litbaza книги онлайнИсторическая прозаЧужое сердце - Шарлотта Валандре

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:

– Ваши сны – продукт воздействия трансплантации на ваш психический мир. Я знаю, что есть поразительные свидетельства клеточной памяти у людей, перенесших пересадку органа, – в частности, в США, где люди более свободно высказываются о такого рода опытах, но, насколько я знаю, с научной точки зрения ничего доказано не было. Меня интересует только, чтобы вы могли вычленять ваши потребности, желания, страхи, силы, уязвимость во всем этом. Чтобы вы могли понимать их и контролировать, чтобы лучше жить.

Март 2006 г.

Я решаю поехать в одиночестве на несколько дней на юг Франции. Поеду навещу своего бретонского кузена, отправившегося в изгнание на каннские холмы. Для объяснения такого выбора он любит цитировать басню Лафонтена «Волк и собака» [11] .

Упитанный дог расхваливает удобства домашней жизни, ежедневного питания и крыши над головой голодному волку, который предпочитает вести дикую и свободную жизнь, лишь бы не иметь на шее, как собака, след от ошейника, знак порабощения человеком, отметку на шерсти. Так что мой кузен решил жить волком на каннских холмах! Он изучает психологию, и его новая профессия называется «коучинг». Я вспоминаю Наташу с ее интуитивным тренингом. Не интуитивный, зато дипломированный – поправляет он. А в чем этот коучинг заключается?

«В поддержке и сопровождении развития всех потенциальных сторон, чтобы помогать достичь максимума, на который способен человек…»

Целая программа.

Мы мирно гуляем вдали от моря по роскошным местам, где нет туристов. Меня завораживает невероятная сила этого света, который может расцветить зимнее небо с интенсивностью лета в разгаре. Я снова вспоминаю Корсику, Стивена, рай. Мне хочется купить оливкового масла, потому что я люблю его и чтобы убрать плохой холестерин. Петляя наугад по извилистым дорогам, мы останавливаемся неподалеку от Граса у старинной маслодавильни. Ее владелец, который занимается отжимом масла, похож на фарфоровую статуэтку провансальца. Пышные усы и раскатистый говор уносят в какую-то другую эпоху. Он производит комический эффект и знает это. «Представьте себе, этому каменному жернову тысяча семьсот лет», – говорит он, показывая толстым растрескавшимся пальцем на огромный, испещренный трещинами светло-каменный блок в форме камамбера, насаженный на ржавый металлический штырь. «Он так и выглядит! – откликаюсь я. – Все камни старые, правда?» Париж далеко.

Я покупатель сентиментальный и покупаю почти все: масло первого отжима, отжатое «по древнеримской технологии», чесночный тапенад [12] для одиноких ужинов, пюре из мякоти оливок – просто объедение! – и хрустящее миндальное печенье для моей дочки, которая любит сладости.

Производитель масла непременно хочет поцеловать меня, в обмен обещая скидку, – «он любит парижаночек». Я соглашаюсь, да и кто бы не согласился? И вспоминаю своего милого земледельца из Ларзака.

Кузен, улыбаясь, продолжает экскурсию. Под сводом парников, которые едва видны и укрыты не хуже военной базы стратегического назначения, выращиваются самые дорогие цветы в мире – розы «Амандин Шанель». Сладкий сок их лепестков после концентрации и дистилляции будет распылен на шейки самых элегантных женщин мира.

В конце дня мы проезжаем по набережной Круазет в Каннах, но в отсутствие фестиваля. Я в джинсах и стоптанных кедах поднимаюсь по бетонным ступеням, таким унылым без красной бархатной дорожки, и машу рукой, приветствуя невидимую толпу, а мой кузен громко комментирует: «Вот появляется знаменитая актриса Шарлотта Валандре в обтягивающем элегантном винтажном платье от Армани и, подобно Шэрон Стоун, без нижнего белья».

Я люблю подурачиться даже в самых мрачных местах и в самые тягостные моменты своей жизни.

Во время реабилитации после пересадки мы с моей соседкой Изабеллой, едва живые, ползали каждый день на другой конец больничного здания, похожего на спрута.

До автомата с конфетками было несколько сотен метров. Мы еле тащились, подбадривая друг дружку, – сходить и вернуться удавалось за несколько часов! Немного порванные аляповатые постеры были размещены на стенах для оживляжа грязно-серого и темного коридора. Там была, помнится, девица из Баварии, плотная, корпулентная, вся в косах и в кожаных трусах, на зеленом фоне, были пожарники при полном обмундировании на красном фоне, котятки с бантиками на голубом фоне, кухонная утварь и индийский мавзолей любви Тадж-Махал.

Каждую фотографию мы приветствовали поднятием руки, и надо было выдумать сценарий, в котором соединились бы все эти ингредиенты. Изабелла, живущая на морфиевом допинге, обладала бьющим через край воображением, и приключения ненасытной баварской девицы были совершенно неподражаемы. После нескольких минут безумного хохота я умоляла Изабеллу прекратить рассказ, чтобы улеглась боль в груди. Я часто смеялась, когда надо было плакать.

Я просматриваю сообщения мобильника в поисках новостей из Парижа. От Стивена ничего. Тара сообщает о своих хороших оценках, агент просит перезвонить ему, ассистент моего издателя Натали отправляет мне почту за январь-февраль, и Лили, которую я отныне буду звать Мисс Марпл [13] , сообщает мне, что нашла название сорта бумаги писем незнакомца. «Бумага редкая и дорогая. Тебе повезло – этот парень со вкусом и с деньгами!» Она ждет с нетерпением моего возвращения, чтобы предложить тщательно разработанный план действий.

Я возвращаюсь в Париж назавтра, как и предполагалось. Я должна участвовать в передаче Жан-Люка Деларю и в акции по рекламе донорства органов вместе с Марианной.

Я неохотно покидаю юг, который действует на меня умиротворяюще и где смешаны все времена года. Я еще вернусь.

Я просыпаюсь от легкого толчка. Самолет коснулся земли в Орли. Как и большинство пассажиров, я жить не могу без мобильника и, несмотря на запреты проводницы, которая просит дождаться «полной остановки воздушного судна», раскрываю свой телефон.

«У вас нет новых сообщений». Эта итоговая сентенция, которую я слышала тысячу раз, всегда отдается уколом в сердце. Я несколько раз звоню Стивену, и в такси мне удается поговорить с ним. Я не спрашиваю, почему он молчал эти несколько дней, я просто хотела бы его видеть. Я добиваюсь назначения встречи со своим доктором на следующий вечер.

Встретиться с Лили гораздо проще. Она только этого и ждет. Она придет попить со мной кофе в «Бон Марше» и слопать несколько персиков.

– Как дела, красотка? Выглядишь неплохо. Садись, у меня есть новости. «S» – это Stafford – старинная стэффордская бумага, которой с восемнадцатого века пользуется английская знать. Это бумага с секретом, она бывает нескольких цветов. В Париже ее продают только два магазинчика – один в Марэ, другой на Трокадеро. Дальше: я заказала все номера «Ле Паризьен» [14] за неделю до и после твоей трансплантации.

– Зачем?

– Ну, если эта женщина погибла в серьезной автокатастрофе в Париже, то это наверняка будет в газете, да? Еще тебе надо поискать в Интернете по ключевым словам «пересадка органов и клеточная память», это именно то, что с тобой сейчас происходит… И еще я думаю, что в следующей своей телепередаче ты должна подать незнакомцу какой-нибудь знак.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?