Стоя на перроне, она долго не могла прийти в себя и понять, что с ней случилось. Весь этот рассказ со стороны, наверное, напоминал бред сумасшедшего. Исповедь человека с больной душой… Стыдно, нелепо и бессмысленно. Легче ей от этого не стало. Бумажку с адресом она механически сунула в карман платья и тут же о ней забыла. Тревожно оглядевшись, она увидела где-то вдалеке своего случайного знакомого. Он вышел из вагона раньше ее и шел не оглядываясь. Алена облегченно вздохнула и подумала о том, что она даже не спросила имени этого человека, который таким странным образом появился в ее жизни. Появился и исчез…

Сердце тревожно забилось — здесь, в этом городе, Максим. Где-то совсем недалеко — может быть, всего лишь в нескольких десятках метров, может быть, в сотне. Она видела себя точкой на карте — той самой карте, показывающей маршрут движения поезда. Он здесь, близко, он дышит тем же воздухом и смотрит на то же небо. Обратного пути нет — она знала, поняла это уже давно, в тот момент, когда захлопнула за собой двери дома, в котором жила два года. Да если бы жила… Можно ли все это назвать жизнью? Скорее лишь ее ожиданием. Тогда она еще не знала, что все сложится совсем не так, как грезилось, как снилось во сне, и все же знала, что больше никогда туда не вернется. И что бы ни случилось…

Но думать о плохом Алена себе не позволила. В конце концов, нельзя потерять дважды то, что уже однажды потеряла. Желание расстаться с жизнью, которое еще несколько часов назад было единственным, теперь казалось далеким призраком, нереальным, бесплотным — как будто все то, что случилось той ночью на берегу, случилось не с ней, а с каким-то другим, чужим и незнакомым человеком.

Не задумываясь над тем, куда идет, она просто пошла вперед — туда, куда нес ее поток людей, и вскоре оказалась на небольшой площади, в самом центре кольца, по которому беспрерывно двигались машины и троллейбусы. Большие прямоугольные часы на здании вокзала показывали без четверти девять. Остановившись, она задумалась — куда ей теперь идти? Люди проходили мимо, толкались, задевали сумками, недоуменно оглядывая ее, застывшую посреди оживленного потока. Кто-то злобно выругался, кто-то вежливо, но раздраженно попросил посторониться… Все куда-то шли — и только она, растерявшись, не знала, что ей делать.

Нужно было по крайней мере выбраться из этой массы людей. Алена сделала еще несколько шагов вперед.

— Такси?..

Она прошла мимо, словно не замечая, и только лотом осознала, что такси — это именно то, что ей нужно. Беспомощно оглянувшись назад, уже не увидела того мужчины, который только что обратился к ней. Привстав на цыпочки, она снова попыталась разглядеть его в сгустке людской массы, но внезапно услышала уже другой голос с другой стороны:

— Такси!

Напротив с безучастным, скучающим видом стоял молодой парень, смотрел сквозь толпу, обращаясь не к ней, а будто бы в пространство, словно и не надеясь на то, что кто-нибудь его услышит и отзовется. Она подбежала к нему.

— Такси! Мне нужно такси!..

— Куда вам? — все так же равнодушно спросил он, даже не догадываясь, насколько сложный вопрос задает своей собеседнице.

— Мне нужно… Туда, где университет.

Он окинул ее пристальным взглядом с головы до ног.

— Не местная, что ли?

— Не местная, — ответила она, почувствовав прилив раздражения из-за того, что он задает ей какие-то ненужные, бессмысленные вопросы.

— Пешком же дойти можно, два квартала всего.

— Правда?.. — В ее глазах застыли удивление и радость — впервые за двое истекших суток она ощутила такой прилив эмоций, что не смогла сдержать радостного смеха.

— Вниз, вот по этой самой улице. Угловое здание, большое, недавно отстроенное, с колоннами…

Не дослушав, она помчалась вперед. Внезапно выйдя на финишную прямую, она не могла поверить в то, что все оказалось так легко. Два квартала…

Оказавшись внутри здания, она растерянно огляделась по сторонам. Здесь было тихо, редкие звуки голосов доносились откуда-то издалека. Мраморные полы, серые, отливающие сталью стены — все это произвело на нее странное впечатление. Словно новый рубеж, поворот, за которым ее могло ожидать все, что угодно. И все-таки она решилась. За небольшим ограждением сидел вахтер, и Алена решительно направилась в его сторону. Пожилой мужчина с крупными чертами лица выслушал ее внимательно и посоветовал обратиться в деканат исторического факультета, который находился на четвертом этаже. Она не помнила, как поднималась по ступеням. Лица мелькали вокруг нее в каком-то странном хороводе, одно сменяло другое — ее посылали то на одну кафедру, то на другую, большинство смотрели с недоверием, в чьих-то глазах она увидела жалость. Алена чувствовала себя нищенкой, просящей подаяние. «К сожалению, я не знаю его фамилии… Он аспирант». Она повторяла это десятки раз, пока наконец, уже отчаявшись, не услышала от строгой женщины в очках без оправы:

— Это, наверное, Ветров. Но только он сейчас в экспедиции в Ставрополье. К сожалению, я больше ничем…

— Он уже приехал! Приехал еще вчера! — перебила Алена. Брови ее собеседницы медленно поползли вверх.

— …не могу вам помочь, — методично закончила та, — никакой информации…

— Дайте мне его домашний адрес…

Их странный диалог напоминал сражение двух обессилевших, оглушенных существ, каждое из которых молило о пощаде. Обрывки фраз, не соединяющихся смыслом; они на самом деле как будто не слышали друг друга.

— …покинуть помещение! — последовал приговор, но Алена продолжала цепляться за единственную ниточку, понимая, что упустить ее не имеет права.

— Я очень прошу вас, помогите.

— Мы не даем адресов сотрудников. Откуда я знаю…

Казалось, она повторяла эту фразу в сотый раз, но Алена так и не могла поверить в то, что та говорит серьезно. Наконец, уже не помня, как это случилось, она оказалась за порогом кабинета, в котором вела и проиграла свое сражение. Она метнулась в другую комнату, в третью — везде были люди, много людей, и они смотрели на нее с недоумением. С того момента, как она поднялась по лестнице, прошло не больше двадцати минут, а ей казалось, что она бродит по этому узкому коридору целую вечность. Внезапно боковым зрением она вдруг увидела совсем рядом чье-то лицо, вздрогнула… И поняла, что смотрит в зеркало.

Растрепанные, спутавшиеся волосы, кое-как забранные в неровный узел на затылке, пряди, выбивающиеся со всех сторон, одна из них закрывает почти половину лица, — так это ее, значит, Алена бесконечно убирала с лица, это она так странно и нелепо разделяла пространство на две части… Бледное лицо, губы, искусанные в кровь, припухшие веки, лихорадочный блеск в глазах, помятое платье — неудивительно, что от нее все шарахаются! На самом деле, словно нищенка, просящая подаяние и вызывающая у людей не столько жалость, сколько презрение. Мимо нее прошел какой-то человек, и она остановила его, снова обратившись все с тем же вопросом: