– Мелвин Хатчерсон. Вы знаете его?

– Нет, но я встречусь с ним.

Она продолжала, сама не веря своим словам:

– Я обязательно поговорю с ним.

– Это будет очень любезно с вашей стороны.

В голосе Конни чувствовалась искренняя благодарность.

Дженифер представила себе, на что похожа жизнь этой девушки, вынужденной сидеть здесь день за днем, месяц за месяцем, год за годом, не в силах ничего для себя сделать.

– Боюсь, что я ничего не могу вам обещать…

– Конечно! Но знаете, Дженифер, я чувствую себя лучше уже потому, что вы пришли.

Дженифер встала. Это был момент для прощального рукопожатия, но пожимать было нечего.

Она сказала смущенно:

– Рада была познакомиться с вами, Конни, мы еще увидимся.

На обратном пути в контору она думала об отце Райане и решила, что больше никогда не попадется ему на удочку. Никто и ничем не сможет помочь несчастной калеке, а давать ей какую-либо надежду было бы просто безжалостно. Но она сдержит свое обещание и поговорит с Хатчерсоном.

В конторе она увидела длиннейший список адресованных ей посланий. Она быстро просмотрела его, ожидая увидеть послание от Адама Уорнера, но ее ожидания не сбылись.

Мелвин Хатчерсон оказался невысоким лысым мужчиной с крошечным носом и выцветшими бледно-голубыми глазами. У него была убогая контора в Вест-Сайде, в которой пахло бедностью. Когда она вошла, в приемной никого не было.

– Все ушли на ленч, – объяснил Хатчерсон.

Он провел ее в свой кабинет.

– Вы сказали по телефону, что хотите поговорить о Конни Гаррет?

– Совершенно верно.

Он пожал плечами.

– Здесь и говорить-то особенно не о чем. Поверьте, я сделал для нее все возможное.

– Вы подавали апелляцию?

– Да, и с тем же успехом. Зачем вы тратите свое время на это дело? Вы сейчас на виду и можете загребать большие деньги.

– Это просто дружеская услуга. Вы не будете возражать, если я просмотрю бумаги?

– Пожалуйста, – и он снова пожал плечами.

Дженифер провела вечер, изучая копии документов, относящихся к делу. К удивлению Дженифер, Мелвин Хатчерсон сказал правду. Он действительно проделал хорошую работу. Он обвинил город и национальную автомобильную корпорацию и потребовал суда присяжных. Присяжные оправдали обоих обвиняемых.

Санитарное управление сделало все возможное, чтобы обыграть снегопад, обрушившийся в тот декабрь на город. Управление назвало снежную бурю божьим актом, и если и была какая-либо неосторожность или небрежность, то только со стороны Конни Гаррет.

Дженифер перешла к обвинениям в адрес автомобильной компании. Три свидетеля подтверждали, что водитель пытался затормозить, чтобы избежать наезда, но у него было слишком мало времени, к тому же машину при торможении занесло. Вердикт в пользу обвиняемых был поддержан апелляционной комиссией, и дело было прекращено.

Дженифер закончила чтение в три часа утра. Она выключила свет, но спать не могла. На бумаге правосудие восторжествовало. Но образ Конни Гаррет не стирался из ее мыслей. Молодая девушка была без рук и ног… Она представила себе, как грузовик сбивает девушку, ужасную агонию, которую та должна была испытать, серию мучительных операций, перенесенных ею, каждая из которых уносила часть ее конечностей… Она включила свет и села на кровати. Она набрала домашний номер Хатчерсона.

– В бумагах нет ничего о докторах, – сказала она в трубку. – Вы не рассматривали возможности врачебной ошибки?

Хриплый голос ответил:

– Какого черта…

– Это Дженифер Паркер. Вы…

– Ради бога, сейчас четыре утра… У вас есть часы?

– Это очень важно… Больница не фигурировала в суде. Что вы можете сказать об операциях, сделанных ей? Вы проверили это?

В течение последовавшей паузы он попытался собраться с мыслями.

– Я беседовал со светилами нейрохирургии и ортопедии в больнице, где ее лечили. Операции были необходимы, чтобы спасти ей жизнь. Их делали самые лучшие хирурги и делали, как надо. Именно по этому больница и не была привлечена к ответственности.

Ею овладело чувство глубокого разочарования.

– Понимаю…

– Слушайте, я уже говорил вам, что вы понапрасну тратите время. А теперь, может быть, мы оба будем спать?

В трубке послышались гудки. Она выключила свет и снова легла. Но сон так и не шел… Поборовшись с собой некоторое время, она встала и приготовила себе кофе. Села на диван, прихлебывая горячий напиток, и наблюдала, как восходящее солнце раскрашивает небо над Манхэттеном, делая его сначала бледно-розовым, а потом ярко-красным.

Ей было не по себе. У закона должно быть средство против любой несправедливости. А разве она была соблюдена в деле Конни Гаррет? Она посмотрела на часы, висевшие на стене. Половина седьмого. Она опять взяла трубку и набрала номер Хатчерсона.

– Вы проверили личное дело водителя грузовика? – спросила она.

Сонный голос ответил:

– Вы что, не в себе? Когда вы спите?

– Вы проверили его?

– Леди, вы начинаете оскорблять меня!

– Простите, – сказала она, – но я должна это знать.

– Да. У него превосходная характеристика. Это был его первый несчастный случай.

И этот путь был закрыт.

– Понимаю… – голос ее упал.

– Мисс Паркер, окажите мне большую услугу. Если у вас есть вопросы, звоните, пожалуйста, в контору.

– Простите, – сказала она отсутствующим голосом. – Ложитесь спать.

– Огромное спасибо!

Она положила трубку. Пришло время собираться на работу.

Прошло три недели со времени ужина с Адамом в «Лутисе». Она пыталась забыть его, но все напоминало ей о нем: случайная фраза, знакомый затылок у случайного прохожего, галстук, похожий на тот, который носил он… Множество мужчин пытались встретиться с ней. Ей предлагали себя клиенты, адвокаты, которым она противостояла в суде, и судьи, но она не хотела никого из них. Юристы приглашали ее на то, что цинично называли «фанч», но ее это не интересовало. В ней была независимость, бросающая вызов мужчинам. Кен Бейли всегда был поблизости, но этот факт не мог развеять одиночества Дженифер. Лишь один человек мог сделать это… Будь он проклят!

Он позвонил в понедельник утром.

– Я подумал, что могу использовать свой шанс встретиться с вами за ленчем, если вы свободны.

Она была занята.