Билли: После того как я ушел из номера Дейзи, то попытался найти Грэма, но тот как сквозь землю провалился.

Грэм: Когда пришла пора всем подтягиваться к площадке, Карен заставила меня незаметно выскользнуть из ее двери, пойти к себе в номер, переодеться, а уже потом встретить ее возле лифта.

Карен: Я не хотела, чтобы кто-либо об этом знал.

Билли: К тому времени, как пора было собраться за кулисами, все вдруг суматошно забегали, точно куры без оттяпанных голов, потому что нигде не могли найти группу, игравшую для Дейзи.

Эдди: По всей видимости, Хэнк по пути из города решил зарулить в Apollo[19] и забрал с собою всех пятерых музыкантов группы Дейзи. Те просто снялись с места и уехали.

Карен: Это был удар ниже пояса.

Грэм: Ничто не должно ставиться впереди музыки, никаких иных соображений. Наша работа заключалась в том, чтобы выходить на сцену и выступать перед зрителями. Независимо от всякой, чисто личной, хрени.

Дейзи: Моя группа ушла. Просто взяла вот и ушла. Я не знала, что и делать.

Хэнк Аллен (бывший менеджер Дейзи Джонс): Все, что я хочу сказать, так это то, что с 1974 по 1977 год нас с Дейзи Джонс связывали исключительно рабочие взаимоотношения, которые были обоюдно разорваны в связи с разногласиями в отношении ее карьерной линии. Я по-прежнему желаю ей самого лучшего.

Билли: Я нашел Рода – тот уже работал в режиме чрезвычайной ситуации.

– Разве такая уж беда, если Дейзи один вечер не выступит?

И тут же, едва это сказав, я сообразил, что теперь именно он, вероятно, ее менеджер. Так что, сама понимаешь, для него… Понятно, в общем.

Род: Среди зрителей был в тот день Иона Берг. Из журнала Rolling Stone.

Карен: Все тогда пытались придумать, что делать. И только Грэм все норовил, пока никто не смотрит, встретиться со мной глазами. Я усмехнулась про себя, подумав: «Похоже, у нас есть проблемка».

Грэм: Я не мог наглядеться на Карен.

Карен: Грэм всегда был для меня тем человеком, с кем можно что-то обсудить и чем-то поделиться. И в тот вечер я вдруг обнаружила, что хочу поделиться с ним, какой у меня замечательный был день. То есть поведать ему о нем же самом.

Дейзи: Тогда я предложила Роду:

– А может, мне просто выйти на сцену одной?

Я не собиралась сдаваться. Надо было что-то сделать.

Эдди: Род предложил, что Грэм выйдет на сцену с Дейзи и они вдвоем исполнят несколько акустических версий песен из ее альбома. Но Грэм почему-то совершенно не мог ни на чем сосредоточиться. И я предложил:

– Могу подыграть.

Род: И вот отправил я Дейзи и Эдди на сцену, даже не представляя, что сейчас будет, и все те долгие мгновения, пока они шли к микрофону, чувствовал себя как на угольях.

Дейзи: Мы с Эдди исполнили пару песен. В сильно урезанном виде. Где была только его гитара и мой голос. Если не ошибаюсь, мы выдали «В один прекрасный день» и «Пока ты дома». Получилось неплохо, однако никого в зале это не зажгло. К тому же я знала, что среди аудитории – журналист из Rolling Stone, и мне необходимо было произвести на него впечатление. А потому с последней песней я решила немного отойти от сценария.

Эдди: Дейзи подалась ко мне и, задав какой-то неопределенный ритм и нужную ей тональность, велела что-нибудь такое сбацать. Именно так и сказала: «Изобрази чего-нибудь такое». Я, конечно, старался как мог – но ты же понимаешь, невозможно так вот на лету сделать песню!

Дейзи: Я попыталась подбить Эдди сыграть что-нибудь такое, подо что я могла бы спеть свою новую песню. Мне хотелось исполнить «Когда низко летишь». Он начал играть, я спела несколько аккордов, пытаясь поймать один с ним ритм, но ничего не получалось. И наконец я сказала:

– Ладно, проехали.

Причем сказала это прямо в микрофон.

Зрители рассмеялись вместе со мною. Они так болели за меня! Это настолько чувствовалось. А потому я начала петь а-капелла. Только я и мой голос, поющий мою же песню. Я успела над ней очень хорошо поработать, отшлифовала всю от начала и до конца. Там не было ни одного случайного слова. И звучала только я, мой новенький тамбурин да пристукивающая в такт стопа.

Эдди: Я стоял позади Дейзи, настукивая ритм по корпусу гитары, пытаясь хоть чем-то помочь. Публика буквально обратилась в слух. Зал следил за каждым нашим движением.

Дейзи: Это был просто невероятный кайф! Петь то, что прочувствовала всем сердцем. То, что написала сама, что было полностью моим.

Я наблюдала за реакцией людей в первых рядах, которые слушали меня, внимали мне. И вот с этими людьми, которые явились ко мне совсем из другого мира, с людьми, с которыми я никогда даже не встречалась – с ними я сейчас ощущала такую связь, такое единение, какого не знала доселе ни с кем.

Вот это-то я всегда и любила в песнях. Не то, как они звучат, не толпы зрителей или драйв выступлений, а именно содержащиеся в этих песнях слова – те чувства, переживания, жизненные истории, те истины, что ты способен изливать непосредственно из собственных уст.

Музыка умеет «докапываться», знаешь ты это? Она способна воткнуть лопату тебе в грудь и копать, копать, копать, пока на что-нибудь не наткнется. Тот концерт в ночном клубе, то одиночное пение лишь еще сильнее утвердило меня в намерении во что бы то ни стало выпустить альбом собственных песен.

Билли: Я стоял за кулисами, наблюдая за выступлением Дейзи и Эдди, когда она вдруг запела «Когда низко летишь». Как же она была хороша! Даже лучше… Лучше, чем я вообще способен был представить.

Карен: Билли глядел на нее во все глаза.

Дейзи: Когда я закончила петь, публика стала неистово кричать и аплодировать, и я почувствовала, что, выйдя в этот день на сцену, выложилась сполна. А еще мне показалось, что, повернув все по-своему, я устроила для них незабываемый концерт.

Билли: Закончив песню, она попрощалась со зрителями, и я подумал тогда: «А ведь теперь было бы самое то спеть “Медовый рай”. Чтобы только я и она».

Грэм: Я сильно удивился, увидев, как на сцену топает Билли.

Дейзи: Я начала было говорить в микрофон свою обычную концовку: «На сегодня у меня всё! А теперь – “The Six”! Приготовьтесь к аплодисментам!» Однако в середине моей короткой речи ко мне вдруг подошел Билли.