— Ну хорошо. — Ханна скрестила руки на груди. — Я подожду тебя в машине.

— Нет, поезжай домой. Тебя ждет Витт. Разве ты не говорила, что у вас сегодня запланирован романтический ужин?

Ханна прикусила губу, явно разрываясь между кузиной и женихом.

— В случае чего стукни его бейсбольной битой, — посоветовала она.

— Не сомневайся, у меня хороший удар.

Собрав все свое мужество, Меган направилась по дорожке к дому. Она даже не пыталась разобраться в вихре чувств, охвативших ее.

Хавьер выглядел усталым и похудевшим, но по-прежнему был очень привлекателен.

Меган остановилась, не дойдя до него.

— Мой адвокат советовал не говорить с тобой.

— Ты собираешься последовать его совету?

— Чего ты хочешь от меня?

— Ты отказалась продать мне Белле.

— Зачем она тебе нужна? Наверное, ты просто хочешь мне досадить.

— Роки скучает без нее.

У Меган перехватило дыхание.

— Я продала Роки тринадцатилетней девочке, юной чемпионке, — заметила молодая женщина.

— И девочка получила небольшую прибыль, уступив его мне.

Тягостное ощущение возникло у нее в груди.

— Ты хочешь отобрать у меня все?

— Нет. Жеребец твой. При условии, что ты его больше не продашь.

Меган охватило смятение.

— Ты купил мою лошадь, чтобы отдать ее мне? Я не понимаю.

— Так оно и есть. Деньги — не самое главное в жизни.

Сердце Меган возликовало. Ей захотелось крикнуть: «Эврика!» Но она не могла поверить своим глазам, увидев раскаяние на лице Хавьера. Это выражение было совершенно не характерно для него.

Прижав руки к животу, будто защищая свое дитя, Меган спросила, отступив назад:

— Хавьер, зачем ты пришел сюда?

— Я пришел для того, чтобы сказать… — Голос его сорвался, и это поразило Меган. Она никогда не видела, чтобы Хавьер терял самообладание. — Я был не прав. Ты нужна мне.

Сглотнув, Меган с трудом выговорила:

— Расторгни помолвку…

— Уже расторг. Я не женюсь на Сесиль. Это непорядочно — жениться на деньгах или на собственности.

Небывалая радость охватила ее.

— А Сесиль?

— Испытала облегчение. Мы с ее отцом договорились. Она будет лицом «Парфюм Александер-Дебюсси», и для этого ей не придется выходить за меня замуж.

— «Александер-Дебюсси»?

— Я купил эту компанию.

— А что будет с поместьем?

— Ты когда-то сказала, что дом — не дом, если в нем нет семьи. Поместье не стало бы для меня домом. Дебюсси оставил его себе по сентиментальным причинам. В этом доме он жил с матерью Сесиль, и, по его словам, это был самый счастливый период в его жизни.

Взяв руку Хавьера, Меган положила ее на свой живот:

— Я думаю, малыш одобряет тебя. — Хавьер вздрогнул, почувствовав шевеление. Меган улыбнулась. — Он — боец.

— Как и его родители, — добавил он. — Я предлагаю следующее: я куплю тебе конюшню в Штатах или в Европе. Ты сама выберешь. Я буду финансово поддерживать ребенка и оплачивать услуги няни.

— Хавьер, я ценю твою щедрость, но вынуждена отказаться.

— Почему?

— Никакая собственность не заменит человеческие чувства. То, чего я хочу, не имеет денежного эквивалента. Я хочу твою любовь.

Хавьер схватил ее за руку, и пальцы его были сильными и теплыми.

— Меган, я хочу, чтобы ты была счастлива. И толь ко ты можешь решить, включает ли это счастье меня. — Меган замерла, услышав такие слова, а Хавьер продолжал: — Я не лгу, любимая моя. И я надеюсь, что в глубине своего сердца ты найдешь силы простить меня за то, что я был слепым глупцом.

Губы Меган задрожали. Она боялась поверить ему.

— Что ты хочешь, Хавьер?

— Я хочу, чтобы ты любила меня, как прежде. Любила так же, как и я тебя.

Меган судорожно глотнула воздух. Слезы навернулись на глаза. Он любит ее.

— Я никогда не переставала любить тебя, Хавьер.

Поверь, я пыталась разлюбить, но у меня ничего не получилось.

Его губы — те губы, которые она обожала, — изогнулись в улыбке. Хавьер вынул из кармана что-то маленькое и блестящее. И протянул Меган. Это было платиновое кольцо. С двумя крошечными черепашками.

— Я сделал его на заказ, специально для тебя. Вы ходи за меня замуж, Меган. Надень на палец это кольцо, и будем любить друг друга до конца жизни.

Хавьер предлагал ей то, о чем она уже не смела мечтать. Дом и семью. Этот мужчина любит ее так, как любили друг друга родители.

— Я с радостью выйду за тебя замуж, Хавьер. Я согласна.

— Merci, mon amour.

А затем Хавьер прижал Меган к себе, и сердца их забились в такт.

Прошло несколько мгновений, и он поднял голову:

— Скажи, пожалуйста, почему ты увлекаешься черепашками?

— Когда я осталась без родителей, то часто замыкалась в себе. И Ханна говорила, что я прячусь в свой панцирь, как черепашка.

Тревога мелькнула на лице Хавьера.

— Значит, кольцо будет вызывать у тебя грустные воспоминания?

— Нет. Черепашки прячутся под панцирем, только когда им что-то угрожает. Они сильные и жизнерадостные, и никто не может затронуть их нежное нутро.

Он запустил руку в ее волосы:

— Ты похожа на черепашку. Такая же сильная и жизнерадостная.

Хавьер снова поцеловал ее, но этот поцелуй был совсем другим, не похожим на прежние. В нем была не только страсть. Он был наполнен любовью.

Только бы не заплакать. Меган яростно заморгала, стоя перед зеркалом в гардеробной комнате собора. Она представить себе не могла, что этот день когда-нибудь настанет, и теперь ее сердце готово было разорваться от эмоций.

— Прекрати. Ты испортишь макияж, — мягко пожурила ее Ханна, закрепляя фату.

Нелли заметила:

— Ханна, не так давно ты сама рыдала, уткнувшись в свадебный букет. Счастливые слезы — это хорошо.

Вот платок, милая моя.

Меган осторожно вытерла глаза и взглянула на женщин, которых так любила. Это была ее семья.

— Спасибо вам обеим. За все.

Нелли обняла ее:

— Вы, девочки, для меня словно дочери. И я счастлива, Меган, что ты согласилась надеть подвенечное платье, которое досталось мне от матери.