— Феликс Матвеевич! Хватит вам держать меня на аппендиксах! Я хочу оперировать по-настоящему!

Долинский вздохнул, кинул косой вожделенный взгляд на свою часть бутерброда и, отбросив всякие приличия, вновь занялся им с откровенным наслаждением.

Лазарев исходил бешенством и задыхался от несправедливости.

— Я оперировать хочу! — заорал он.

— Комплекс переполноценности, — неласково поставил диагноз Долинский. — И у тебя тоже, как у твоего дружка. Чего ты так орешь, голубчик? Постарайся держать себя в руках, хирург! У меня дочка долго это слово писала со второй буквой «е»… Завтра в восемь приходи. У меня плановая операция. Пока присмотримся… Ты — к моей работе, а я — к тебе. Там видно будет…

Так Игорь начал учиться великому делу — работать за операционным столом.

Утром Ситников приехал в город.

— Ты чего такой мрачный? — спросила жена, позевывая и запахивая длинный темный халат.

Дмитрий мрачно покосился на нее.

По его мнению, Вера умудрилась всю жизнь провести по касательной, вскользь, едва-едва касаясь любых жизненных проблем и сложностей. Она обладала поверхностным вниманием, не отличалась любознательностью, глубиной и широтой мышления, не привыкла и не умела задумываться надолго и всерьез, анализировать, обобщать, сравнивать… Вера очень редко смотрела телевизор, не читала газет, не интересовалась новостями…

— Самое важное мне все равно кто-нибудь расскажет, — равнодушно заявляла она.

И была права.

Она даже учиться не захотела и после замужества, родив дочку, сразу бросила свою работу.

А медсестры, часто думал Ситников, почти всегда очень удачно выходят замуж, поскольку у них колоссальный выбор. Больных мужиков они видят каждый день великое множество — от слесарей до физиков-атомщиков. На любой вкус. Выбирай — не хочу! Вот они и выбирают.

Правда, когда Дмитрий познакомился с Верой, она уже почему-то бросила свою клинику, где проработала несколько лет, и перешла — по большому блату — в поликлинику Минобороны.

Знакомство их было неожиданным и знаковым.

Ситников в то время, после окончания военного училища, служил под Москвой. Рано утром его вызвал генерал. Дмитрий вошел и вытянулся в струнку, ладонью под козырек.

Что это с утра от него понадобилось?… Ситников не ждал от жизни, подозрительной и смутной, ничего хорошего и относился к ней с глубоким предубеждением.

— Нужно помочь, — строго сказал генерал. — Пропал человек. По некоторым сведениям, он где-то здесь, рядом, в нашей округе. В твоем распоряжении вертолет. Возьмешь несколько ребят потолковее и порасторопнее. На твое усмотрение. Вот, почитай телефонограмму.

И генерал придвинул к Ситникову бумагу, в которой Минобороны жестко требовало немедленно отыскать некоего Кудреватова Виталия, тридцати шести лет от роду, родом из города Орла, и давало его приметы.

— Так он чего, преступник, что ли? — изумился Дмитрий. — Беглый?! Тогда это дело не наше, пускай менты и бросаются на поиски! Или они не справляются? Эмвэдэшники?

— Отставить разговоры! — рявкнул генерал. И Ситников опять вытянулся в струнку.

— Твое дело выполнять! А в общем… — генерал недоуменно покрутил головой и смягчился, — в общем, ерунда какая-то, ты прав… Но найти надо!

Матерящийся Ситников быстро собрал маленькую деловую бригаду и запихнул ее в вертолет. Пошли низко-низко над землей.

Медленно проплывали воркующие под ветрами зеленые леса, пустынные по причине выходного поля, скользили домишки — убогие, полуслепые от крохотных окон, тяжело осевшие к земле… И в который раз Дмитрий подумал — вот всегда, несмотря на нищету деревень, завораживает эта северная природа-колдунья, назойливо манит задержаться здесь, остаться, осмотреться…

— Болота тут, — сказал один солдат. — Комары сожрать готовы… И человеку здесь сгинуть — десяти минут хватит. Кого ищем-то?

Ситников пожал плечами:

— А я знаю? Мне кто когда чего говорит? Приказ выдали — и валяй выполняй! Жизнь по указке!

— Сами выбрали такую жизнь, так и жаловаться нечего, — пробурчал солдат-философ.

«Как они все тут пораспустились! — уныло подумал Дмитрий. — Надоели… Хочу на волю… Здесь все не то…»

— Эй, братва! А это не наш беглец? — вдруг крикнул летчик. — Вон, смотрите!

Все быстро прилипли к окнам. Вертолет завис над землей. Дмитрий вытащил бинокль.

Внизу, возле изогнувшейся кокетливым заковыристым крюком поселковой пропыленной дороги, спал человек. Вроде бы приметы совпадали: лысеющая черепушка, едва-едва покрытая реденькими, хилыми волосиками, зато длинными, видимо в качестве компенсации за их дохлость, узкое бледное лицо, ярко-желтая рубашка, серая жилетка с оборванными пуговицами, серые грязные брюки… У спящего был какой-то неряшливый, затасканный вид, действительно как у беглеца, скрывающегося от кого-то и куда-то торопящегося человека. Хотя скрывающиеся не спят прямо возле дороги. Вон лес рядом… Почему бы там не прикорнуть, на глухой опушке, если уж так разморило?

— Пьяница! — брезгливо сплюнул солдатик-философ. — По всему видать! У меня дядька вот точно такой же — водяры налакается, грохнется прямо в грязищу — и дрыхнет без задних ног. Вот русский человек! Единственное, что он не пропьет, — это мозги. Все пропьет: семью, работу, деньги, здоровье, а мозги — никогда! Вот посмотрите на любое западное пьянство. Сразу очень видно: моментально наступает полная тупость. А возьмите Россию! У нас запросто такая картина: трое ученых распили две-три бутылки водки, и сразу разговор о науке. Причем так говорят, что заслушаешься.

— Откуда ты про ученых-то знаешь? — хмыкнул Дмитрий.

— Знаю! — холодно отозвался солдатик. — Ладно, если это он, давайте его брать, что ли!

Выбросили лестницу, и камуфляжные солдатики отправились друг за другом вниз.

— Эй, ты Кудреватов? Виталий?

Спящий открыл осоловелые глаза — мутные и пустые.

— Вставай, там из-за тебя уже все Минобороны на ушах стоит! — захохотали солдатики. — Видная ты личность, Виталий Иваныч! А чем прославился, поделись? Перегаром за три версты разит! Может, пил в одной компании с министром или с замом? Силен мужик!

Солдатики бодро и мощно, не переставая ржать, подхватили ничего не соображающего мужика под локти и подсадили на лестницу.

— Давай карабкайся! Ножками шевели! Или совсем уже допился до неподвижности? Валяй наверх, там будет чем похмелиться!

Едва услышав про опохмелку, мужик мгновенно пришел в себя и резво стал подниматься в вертолет. Солдаты с хохотом вскарабкались следом.

— Принимайте! — крикнули они. — Доставили беглого в целости и сохранности!

Ситников глянул на мужика с недоумением. Ну что, действительно, такого особенного в этом спившемся типе, что ради него вертолет с людьми в леса-поля гонять, целую поисковую экспедицию снаряжать?