…детскому дому… Светлана очень хотела иметь детей, но ее здоровье…

Наверное, хорошо, что Серега сбежал. Он не вынес бы такого количества вранья. Светка была здорова. И потому смерть ее странна не только тем, что в комнату Виктории Светку принесли уже мертвой.

Пятый вспоминал этот день – с самого утра.

Прибытие гостей. Разговоры. Знакомство со Златовлаской, которую Серега прилюдно объявил своей собственностью. Еще один разговор – и Светкино желание найти Серегу, хотя Пятый и не просил ее об этой услуге. Уход ее… она шла, покачиваясь, словно пьяная.

Не пьяная – умирающая!

Но если ей было плохо, то почему она не попросила о помощи? Она ведь всегда к своему здоровью относилась трепетно.

Тем временем конференция закончилась. И приглашенные – следовало бы назвать их избранными – были перенаправлены Лизкой в приемный зал. Небольшой фуршет.

Смерть смертью, а обычай – обычаем.

– Я рад, что ты, наконец, образумился. – Отец все-таки заметил Пятого. Сам к нему подошел, что следовало считать знаком высшей милости. – Выглядишь, как нормальный человек. И ведешь себя так же.

То есть тихо стоит, исполняя небольшую роль в семейном спектакле.

– Мне жаль Светлану. У нее и правда было больное сердце?

Уголок его глаза дернулся, но отец был слишком опытным, чтобы позволить эмоциям проявиться сейчас.

– Да. Но она не желала, чтобы кто-то из вас об этом знал и волновался.

О да, Светка всегда так много думала о чувствах окружающих!

– Я знаю одного молодого мастера. Он очень талантлив и может изготовить потрясающей красоты надгробие. – В разговоре с отцом главное – смотреть ему в глаза. – В итальянском стиле. Светлане бы понравилось. Белый мрамор. Ангелы…

– Дашь Елизавете контакты.

Все-таки обнял, и шелест камеры подсказал ему единственную причину этого излишне эмоционального жеста. Пятый отцу подыграл. В конце концов, может, это единственная семья, которую он заслужил?

Но человека, убившего Светку, Пятый найдет.

Не для отца. Для себя.

Вика сидела на стульчике, читая газеты двухлетней давности, точнее, делая вид, что читает. Она задумалась и не сразу заметила, что больше не одна. Странная она девушка.

Волосы ее растрепались, и золотое облачко окружило голову, словно нимб. Все-таки симпатичная она, нет, сейчас не время для романа, но все равно – симпатичная. Носик этот наморщенный, губы пухлые.

Так бы и поцеловал.

– Давно ждешь? – Серега не знал, о чем ее еще спросить.

– Ну… так… не о очень.

Пару часов всего. Другая на ее месте скандал бы закатила, требуя объяснений, свободы и компенсации нанесенного ей ущерба.

– Я уйти хотела, а потом поняла, что идти некуда, – откровенно призналась Вика. – Но возвращаться я тоже не хочу. Твой отец… извини, ты, наверное, думаешь иначе, но он…

– Монстр. – Это Серега честно говорил всем, с кем ему случалось встретиться. Ему не верили, думали, что он шутит. А какие тут шутки?! – Замерзла?

Лето, но в этом разваленном доме всегда было прохладно. И случалось так, что Серега, сбежав из клетки за высоким забором, прятался здесь до глубокой ночи, пусть и промерзал до костей, и голодал, но возвращался, лишь когда совсем уж невмоготу становилось. Тогда он и решил, что сбежит.

Но не один – со Светкой.

А она, как-то вдруг повзрослев, стала убеждать его, что побег – неразумен. И вообще, Сереге пора за ум браться.

– Вот, – Серега протянул Вике паспорт, кошелек и ключи. – Скажи, куда тебя отвезти?

– Не знаю. – Она взяла вещи и поднялась с места. – Я думала, к подруге поеду, но мама о ней знает…

И можно не продолжать. Ее мать всецело поддерживает эту безумную идею со свадьбой, а Викино мнение не учитывается. Знакомо – до боли.

– Тогда у меня поживешь, – решился Серега, хотя никого никогда прежде к себе не приглашал. – Или… вернемся?

Она нахмурилась. Идея с возвращением явно показалась ей неприемлемой. Но чем больше Серега думал, тем отчетливее осознавал, что это единственная его возможность вернуться в дом и понять, что же произошло. Осталась мелочь – убедить Вику подыграть ему.

– Послушай, детка… – Она дернулась, видимо, нечасто ее называли деткой. – Ты, конечно, можешь сбежать, но побег еще ничего и никогда не решал. Ну, поживешь ты у меня. Неделю. Две. А что потом? Новая работа? Новая квартира и другой город? Мой папаша – скотина на редкость злопамятная…

– Слышала уже.

Какой неприязненный тон!

– И если он не достанет тебя, так отыграется на твоих родственниках…

Серега плюнул бы на родственников, таких, как ее мамаша. Безумная женщина. Гарик вообще чужой человек. Но Вика вздохнула и, смирившись с происходящим, спросила:

– И что ты предлагаешь?

– Сейчас мы поедем в одно место, приведем тебя в порядок. Не смотри на меня так, я и сам сатанею от Лизкиной манеры – все по шаблону делать, но в этом твоем очаровательном платьице ты будешь несколько выделяться…

Ох, нельзя было соглашаться!

Но… действительно, не в прятки же играть до конца жизни. У нее есть выбор между плохим и худшим. Вика никогда не умела выбирать. Она молчала в машине – у Сереги был джип, разрисованный языками пламени. Блеск. Хром. Игрушка взрослого мальчика.

К счастью, он не пытался расспрашивать Вику о том, что происходило в доме после его отъезда, а она стеснялась задать ему вопрос о сестре.

То место, о котором Серега упоминал, оказалось маленьким частным магазином, владела которым пышногривая блондинка. Рядом с нею Вика мигом ощутила собственное несовершенство, а потому не сопротивлялась, когда блондинка взялась за смену ее имиджа.

Хорошо, что волосы перекрасить она Вику не заставила.

Новое платье было слишком коротким – оно едва-едва прикрывало колени, – темно-синего оттенка, с кружевной отделкой. Странным образом оно шло Вике, хотя при этом не выглядело вульгарным. К платью ей предложили босоножки на умопомрачительном каблуке и шляпку с вуалью.

Вика от всего этого отказалась.

Мысли о возвращении, о неминуемой ссоре с матерью, о разговоре с Антоном Сергеевичем, который наверняка будет не слишком-то рад ее преображению, вызывали у нее нервную дрожь.

– В общем, доверься мне, детка, – сказал Серега.

Он тоже сменил джинсы с синих на черные и даже рубашку надел, что, насколько Вика поняла, было для него нехарактерно.

– Главное, поменьше слушай папашу… на Лизку вообще внимания не обращай. Она – так, мелкая пакость, которая пытается казаться более значимой, чем есть на самом деле. Со своими сама разбирайся.