Фото знакомой гнедой лошади бросилось ему в глаза.

«Коммандерс Белле, продается».

Сердце Хавьера сжалось. Значит, Меган не шантажировала его.

Взяв мобильный телефон, он набрал ее номер:

— Привет.

Ее голос был едва слышен из-за громкой музыки. Интересно, где она слушает музыку в разгар дня?

— Ты продаешь Белле, — произнес Хавьер.

— Я же сказала тебе, что продам ее.

— А что Роки Старт?

— Уже продан. Сердце его сжали тиски.

— Кому?

— Хавьер, я сейчас занята. Ты только поэтому мне звонишь?

Занята? Чем? Она на свидании? В груди похолодело, а холодный тон Меган разозлил его.

— Сколько ты хочешь за Белле? — спросил он.

— Зачем тебе это?

— Я куплю ее, сколько ты ни запросишь. В трубке повисла тишина. Хавьер уставился на телефон. Их разъединили или Меган сама прервала разговор? Он подозревал последнее.

Меган продавала все, что было ей дорого. Ради ребенка. Она не собиралась отказываться от малыша, чего бы это ей ни стоило.

Схватив телефон, Хавьер набрал номер своего главного конюха. В трубке послышался хрипловатый сонный голос.

— Меган продала Роки Старта. Выясни, кто купил его.

— Сэр! Сейчас… ночь.

Хавьер поморщился от досады:

— Узнай завтра утром. Выкупи Роки, а также Коммандерс Белле. Невзирая на цену.

— Хорошо, сэр.

Меган, улыбнувшись Ханне, засунула мобильный телефон в карман.

— У тебя таинственная улыбка, как у черепашки.

Что происходит? — поинтересовалась Ханна.

— Ничего.

Кузина не поверила:

— Не надо прятаться в панцире. Выкладывай свои секреты. Что сказал Хавьер?

Меган вздохнула:

— Он предложил купить у меня Белле.

— Подлец! Он хочет все у тебя отнять?

— Наверное. Но не волнуйся. Я справлюсь. И не продам ему Белле, сколько бы денег он ни сулил.

— Ты все еще его любишь? Меган кивнула:

— И хочу вернуть. Наверное, я полная дура?

Ханна взяла кузину за руку:

— Нет, Мег, ты не дура. Просто от любви люди глупеют. То же самое случилось со мной.

— Разница лишь в том, что у твоей истории — счастливый конец.

Ханна погладила Меган по животу:

— Вот твой счастливый конец. Ты скоро станешь матерью. Самой лучшей матерью на планете. И мы не позволим отнять это у тебя. А я буду самой лучшей тетей в мире.

Губы Меган улыбались, но сердце по-прежнему болело. Неужели она никогда не забудет этого мужчину?

Хавьер вошел в конюшню вместе с главным конюхом.

— Он уже не тот, что был, — говорил конюх. — Не такой живой и бодрый.

«Не такой живой и бодрый» — то же самое можно сказать и о Хавьере. После возвращения из Штатов он жил словно в летаргическом сне.

Хавьер открыл дверцу стойла и подошел к жеребцу. Погладил его лоснящуюся шею:

— Скучаешь по ней, парень?

Жеребец фыркнул, узнав Хавьера.

Хавьер сам скучал по Меган. Хотел, чтобы она вернулась. И не только из-за ребенка. Ему недоставало ее общества. Ее подшучиваний над ним, чего никто не мог себе позволить. Ему недоставало ее восхищенного взгляда — Меган верила, что он способен покорить весь мир. Недоставало ее и в его постели. Хавьер любил смотреть, как Меган участвует в скачках, и испытывал гордость оттого, что она — его женщина. Теперь он это потерял.

Ему не хватало ее любви.

Признавшись себе в этом, Хавьер почувствовал себя слабым. И недостойным звания мужчины. Он повернулся к конюху:

— Как ты думаешь, почему она отказалась продавать Белле?

— Она отказалась продавать лошадь именно вам, сэр. Могу я спросить, зачем вам эта лошадь? Она уже в конце карьеры. И цену за нее просят порядочную.

Почему он хочет купить лошадей Меган? Хороший вопрос. Он хочет приобрести лошадей Меган, потому что мечтает вернуть ее. Эта мысль шокировала Хавьера.

— Купи кобылу любой ценой, анонимно, — распорядился Хавьер.

Он хотел Меган больше, чем фамильное поместье.

Он хотел ее больше, чем самую большую парфюмерную компанию в мире.

Он хотел вернуть Меган, потому что в сердце его образовалась зияющая дыра, которую ничем нельзя было заполнить.

Он… любит ее.

Любовь.

И он.

Это невероятно!

Хавьер надеялся, что еще не слишком поздно все исправить.

Но ведь он дал обещание Сесиль. Ее отцу. Он должен поговорить со своими юристами, с невестой и с месье Дебюсси. Только став свободным от обязательств, он сможет вернуться к Меган.

Если она захочет принять его.

Хавьер стоял в большом холле величественного особняка рядом с месье Дебюсси и прощался со своей мечтой вернуть фамильное поместье.

Но каким бы прекрасным оно ни было, оно никогда не стало бы для него домом — без Меган и их ребенка.

— Значит, мы договорились? — спросил он Дебюсси.

— Да. Я продаю тебе «Парфюм Дебюсси», а ты, в свою очередь, берешь на работу Сесиль.

— Я найму лучшего консультанта по модельному бизнесу, чтобы он инструктировал ее, но не позволю Сесиль бездельничать. Если она не справится, я уволю ее.

Пожилой человек кивнул:

— Я понимаю. Ты верно сказал, что я должен научить ее жить самостоятельно. Возможно, лучший способ — дать ей шанс либо преуспеть, либо провалиться.

— Если она хочет стать моделью, то должна научиться работать. В этой сфере очень высокая конкуренция.

— Надеюсь, ты позволишь старику время от времени заходить в твой офис.

— Вас всегда будут рады видеть в компании «Александер-Дебюсси».

Они пожали друг другу руки. Хавьер испытывал волнение — но не оттого, что стал главой корпорации. Через несколько часов он станет обладателем того, чего жаждало его сердце. Если только Меган согласится.

— Останови машину, — порывисто сказала Меган, увидев знакомый силуэт у входа в дом.

Нажав на тормоза, Ханна спросила:

— В чем дело?

Сердце Меган прыгало в груди.

— Хавьер здесь.

— Ах, подлец! Сейчас я ему все скажу. — Решительно открыв дверцу машины, Ханна хотела выйти из нее, но Меган удержала кузину:

— Ханна, дорогая, спасибо. Но я поговорю с Хавьером сама.