Мы стреляли, шары взрывались, не достигнув нас, а я боковым зрением отмечал, как с каждым удачным попаданием тускнеют, словно покрываясь темным налетом, стены Золотого коридора, породившие смертоносные аномалии…

– Сдуваются машины желаний, – хмыкнул я, меняя очередной магазин. – Ну, еще немного!

Несмотря на то что Золотой коридор явно терял силы, шары продолжали появляться. В некоторых местах панели вздувались, в месте вздутия появлялись крохотные разряды – и вот уже от стены отделяется очередная аномалия. Более мелкая, чем раньше, но вряд ли менее опасная – любому из нас хватит ее разряда, чтобы отправиться на тот свет, это и лысому ежу понятно…

– Быстрее!!! – заорал я, забрасывая автомат за спину и ныряя под очередной золотой шар. Потому что я рассмотрел то, что не увидели мои товарищи, увлеченные боем.

Впереди не было золотых панелей!

Там, прямо перед нами, была часть коридора, с которой после аварии спасатели сняли золотистый анодированный алюминий, чтобы покрыть ее светло-салатовой краской, в которую были подмешаны специальные материалы, сдерживающие радиацию.

Потому что на этом участке строителям нужно было возвести стену биологической защиты, перегораживающую коридор и отделяющую его от развалин Четвертого энергоблока. И если не снять зверски «фонящие» панели, люди бы просто погибли, не завершив задуманное. А так удалось хоть немного снизить опасность и построить ту стену, выкрашенную все той же салатовой краской… до которой оставалось добежать совсем немного.

Но у нас уже не было сил. Оно, конечно, круто звучит – сталкеры! Типа, чуть ли не терминаторы, ага…

Да ни фига подобного. Люди мы. Просто смертельно уставшие люди, которые стояли сейчас, прислонившись спинами к салатовым стенам и хватая ртом спертый воздух коридора… А буквально в нескольких шагах от нас, в Золотом коридоре, стоял возмущенный треск – там зависли в воздухе семь летающих шарообразных аномалий, не способных вылететь за границы странного, непонятного воздействия золотых панелей.

– Прорвались что ли? – недоверчиво сказал Мастер, на всякий случай держа автомат наготове, – вдруг аномалии все-таки прорвутся за невидимый барьер.

– Аж не верится, – выдохнул Дальнобойщик. – Ну, а теперь что?

– А теперь вот что, – сказал Призрак, вытаскивая из-за пояса генератор аномалий и направляя его на салатовую стену.

– Ты уверен? – спросил Мастер.

– Это Зона, – вздохнул Призрак. – Тут ни в чем нельзя быть уверенным.

И нажал на спусковой крючок…

* * *

Характерного хлопка от выстрела генератора аномалий я не услышал. Он потонул в жутком, леденящем вое, внезапно раздавшемся со всех сторон. От этого воя вибрировали стены, дрожал потолок и «гравиконцентрат», распластавшийся на стене большой полупрозрачной кляксой, трясся, словно желе, по которому ударили гигантской ложкой. Трясся – и не мог проломить стену, много лет назад построенную руками ликвидаторов аварии…

А потом вой вдруг исчез разом, оставив после себя лишь омерзительный звон в ушах, а из трясущегося желе «гравиконцентрата» вышел человек в сталкерском комбинезоне, многократно пробитом пулями и залитом почерневшей кровью. За плечом человека на потертом брезентовом ремне висел РПГ-7, снаряженный копьевидным осколочным выстрелом – гранатой, разлетающейся на тысячу осколков и накрывающей ими площадь в сто пятьдесят квадратных метров. Гарантированная смерть, особенно в закрытом помещении.

Но страшнее любой, самой страшной смерти было лицо гранатометчика. Вернее, то место, на котором оно должно было находиться.

Лица не было. От него остался лишь кожаный овал, вдавленный глубоко в череп, без намека на глаза, нос, губы… Только розоватая, чуть пульсирующая пленка, напоминающая тонкую кожицу новорожденного…

Это было страшно. Реально страшно. Гранатометчик стоял, медленно поворачивая голову, словно его «лицо» было антенной, способной улавливать малейшие звуки…

И тут я понял: это существо, некогда бывшее человеком, не должно жить. Просто не должно – и все тут, потому что невыносимо смотреть на то, что сделала с парнем Зона. Потому что ему самому жить – это ежедневно, ежесекундно подвергаться мучительной пытке осознанием того, во что он превратился. А еще потому, что Зона в любую секунду может сделать с нами то же самое. Кому охота смотреть на собственную ужасную судьбу, пусть даже гипотетическую? Хотя, может, зря мы так боимся? Ведь мы тоже, как и он, живые машины без человеческих лиц, равнодушные, слышащие лишь то, что интересует нас, делающие лишь то, что выгодно нам… Так тем более стоит поднять автомат и стереть свинцовым ластиком это чудовище с лица земли. Люди могут смотреть на свое отражение, лишь если оно отражает внешность. Но никто не сможет вынести, если зеркало вдруг покажет нашу душу такой, какая она есть…

Я поднимал автомат вместе со своими товарищами, делающими то же самое, заранее выбирающими указательными пальцами слабину спусковых крючков, чтоб, когда линия выстрела совместится с целью, не терять времени попусту. Потому что чудовище нужно убивать как можно скорее, пока оно не убило тебя.

– Нет, – внезапно произнес я. И повторил громче: – Не стрелять.

Стоящий рядом Мастер скрипнул зубами.

– Это же Коля – РПГ. Тот самый…

– Знаю, – сказал я, опуская автомат. – Тот самый, которого убили неподалеку. А теперь вспомни, кто рассказал тебе историю, которую мы все знаем.

Моя странная просьба оказала нужное воздействие. Все замерли, морща лбы и стараясь вспомнить того, кто поведал им о смерти гранатометчика, погибшего возле входа в Золотой коридор.

И у них ничего не получалось.

– И не получится, – произнес я. – Мы не знали этой истории до тех пор, пока не пришли сюда. Ее рассказал нам, вложил в головы тот, кто так не хотел, чтобы мы дошли до этой стены.

– Золотой коридор, – прошептал Дальнобойщик. – Я и правда не знал этой истории раньше…

Я тоже не знал, пока не увидел в проломленном полу гору трупов и не подумал совершенно случайно – а кто же мог мне рассказать историю о Коле-РПГ, если никто еще отсюда не возвращался? Все время, пока мы шли вперед, я силился вспомнить лицо того рассказчика. Но так и не вспомнил, хотя на память не жалуюсь. И вот сейчас, когда прямо из «гравиконцентрата», распластавшегося на стене, вышел тот самый парень без лица, мне все стало ясно.

– Если начнем стрелять, нас самих рикошетами посечет, – хрипло произнес Призрак, тоже опуская оружие.

– А не начнем – нам по-любому конец, – проговорил Мастер. – Гляньте, что он делает.

В чем-то Мастер был прав. Сейчас лицо-локатор Коли-РПГ было направлено в нашу сторону, а руки кошмарного существа делали привычную работу. Снять с плеча гранатомет, пристроить его на плечо, направив в сторону тех, кого оно не видело, но совершенно точно прекрасно слышало…

– Не надо, Коля, – сказал я, и мои слова прозвучали довольно громко в нависшей тишине. – Не надо. Тебе уже все равно. Ты давно умер.