, – ее голос успокоил его, – у нас на пороге появилась женщина. Она услышала о нашем несчастье. – Джессика посмотрела мне в глаза. – Она была ненамного старше тебя. Она взялась лечить меня. Я не знаю, что я пила, какие припарки она ставила мне днем и ночью. Но жар прошел. Она исцелила меня.

Питер поцеловал ее руку.

– Исцелила, и не Бога мы благодарим. – Он поднял кружку. – А таких, как ты, Ивлин.

Стыд тронул мои щеки. Я не умела того, что сделала та юная ведьма.

– Я не такая, – твердо сказала я. – Я лишь хочу отомстить. Хочу исправить зло, причиненное моей семье. Вот и все.

Питер подался вперед.

– Но эти люди, которых ты ищешь, опасны. Вооружены. На суде будут толпы людей… – От вина его слова сплетались друг с другом. – Разве они не будут тебя искать? Как ты доберешься до них, сразишься с ними?

– Я найду способ! – Мой гнев задул свечи. – Я поклялась жизнью матери, которую они забрали! И теперь клянусь! – И я запустила руку в сумку, достала камень и со стуком положила его на стол.

Питер посмотрел на камень, который покатился по столу и остановился у миски с яблоками.

– А это еще что?

– Это, Питер Торговец, гадальный камень моей матери…

– Ой, какой он красивый! – Фэй протянула к нему руку.

– Нет, Фэй! – Джессика сшибла миску со стола. Яблоки рассыпались по комнате.

– Не волнуйся! Я соберу эти вредные яблоки! – И маленькая девочка бросилась в полумрак комнаты.

Камень лежал на золотистой деревянной столешнице, и пламя отражалось в его крупинках. Джессика действовала так быстро, не думая, – мать, защищающая своего ребенка.

– Думаешь, камень моей матери – это черная магия, Джессика, жена торговца?

– Нет… Нет, прости. Я вижу, что ты подруга Анны. Но Фэй – мое дитя.

Она погладила девочку по голове, когда Фэй, встав на цыпочки, поставила миску на стол. Затем опустила в нее два яблока, которые прокатились по широкому ободку.

– Одно, два яблока…

– Анна, твоя мать… – начал Питер. – Я помню, еще мальчишкой я видел у нее такой камень, как этот…

Анна кивнула и улыбнулась, когда Генри прикусил локон ее волос.

– И ты играл с ним, Питер. Предсказывал будущее. Всем нам.

Он кивнул, моряк на волнах воспоминаний.

– Три яблока, четыре яблока, пять…

Руки Фэй нащупали миску и отправили яблоки туда, и спасибо, о, спасибо, – благодарно звенела миска, наполняясь.

– Эти ведьмы на суде, – сказала я. – Они как порченые яблоки, – я пошевелила миску, – которые портят другие, пока все не станут горькими и прокаженными?

Питер отпил вина.

– Это все слухи, но…

– Расскажи мне.

– Я слышал, что среди обвиняемых есть три девочки. Их научили магии, которой они воспользовались, чтобы околдовать какого-то мужчину… они украли новорожденного… их видели танцующими у костра, но…

– Кто их научил?

Питер нахмурился.

– Ведьма постарше, как люди говорят, но…

– Шесть яблок, семь яблок…

Руки Фэй двигались быстро. Яблоки кружились по миске.

Как же она похожа на Дилл, забылась своей игрой, напевая что-то едва слышно.