Смертельно бледная мать стояла рядом, держа в руках кипу чистых полотенец.

Бабушка была занята осмотром Бел и даже не подняла голову.

— Еще раз, Бел. У тебя получится. Осталось совсем чуть-чуть. — Голос Элис был твердым. — Флинн Брэдли, прекрати таращиться на нас и быстро иди сюда.

Только теперь его присутствие заметила Бел. Ее взгляд был полон страха, боли и неимоверного облегчения одновременно. Она протянула к нему дрожащие руки.

Сердце Флинна ухнуло вниз, и все чувства, которые он пытался игнорировать и подавлять в последнее время, накрыли его с головой, мешая дышать. Он осуждал Бел, использовал, дразнил, ссорился, целовал… Он так мало ей дал.

А сейчас она протягивала к нему руки. И он наконец мог сделать для нее хоть что-то.

Через мгновение он оказался рядом с Бел на полу, присев сзади, чтобы она могла откинуться на него, а не на подушки. Она выдохнула его имя между нескончаемыми стонами и криками боли, разрывающими его сердце.

— Уже очень близко, Бел. Умница, — приговаривала Элис.

Его отец подбежал к матери, а дед встал рядом с бабушкой, ожидая инструкций. Элис с любовью улыбнулась мужу. Флинн прекрасно знал эту улыбку. Но почему он никогда не задумывался о том, как сильно бабушка и дед любят друг друга?

Отношения этой пары начались достаточно странно, но они смогли найти свой путь.

Возможно, им с Бел это тоже удастся…

— Мне нужны зажимы для волос, дорогой.

Бел задрожала, когда Артур ринулся вверх по лестнице, и вдруг Флинн понял, что Бел смеется.

— Неужели ты думаешь о прическе, Элис?

— Я пережму ими пуповины, пока мы будем ехать в больницу.

Пуповины. Множественное число.

— Это мальчик, — сказала Элис.

У него родился сын.

Сын Дрю.

Новые крики Бел вернули Флинна в реальность.

Все, что он мог для нее сделать, — это крепко обнимать и шептать на ухо ободряющие слова.

Внезапно Флинн разозлился на самого себя. Роды не должны были стать дефлорацией для Бел. Тогда ей не было бы так невыносимо больно и страшно. Ему следовало довести до конца то, что он начал в первую брачную ночь. Сделать их брак настоящим и эмоционально, и физически.

И тут Флинн осознал, насколько тщетны все его надежды. Он мог стать для Бел мужчиной, которому она подарила бы свою невинность. Он должен был помочь ей познать свое тело, показать особенности тела мужского. Он мог обладать ею — но только до тех пор, пока их брак не будет расторгнут в соответствии с договоренностью.

Он обладал бы ее телом. Сердце ему затронуть бы не удалось.

А теперь день потери невинности станет для Бел страшным воспоминанием.

Но когда Флинн услышал очередной ее крик и увидел ее лицо, искаженное болью, он заметил в глазах Бел совершенно новый блеск. Она была исполнена решимости помочь малышам появиться на свет и защищать их до последнего вздоха.

На его глазах рождалась мать. Не важно, кем ей приходились эти дети. Независимо от решения суда. Бел на его глазах превратилась из девушки в женщину, в мать. Она расцвела в кругу его семьи, в его объятиях и доказала Флинну, что совсем не похожа на свою сестру.

Теперь он точно знал, как поступит.

Но на данный момент от него требовалось одно — поддерживать ее и ждать, когда два крошечных, но ценнейших дара жизни окажутся в заботливых руках бабушки.

Родились два мальчика. Крошечный Флинн и крошечный Дрю. Вечное напоминание о двух братьях. Бел закрыла глаза и мысленно сообщила новость Гвен, сразу ощутив прилив тепла, словно на нее снизошла благодарность старшей сестры. Но то, что она испытала, когда Элис аккуратно положила малыша ей на грудь, невозможно было сравнить ни с чем. Дениз подошла с его братиком.

У обоих мальчиков на месте пуповинного отростка торчали зажимы для волос.

Руки Флинна заметно дрожали, когда он взял малыша у Дениз. Бел не знала, на кого ей смотреть: на Флинна, малыша, лежащего у нее на груди, или на его братца, уютно устроившегося на руках мужа.

— Братишки, — прошептал Флинн, и она поняла, что в этот момент он так же, как и она, думает о Дрю.

Все думали о нем. Во взгляде Дениз сквозила боль, и Билл крепче прижал ее к себе. На лице Элис сияла улыбка.

Детки родились идеальные. Они молчаливо изучали совершенно новый мир, окруживший их. А еще у них были глаза отца.

И соответственно, глаза их дяди.

Флинн положил крошечного мальчика, родившегося первым, на грудь Бел, рядом с его братом, и малыши инстинктивно повернули головы друг к другу.

— Они хорошо знакомы, — пробормотал Флинн.

— Иначе и быть не может. Они провели вместе восемь месяцев. — Бел произнесла это совсем тихо, но, услышав ее голос, малыши сразу безмятежно закрыли глаза.

— Голос их мамы им тоже знаком, — хрипло проговорил Флинн.

Их мамы. Не стоит рассуждать на тему генетики. Бел выносила их, она разговаривала с ними, любила их и произвела на свет. Эти дети были ее детьми.

Но что она знает о материнстве? О воспитании близнецов? Сомнения, которые проносились у нее в голове, стали реальностью.

— Они такие крошечные…

— Это из-за того, что они близнецы, к тому же родились немного раньше срока, но они быстро наберут вес, — успокоила ее Элис, вытирающая руки последним чистым полотенцем.

Только в этот момент Бел осознала, во что превратилась гостиная Брэдли с кровавыми лужами повсюду. Видимо, придется купить постельное белье и новый ковер.

— Нужно отвезти ее в больницу, — напомнила Элис.

Флинн смертельно побледнел:

— Но почему? Что не так?

Бабушка громко рассмеялась:

— Бел только что родила на полу. Близнецов. Вот что не так. — Она взяла внука за руку. — Ее и детей должны осмотреть врачи, еще Бел надо провести некоторое время в постели и восстановить силы.

— Я сам отвезу ее. Прямо сейчас.

— Ты считаешь это лучшим выходом, Флинн? Засунуть двух новорожденных и роженицу в двухместный автомобиль? И никого не будет рядом с вами на случай, если что-то произойдет? Дорогой, не лучше ли позвонить в скорую помощь?

— Я свяжусь с ними по рации! — крикнул Артур из кухни, ставя на конфорку чайник, чтобы приготовить спасительный для всех чай.

Бел заметила, как трясутся пальцы Элис и как она побледнела. Ей пришлось нелегко. В жизни семидесятилетней женщины подобные ситуации случаются нечасто. Бел прижала к себе малышей одной рукой, а вторую протянула бабушке:

— Элис, спасибо.