значит, что, когда ребенок начинает расслабляться и успокаиваться, почувствовав от родителя любовь и настоящее внимание, взрослый неожиданно прерывает контакт без всякого предварительного сигнала. Другими словами, ребенок только избавился от напряжения и настроился на заботу, любовь, близость и регуляцию, как родитель делает то самое, что ставит под угрозу эту возможность. Обычно это характерно для взрослых, которые имеют собственные травмы привязанности. Им причиняли боль отношения с собственными родителями, и теперь им сложно не передать эти раны своим детям. Ясно, что такое взаимодействие вызывает у ребенка стресс и тревожное отношение к контакту. Амбивалентный стиль привязанности у взрослых называют тревожным.

Чрезмерная стимуляция. Когда ребенок учится саморегуляции, как правило, ему требуется больше свободного пространства, чтобы ощутить собственный ритм и выстроить здоровые границы. Если взрослый вторгается в это пространство или пытается поддерживать связь постоянно, он может препятствовать развитию ребенка. В 2011 году в передаче «Мировые новости» на канале «Эй-би-си» рассказывалось о работе профессора клинической психологии Беатрис Биби, посвященной моделям взаимодействия матери и младенца. Поскольку у матерей свои планы и потребности, они часто не замечают или игнорируют важные сигналы о потребности в пространстве — когда ребенок держит руки перед лицом, отворачивается и так далее. Если мама, не обращая на это внимания, продолжает контакт, начинаются «догонялки»: мать становится все настойчивей, младенец же с удвоенными усилиями пытается добыть себе свободу. Маме может казаться, что ребенок ее не любит, а младенец страдает от избытка стимуляции[27]. В любом возрасте после интенсивного взаимодействия с кем-то нам требуется отдохнуть от зрительного контакта или физического присутствия. Это нормально — мы переключаемся на саморегуляцию.

Узнавая больше о том, как формируются адаптации — в нас самих и в других людях — и сочувствуя тому, что узнали, мы способны взрастить надежную привязанность в любых отношениях, даже если раньше они были полны тревоги, сомнений или привычной отчужденности.

Признаки тревожно-устойчивой привязанности

Как и для людей с избегающей адаптацией, для взрослых с амбивалентной привязанностью характерны некоторые довольно непростые качества. Иногда таких людей называют навязчивыми, прилипчивыми, чрезмерно чувствительными, деспотичными, избалованными или нервными. Но я снова предлагаю исследовать, что скрывается за этими критическими выражениями, что происходит с человеком при данном типе адаптации и как можно облегчить некоторые наиболее сложные моменты в жизни такого человека. При тревожно-устойчивом стиле привязанности человек стремится к контакту всей душой, его механизм привязанности работает на полную. И ему требуется помощь в том, чтобы снять это перевозбуждение. Что обычно немного проще, чем с людьми с избегающим типом, у которых, наоборот, близость заблокирована и ее нужно снять «с тормозов», чтобы найти внутри желание контакта.

Стресс при расставании

Я хочу вернуться к примеру Амира Левина и Рейчел Хеллер, в некоторой степени стереотипному образу очень тревожной жены. Подумайте, как сильно ее переживания отличаются от чувств человека с избегающей адаптацией. При тревожно-избегающем стиле преобладает стресс контакта. Человек постоянно испытывает тревогу, когда кто-то, даже самый любимый, физически приближается. Это бывает связано с болью, которую причиняли в детстве значимые взрослые, или слишком частым одиночеством. В результате люди с избегающей адаптацией могут казаться холодными, отстраненными, замкнутыми или даже отвергающими. У тех из нас, чей стиль привязанности тревожно-устойчивый, все наоборот. Стоит любимому человеку отлучиться, даже по таким рутинным делам, как на работу или в спортзал, в нас разгорается тревога. Люди с амбивалентной адаптацией огорчаются, когда остаются одни, а важных для них близких нет рядом. В присутствии партнера в них может включаться надежная привязанность, и все может выглядеть совершенно нормально. Но как только с любимым человеком приходится расстаться, они начинают сомневаться в близости. Одна подруга призналась мне, что каждую ночь страшно тревожится и чувствует себя брошенной, когда ее мужчина ложится на другой бок (то есть физически отворачивается от нее), перед тем как уснуть. Даже если до этого они долго обнимались и были заняты друг другом. И это тягостное ощущение повторяется регулярно, хотя минуту назад они могли проживать моменты самой интимной связи.

Постарайтесь помнить об этом, если вы партнер, родитель или ребенок человека с тревожно-устойчивой адаптацией. Ему может быть невероятно тяжело расставаться, каким бы странным вам это ни казалось. Попробуйте отнестись с сочувствием к стрессу, который вызывает у него разлука, найдите слова поддержки и ободрения, которые покажут, что вы понимаете его сложности. Вот что говорит мой друг своей дочери, когда уезжает в командировки: «Ты каждый день будешь в моем сердце, а моя любовь будет рядом».

Стремление сблизиться и повышенный фокус на отношениях

Можно предположить, что матери из примера Беатрис Биби, играющие в эмоциональные «догонялки» со своими детьми, сами росли в условиях, способствующих амбивалентности. При непоследовательности родителей дети легко становятся чрезмерно сосредоточены на других, в первую очередь на значимых взрослых. Ведь они живут в страхе, что отношения — мир шаткий и непредсказуемый. Неудивительно, что такие дети хотят постоянно поддерживать контакт и демонстрируют поведение, которое мы часто называем «прилипчивым» (с весьма негативным оттенком). Такой способ добиться близости проявляется у них гораздо чаще, чем у детей с надежной привязанностью, и ясно почему. Если ваша способность к саморегуляции не развита достаточно, вы будете постоянно искать кого-то, кто поможет вам отрегулировать, успокоить перевозбужденную нервную систему и гиперчувствительный механизм привязанности[28]. Стэн Таткин называет это «внешней регуляцией». Она не является взаиморегуляцией, потому что в ней отсутствуют обоюдность и взаимообмен.

Люди с высокой степенью амбивалентности могут так сильно фокусироваться на мнимых обидах или различных нюансах отношений, что им бывает сложно сосредоточиться на работе. Случается, что эмоции и межличностные отношения в команде захлестывают их настолько, что они забывают о рабочей задаче, и это приводит к проблемам. Когда человек с тревожно-устойчивым типом привязанности находится в плену своих травм, полностью погрузившись в сферу взаимоотношений, это снижает креативность и любознательность, негативно сказывается на карьере, мешает вносить свой вклад в жизнь сообщества или общества в целом. К тому же, когда мы слишком фокусируемся на других — их действиях (или бездействии), их присутствии (или отсутствии), любви (или ее недостатке) с их стороны — эти перипетии так захватывают нас, что мы теряем контакт с собой. Правое полушарие получает полную власть, а столь необходимое нам левополушарное мышление с его мудростью словно отключается. Иногда чрезмерная сосредоточенность на отношениях приводит к тому, что человек с амбивалентной адаптацией отдает партнеру всего себя. Кажется, что его щедрость и гибкость безграничны. К