— Твое беспокойство растрогало мое сердце. Если я выгляжу усталой, то лишь оттого, что не спала с четырех часов утра.

Хавьер прикинул разницу в часовых поясах.

— Ты позвонила мне именно в четыре утра.

— Мне некому было позвонить, но не волнуйся, я больше не буду беспокоить тебя и твою невесту.

Меган попыталась закрыть дверь. Хавьер не позволил ей сделать это:

— Меган…

Махнув рукой, она вздохнула:

— Ах, ладно. Заходи. Но не расслабляйся, ты здесь не останешься.

Проигнорировав негостеприимное приглашение, Хавьер прошел в гостиную. На диване лежало небольшое покрывало. Меган сложила его. Затем поправила подушки и подровняла стопку журналов.

Хавьер обнял ее за плечи. Желание прижать Меган к себе овладело им. Он объяснил это тем, что испытал облегчение, обнаружив ее здоровой. Но почему, оказавшись здесь, он почувствовал себя так, словно вернулся домой?

Раньше Меган бросилась бы ему на шею, прижалась бы всем телом и целовала бы его до тех пор, пока они оба не стали задыхаться. Но сегодня все было по-другому. Сегодня она выглядела так, будто не могла дождаться, когда же он уйдет, и это обстоятельство еще больше злило Хавьера.

— Почему ты позвонила мне? — спросил он.

Меган, прикусив губу, попыталась сбросить его руки, но он еще крепче сжал ее.

— Сегодня ночью в первый раз зашевелился ребенок.

Сердце его дрогнуло. Меган хотела было отступить, но Хавьер удержал ее и положил руку на ее живот.

Она сжала его руку:

— Ты сможешь почувствовать это лишь через несколько недель. Я сама едва ощущаю шевеление.

— Интересно, на что оно похоже?

— Будто рыбка шевелит хвостиком в воде. В журналах пишут, что шевеление особенно заметно ночью, когда мать лежит в постели. Именно поэтому я лежала на диване, когда ты пришел. Я ждала, когда ребенок снова пошевелится.

В Хавьере пробудилось сильнейшее желание разделить с Меган эти ощущения и наблюдать за тем, как растет ребенок. Его ребенок. Странно, прежде у него такие мысли не возникали.

— Меня не волнует, что пишут в журналах. Я хочу сам это почувствовать.

— Хавьер…

— Десять минут. Полежи вместе со мной спокойно десять минут, а затем я оставлю тебя, чтобы ты хорошенько выспалась. Кстати, бессонница не повлияла на твою красоту. Ты всегда выглядишь прекрасно. Особенно сейчас. А кожа твоя просто сияет. Меган глубоко вздохнула:

— Даже не пытайся…

Хавьер поднял руку:

— Пожалуйста. Я хочу почувствовать, как шевелится наш ребенок, или по крайней мере разделить это ощущение с тобой.

Как она не похожа на Сесиль, которая мгновенно начинает прихорашиваться в ответ на его комплименты.

Меган опустила плечи:

— Хорошо. Но никаких шалостей.

Хавьер проследовал за ней в спальню, старательно игнорируя участившееся биение сердца. Он приехал сюда не для того, чтобы заниматься сексом. Хотя не откажется, если Меган предложит.

Меган легла прямо на темно-красное покрывало. Скинув с себя ботинки, Хавьер растянулся рядом с ней. В комнате было темно. Меган включила ночник, но свет не разогнал сгустившиеся тени.

Повернувшись на бок, он положил руку на ее живот. Меган сдвинула его руку чуть ниже.

— Он шевелится? — спросил Хавьер.

— Пока нет. Ребенок сегодня ночью впервые зашевелился. Это было потрясающе. Мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь радостью, но Ханна спала. Поэтому я позвонила тебе. Прости.

— Я очень рад, что ты мне позвонила.

Меган повернула голову и взглянула на Хавьера:

— Несмотря на то, что я испортила тебе свидание с будущей женой?

— Да.

Боль, которую молодая женщина безуспешно пыталась скрыть, глубоко затронула Хавьера. Он тут же напомнил себе, что ему не должно быть больно. Ведь он ничего не обещал, не нарушал никаких обязательств.

— Я полетел в Монако, чтобы сообщить Сесиль о ребенке.

— И что она сказала?

Хавьер не мог солгать:

— Сесиль сообщила мне, что не желает иметь детей. И твой ребенок — наш ребенок, — будет моим единственным.

Меган уставилась в потолок:

— И у меня он будет единственным. Дети и скачки, как ты верно заметил, плохо сочетаются друг с другом.

— Скажи мне, когда он зашевелится, — попросил Хавьер.

— Хорошо. Но ты не сможешь ничего ощутить.

— Все равно скажи.

Они молчали. Рука Хавьера лежала на животе Меган. И Хавьер вдруг осознал, что ему очень недоставало ее. Он прислушался к ее дыханию, которое становилось все более ровным, и уловил тот момент, когда молодая женщина заснула. Хавьер не мог припомнить, что вел себя так с другими любовницами.

Лицо Меган расслабилось. Хавьер взглянул на прикроватные часы. Ей надо отдохнуть. Он закроет глаза всего на несколько минут и насладится ее близостью. А когда она крепко уснет, он уйдет.

Ближайшие месяцы он проведет рядом с ней — до того момента, когда ему надо будет возвращаться домой, чтобы жениться.

И вернется он вместе со своим сыном или дочерью.

* * *

Меган рассеянно листала журнал для беременных, стараясь не думать о мужчине, спавшем в ее постели. Она также старалась не думать об эмоциях, которые он в очередной раз пробудил в ней.

Когда Хавьер постучался к ней вчера ночью, она испытывала к нему ненависть.

Меган ненавидела Хавьера за то, что он бросил ее и умчался к своей невесте.

За то, что бизнес для него важнее, чем их ребенок.

За то, что он поработил ее и заставил молить о любви.

Но больше всего она ненавидела его за то, что он не любит ее.

Однако, открыв дверь, Меган увидела беспокойство на его лице, и сердце ее дрогнуло. А когда он признался, что, оставив невесту, помчался к ней, потому что волновался, она ощутила радость и надежду.

Хавьер провел рядом с ней всю ночь, с благоговейным трепетом ожидая шевеления младенца. Ее защитные барьеры пошатнулись.

Хавьер будет хорошим отцом, а ее ребенок заслуживает того, чтобы иметь двух родителей. В жизни иногда случаются трагедии. Они с Ханной на собственном опыте убедились в этом.

Ради ребенка она не имеет права выгнать Хавьера. Ни при каких обстоятельствах. Придется идти на компромисс.

В гостиную вошел Хавьер. Прежде Меган не видела его в помятой одежде. Но, увы, его небритое лицо, спутанные волосы и припухшие веки были невыразимо сексуальны.