Я говорил Эдди об этом… Если хочешь потягаться с Билли – считай, это уже проигранная битва. Потому-то я никогда с ним не соперничаю. Но Эдди, видно, этого не понял.

Карен: Концерт мы закончили композицией «Стремлюсь к тебе», где Дейзи всю песню очень слаженно пела вместе с Билли. Прежде мы еще ни разу не исполняли песен, держащихся на чисто вокальном созвучии. Получилось, на мой взгляд, очень даже неплохо.

Казалось, будто между Дейзи и Билли существует некий язык без слов, на котором они почти мгновенно друг друга понимают.

Билли: Когда мы закончили эту песню, я подумал, что это вообще лучший выход в нашей сценической жизни. Повернувшись к группе, я громко сказал:

– Отличная работа! Все молодцы.

Уоррен: И тут Эдди прямо вскипел.

– Счастлив угодить вам, босс! – злобно проговорил он.

Билли: Мне бы следовало, конечно, сразу въехать в ситуацию и просто отступить. Но я этого не сделал. Не помню, что именно я ему сказал, но, что бы это ни было, мне определенно не следовало этого говорить.

Эдди: Билли подошел ко мне вплотную и сказал:

– Не веди себя со мною как придурок только потому, что у тебя вечер не задался.

И это стало для меня последней каплей. Знаешь, почему? Потому что вечер у меня как раз очень даже задался. Потому что я классно играл тогда.

Так и пошел он ко всем чертям! И я ему так и сказал:

– Да катись ты к чертям собачьим!

А Билли огрызнулся:

– Давай-ка ты охолони немного, ладно?

Билли: Надо думать, я велел ему успокоиться или что-то вроде того.

Эдди: Если для Билли что-то ничего не стоит – то вовсе необязательно, что это не имеет значения для меня. И меня уже до печенок достало, что все вокруг с чего-то уверены, будто я должен обо всем думать так же, как и Билли.

Билли: Я повернулся к публике, делая вид, что ничего необычного не происходит, и воскликнул в микрофон:

– Спасибо, друзья! С вами были The Six!

Карен: И не успела на сцене погаснуть подсветка, я перевела взгляд на Эдди, увидела, как он снимает с плеча гитару и почувствовала, что сейчас произойдет.

Дейзи: Эдди взял гитару, поднял над собой…

Грэм: И вдребезги грянул ею об пол.

Эдди: Я разбил свою гитару и ушел прочь. Хотя, конечно, тут же пожалел об этом. Все ж таки это была лесполовская гитара[20] шестьдесят восьмого года.

Уоррен: Гриф у нее сломался, и Эдди просто замахнулся им, кинул на пол и вышел. Я тоже было хотел пнуть ногой по барабанам, дабы поддержать кураж, – но у меня как-никак был «Людвиг»[21]. А «Людвига» пинать уж точно негоже!

Род: Когда они сошли со сцены, я прямо не знал, что и делать. С одной стороны, они только что устроили зажигательное шоу. С другой, я боялся, что Эдди при первой же возможности устроит потасовку с Билли. А Иона Берг должен был вот-вот прийти к нам за кулисы.

Поэтому, едва завидев Эдди, я оттянул его в сторонку, дал стакан воды и велел сходить малость проветриться.

Эдди: Род пытался заставить меня сбавить обороты.

– Ты лучше скажи Билли, чтобы себя придержал, – ответил я ему.

Род: Иногда, знаешь, бывает нужно просто довести свою работу до конца. И от музыкантов можно при этом ждать как безудержного веселья, так и реального занудства.

Билли сошел со сцены, когда все остальные уже растеклись кто куда. Я сказал ему:

– Только не начинай, ладно? Просто забудь, считай, что уже проехали. В любой момент сюда заявится Иона Берг, так что тебе по-любому придется продолжать для него шоу.

Дейзи: Потрясающий был концерт! Просто супер! После этого концерта я готова была взорваться.

Иона Берг (рок-обозреватель журнала Rolling Stone в 1971–1983 гг.): Когда я лично познакомился с группой после их концерта в Глазго, то немало удивился царившему среди них высокому уровню товарищества. На сцене они были охвачены единым духом, вместе задавали жару, зажигая по полной, разбивая вдрызг гитары. Но стоило им уйти за кулисы – и все разом затихало, успокаивалось. Они уже казались совершенно обычными людьми. Что было немного нехарактерно для рок-звезд.

Впрочем, The Six вечно выдают не то, чего от них все ожидают.

Карен: Столько притворства было у нас в тот вечер! Билли с Дейзи старательно прикидывались, будто всегда вместе тусуются после концертов, чего на самом деле никогда не бывало. Эдди делал вид, будто вовсе не ненавидит Билли до глубины души. То есть, я хочу сказать, каждый из нас в тот вечер был поглощен совершенно иными заботами, но нам пришлось отодвинуть все в сторону, чтобы дружно пообщаться с Ионой Бергом.

Билли: Иона оказался отличным парнем, правда, довольно косматым. Несколько минут мы поболтали с ним за сценой, и я предложил ему пива. Себе взял колы.

– А вы почему не пьете? – поинтересовался он.

– Сегодня не могу, – уклончиво ответил я. Мне не хотелось, чтобы моя личная жизнь попала в руки к какому-либо журналисту. В этом отношении я соблюдал крайнюю осторожность, скрывая то, через что пришлось пройти моей семье. Зачем вообще выносить на свет свое грязное белье!

Уоррен: В итоге нас каким-то ветром занесло в небольшой пиано-бар в нескольких кварталах оттуда. Мы впервые вместе пошли куда-то, то есть мы вшестером и Дейзи.

Дейзи поверх шортов и блузки надела длинный меховой плащ с огроменными карманами. Так вот, когда мы зашли в бар, Дейзи достала из этих бездонных карманов какие-то таблетки и быстро закинулась ими под пивко.

– Чего это у тебя там? – справился я.

Иона в тот момент отошел к барной стойке, заказывая нам напитки.

– Никому не говори, – отозвалась Дейзи. – Не хочу опять выслушивать про это от Карен. Она считает, что я в «завязке».

– Да я спрашиваю не для того, чтоб на тебя стучать. Я спрашиваю, чтобы тоже подзаправиться.

Дейзи улыбнулась и дала мне таблетку из кармана. Положила на ладонь – а та вся в меховых ворсинках. Выходит, у нее по карманам таблетки валялись просто так, россыпью.