К счастью, многочисленные захватчики не покушались на старинные традиции, лишь улучшая их элементами новой культуры. Эллинистические постройки – театр, базилика, вынесенная за черту города палестра – соседствовали с чисто римскими, к которым относились городские и загородные термы, выстроенные в начале правления династии Юлиев-Клавдиев.

Бани при палестре располагались за крепостной стеной, под террасой одного из богатых домов, и вначале служили только для омовения гимнастов. В архитектуре входного помещения терм особый интерес представляет уникальный для того времени прием использования колонн в качестве опор для арок. Двухъярусная аркада поддерживала перекрытие с комплювием в центре. Падавший из прямоугольного отверстия свет заливал вестибюль, расширяя тесное пространство. Популярные в Геркулануме арочные портики получили широкое распространение в позднем римском зодчестве, став главным элементом готики и стиля эпохи Возрождения.

Входное помещение загородных терм

В нише между колоннами стоял красивый мраморный фонтан, а перед ним возвышалась герма Аполлона, созданная по образцам греческой скульптуры IV века до н. э. Украшавшие следующий зал рельефы по сырой штукатурке дополняли великолепие напольного покрытия, исполненного из полированных плит белого и черного мрамора. Здесь же находились изваяния обнаженных гимнастов, изображенных в момент победы на состязаниях. Множество залов городских терм выходило в портики просторной палестры, являвшейся центром второго банного комплекса.

Муниципальные бани в Геркулануме уступали Стабиевым термам в Помпеях как по размерам, так и по отделке. Скромно декорированные, не слишком обширные, они удивляли комфортом, рациональным устройством комнат, совершенным оборудованием. Убранство городских бань оставляло впечатление завершенности, поражало изяществом и отменным вкусом мастеров, украсивших мозаикой полы мужского и женского отделений. Обе части по традиции состояли из аподитерия, фригидария, тепидария и кальдария, следовавших друг за другом в строго установленном порядке.

Мозаика аподитерия городских терм

В женском аподитерии ничем не примечательные консоли для одежды размещались над скамьями, столь же скромными по форме и отделке. Зато полы поражали роскошной мозаикой с изображениями черных фигур, рыб и морских животных (осьминогов, тритонов, дельфинов), резко выделявшихся на белоснежном фоне. Мозаичные настилы остальных помещений походили друг на друга своими скромными геометрическими рисунками. Единственной художественной деталью в кальдарии была скамья с красиво выгнутыми ножками.

В нише торцевой стены аподитерия мужской бани находился фонтан. Купол холодного отделения украшала живопись со сценами подводного царства. Ее создатель отличался богатым воображением, если решился поместить фантастических животных рядом с изображениями извивающихся угрей, рыб, кровожадных мурен, которых, вероятно, наблюдал в Неаполитанском заливе. Помещенные на голубом фоне рисунки отражались в воде бассейна, и купальщикам казалось, что они плавают в море.

Район западного фасада палестры заселяли бедняки, торговцы и ремесленники. Магазинов, таверн и мастерских здесь было гораздо больше, чем жилых домов. Винные лавки отличались от других торговых точек множеством деревянных полок. Сюда ставили амфоры с напитками и пифосы для хранения орехов, которыми жители Кампании обычно заедали терпкое вино. В лавке торговца Аулуса Фуфера – большого любителя серебряных украшений – стояли сосуды, доверху наполненные пшеницей и бобами, а в металлических ведрах хранились овощи. В таверне на перекрестке подавали горячую еду, подогреваемую в сосудах, вставленных в углубления мраморного прилавка.

Двухэтажный дом кондитера Секста Патулкуса Феликса состоял из жилых комнат и пекарни с печами, чанами для теста, мельницами, приводившимися в движение лошадьми. Суеверный булочник приказал выцарапать на куполообразной печи магические знаки, которым надлежало отпугивать злых демонов. Пекари пользовались бронзовыми сковородками, помещая тесто для пирогов в круглые формы, и на каждой готовой лепешке бронзовой печатью ставили имя хозяина. В убогих жилищах рыбаков было тесно от различных снастей, сеток, деревянных вертушек, обмотанных толстыми веревками. В текстильных лавках города торговали всевозможными тканями: от грубого холста до тонкой, расшитой цветными узорами материи.

В последние годы существования тихий Геркуланум начал превращаться в торговый и ремесленный центр. В его восточной части появилась крупная гостиница, а на главных улицах один за другим строились многоэтажные дома, подобные римским инсулам с комнатами для сдачи внаем. Тесные мрачные помещения за небольшую плату снимали бедняки, у которых не хватало средств на собственное жилье.

В густонаселенных доходных домах скрывались беглые рабы, сумевшие избежать наказания преступники и представители гонимых религий. Маленькая, выбеленная известью каморка без окна в одном из доходных домов, вероятно, служила молельней для христиан. Собравшиеся преклоняли колени перед деревянным крестом простой формы, без изображения Иисуса Христа. Импровизированный алтарь стоял на небольшом возвышении напротив двери и в целях конспирации был выполнен в виде шкафа.

Первые городские усадьбы Геркуланума относятся к 120–100 годам до н. э. В эпоху самнитов богатые дома сочетали в себе черты италийского домуса и традиционного греческого жилища. Суровые фасады оживляли высокие порталы с пилястрами и карнизами, выполненными в строгом эллинистическом стиле. Резные капители колонн были высечены из белого или цветного мрамора. Самые тесные комнаты большого особняка Спунеса Лопи сдавались внаем. Оставив семейству лучшую половину дома, зажиточный самнит расселил жильцов в тесных каморках, приказав пробить второй дверной проем и узкие окна.

В настенной росписи хозяйской части дома соединялись художественные стили нескольких эпох. Примитивная живопись коридора имитировала плиты из цветного мрамора. Пурпурные стены атриума украшали изящные рисунки в римском вкусе. Проемы соседних комнат обрамляли бордюры из цветного камня. Полы мраморного имплювия были выполнены с использованием раствора толченого кирпича и кусочков разноцветного мрамора. Изначально помещение опоясывала галерея, превращавшая мрачный атриум в некое подобие греческого дворца. Последний хозяин дома приказал заложить межколонные пространства камнем, оставив открытыми промежутки со стороны сада. Переделанная таким образом комната утратила впечатление легкости, но стала более удобной для жилья. Возникшая по прихоти античного домовладельца, эта архитектурная деталь нашла применение в эпоху Ренессанса, когда дворы итальянских палаццо украшали полуоткрытые галереи.

Атриум дома Спунеса Лопи