Коттеджи, хотя и стоили, очевидно, недешево, были типовыми и походили друг на друга, как две капли воды. Прислушиваясь, я поехала медленнее. «Пятерка» должна была быть где-то неподалеку. Виктору эти однотипные строения, вероятно, тоже пришлись не по душе. Я слышала, как он засопел, затем нерешительно спросил:

— Куда дальше?

— Виноградная, двадцать четыре дробь двенадцать.

— На хрена мне твой адрес! — зло вскричал Виктор. — Лучше скажи, куда поворачивать!

— Надо выйти и прочитать табличку на доме.

— Вот иди и читай!

— Сам иди!

— Тьфу ты! — высказалась я вслух, выскочила из машины и отправилась искать табличку. Мне спорить по этому поводу было не с кем.

Виноградная, восемь, следующий дом — под номером шесть. Ага, вовремя. Я развернулась, проехала квартал, выключила фары и сбавила скорость до минимума, не желая столкнуться невзначай со своими друзьями.

— Двадцать, — вслух считала коттеджи Жаннетта; судя по ее довольному тону, выйти из машины пришлось все же Виктору. — Двадцать два. Ага, значит, вон тот двадцать четыре.

— Дура, — со злорадством сказал Виктор. — Двадцать четвертый следующий. Ты один дом два раза посчитала.

Жаннетта огрызнулась так, что в наушниках раздалось протестующее потрескивание. Монолог неожиданно оборвался, послышалось тоненькое «Ой, мама!», грохот и жалобный голос Жаннетты:

— Поаккуратнее не можешь?

— Приехали, — невозмутимо сообщил Виктор. — Когда раздеваться будешь, не забудь про микрофон. А то в прошлый раз так в шмотки закопала, что я ни хрена разобрать не мог, только ваши охи и ахи. А когда тебя клиент лапать начинает, так вообще хоть уши затыкай, одни помехи.

Жаннетта опять зло выругалась. Но Виктора это больше не трогало.

— Куда? — поинтересовался он спокойно. — Рано еще. Погоди несколько минут.

Население Нового поселка было немногочисленным, микрорайон располагался несколько особняком от тех частей города, в которых дневная суматоха еще не закончилась, а вечерняя жизнь только — только начиналась. Иногда по одной из соседних улочек проезжала машина, пешеходы здесь были еще более редким явлением.

Коттедж под номером двадцать четыре по улице Виноградной оказался предпоследним строением, а сама улица, скорее всего, заканчивалась тупиком. Во всяком случае, за все время, что я здесь находилась, на улице не появилось ни одной живой души, несмотря на «детское время». Все местные, должно быть, уже сидели по домам и ужинали, сидя перед телевизором.

Жить в таком месте, вероятно, было тихо и спокойно. Но машину из-за этого спокойствия пришлось оставить за несколько десятков метров от «пятерки», а ближе подбираться на своих двоих.

Без пяти минут восемь Жаннетта покинула машину. Я сидела у забора на противоположной стороне улицы и видела, как девушка толкнула незапертую металлическую калитку и вошла во двор.

Чуть позже из наушников донесся ее голосок:

— Юрий Петрович! Надеюсь, я не опоздала?

То, что Виктор, в отличие от меня, не пользовался, слушая Жанну, наушниками, не могло не порадовать. Прогулки на свежем воздухе я люблю в любое время года, но когда температура окружающей среды стремится к нулю, неподвижно сидеть куда приятнее в теплой уютной комнате или, на худой конец, в салоне автомобиля, чем на пожухлой травке. Кустик декоративной жимолости, под которым я обосновалась, не понравился мне сразу, как только я подумала, что могу провести под ним несколько часов кряду, прежде чем дела у Жаннетты сдвинутся с мертвой точки. В отношении ее истинной цели визита, разумеется. К соблазнению неизвестного мне Юрия Петровича она приступила сразу же, едва шагнула за порог.

Я покинула негостеприимный колючий кустик и с удовольствием вернулась в машину. Жаннетта времени даром не теряла, милые к этому моменту уже выпили на брудершафт и перешли на «ты».

Виктор выходить из машины пока не собирался, слышимость была хорошей, — очевидно, звук шел через магнитофон, — поэтому я, недолго думая, откинула спинку сиденья и устроилась с максимальным комфортом. Вот только в приоткрытую дверцу немного поддувало, — захлопывать я ее не стала, чтобы лишнего шума не производить.

По мере того как я прислушивалась к тому, что происходила в коттедже, в моей душе начало шевелиться даже какое-то сочувствие по отношению к Виктору. Немудрено, что он стал относиться к своей подружке не так, как раньше, попробуй быть нежным после того, как раз за разом слушаешь пыхтение ее очередного клиента. Микрофоном они, без сомнения, пользовались далеко не первый раз. Хотя, с чего это я взяла, что эта аудиопорнушка не доставляет Виктору определенного удовольствия? А на Жаннетту он злится из-за того, что с клиентами она вон как любезничает, а с ним только и знает, что зудеть, как после десяти лет супружеской жизни.

Неожиданно мои глаза уловили какое-то движение. По тротуару шел человек. Что-то в его походке показалось мне неестественным, слишком уж осторожно он передвигался. Отец семейства, спешащий домой к ужину, ходит по-другому. Не похоже и на то, что он вышел подышать свежим воздухом.

Двигался прохожий по направлению к «пятерке». Я повернула зеркало заднего вида так, чтобы из моего полулежачего положения просматривалась улица за спиной, и принялась наблюдать во все глаза.

Через минуту человек, непонятно, тот же или другой, но очень похожий, появился снова. Теперь он двигался в обратном направлении. Не доходя нескольких метров до моей машины, мужчина сделал зигзаг, перебрался с тротуара на дорогу, а проходя мимо «девятки», замедлил ход и разве что в салон не заглянул. Я даже глаза прикрыла на всякий случай, усиленно делая вид, что отдыхаю и трогать никого не собираюсь. Миновав машину, странный прохожий еще несколько метров передвигался по дороге, а потом опять вернулся на тротуар.

Или моя машина кого-то заинтересовала, или я чего-то не понимаю. Не нравилось мне как первое, так и второе. На обочине дороги напротив некоторых коттеджей тоже стояли машины, так какого черта, спрашивается, он заинтересовался именно моей?

Я мысленно поторопила Жаннетту, внимательно вглядываясь в затененные участки улицы. Если этот кадр появится в третий раз, выйду и прямо поинтересуюсь, что он тут шляется. Прошло еще несколько минут, улица оставалась пустынной.

Голоса в наушниках тем временем стихли. Слышна была только отдаленная музыка, непонятно, звучала ли она в машине Виктора или в коттедже. Я прислушивалась до звона в ушах, опасаясь пропустить условный сигнал. Должна же была Жаннетта подать какой-то сигнал, иначе для чего микрофон, не для развлечения же.

Подала знак Жаннетта очень просто, проще некуда. В какой-то момент в наушниках раздался короткий треск, скрежет, затем Жаннетта буркнула:

— Эй, ты там! Готово, принимай.

Я выбралась из машины, рысцой бросилась к «пятерке». Не знаю, что и как долго собирался «принимать» Виктор, но мне лучше было поторопиться. В любом случае, надеюсь, что не свежий труп.