– Я буду спать, – игриво протянула она. – Пока, милый!..

* * *

Лавров ехал по освещенным огнями улицам с мыслью, что полного счастья не бывает. Это химера, которой на самом деле не существует.

«Чего тебе не хватает? – грыз его изнутри второй Лавров. – Хотел женщину? Получил. Плохо тебе с ней было?»

– Нормально, – вслух признал он.

«Дамочка хоть куда, – не унимался оппонент. – Симпатичная, горячая, без комплексов. С полуоборота заводится. Чего тебе еще надо?»

– Если бы я знал! – огрызнулся Роман. – Душа одного требует, тело – другого. Впрочем, вру. И душу, и тело готов положить к ногам Глории. Только она во мне не нуждается. У нее – свой мир, у меня – свой. Наши миры не пересекаются.

Добравшись до дома, он сразу завалился спать. Во сне к нему пришла Венера, которую он видел в картинной галерее. Она покачнулась, отделилась от холста, вздохнула и сделала шаг вперед, из рамы…

Лавров очнулся в холодном поту. Любовные ласки Венеры вымотали его, выжали, как лимон. Он ощущал себя пустым и обессиленным. У Венеры было лицо и голос Глории. Она целовала его до изнеможения и хохотала до упаду.

В окно заглядывала любопытная ночь. Они с Венерой заодно. Первая соблазняет, вторая покрывает.

Роман с трудом поднялся с постели и поплелся в кухню. В холодильнике шаром покати. Спиртное тоже закончилось.

– Тьфу!

Он включил кран и умылся холодной водой. Голова гудела, сердце едва билось.

«Изменник! – раздалось у него в ушах. – Предатель!»

Лавров пил прямо из-под крана, жадно, захлебываясь. Казалось, Венера высосала кровь из его вен и артерий, иссушила. Напившись, он распахнул окно и сделал глубокий вдох. Как ему теперь появиться перед Глорией? Она сразу обо всем догадается. От нее измену не скроешь.

– Она что, жена мне? – произнес Лавров в осеннюю темень. – Пусть со своим Колбиным разбирается. А я – вольный корсар. Куда хочу, туда плыву! С кем хочу, с тем сплю! Ясно?

– Эй, ты че? – донеслось сверху. – Обкурился? Или «белочка» прискакала?

Роман поднял голову и увидел свет и недовольную рожу соседа с пятого этажа, который любил выпить и устроить дебош. Видимо, тому тоже не спалось.

– Скверно мне, брат, – пожаловался ему Роман. – Душа болит.

– Опохмелиться, что ли, нечем?

– Да пошел ты…

Лавров захлопнул окно и упал на кухонный диванчик. Ноги и руки не слушались, в груди саднило. Скрыть от Глории интрижку с Эми не удастся.

– Чем это мне грозит? – пробурчал он, вздыхая. – Опалой? Да и черт с ним, со всем! Уволюсь, уеду в Сибирь к другу, начну новую жизнь. Зачем мне эта суетная Москва, эти капризные городские фифы? Найду себе обычную тихую бабу, без гонора, без дурацких амбиций. Она мне будет пельмени готовить, пирожки печь. Заживу спокойно. По выходным на охоту стану ходить, на рыбалку…

Он понимал, что никуда не уедет. Ему даже уволиться духу не хватит. Жизнь без Глории потеряет для него всякий смысл. Хотя и так смысла в ней никакого нет.

Роман занимался самоедством до рассвета. Когда небо над крышами порозовело, начал собираться на работу.

По дороге в офис он вспомнил, что еще не успел ни познакомиться, ни поговорить с Алиной Кольцовой. Сейчас, после приобретения ее супругом «Венеры» Артынова, – самое время для обстоятельной беседы.

На светофоре, ожидая зеленого сигнала, Лавров позвонил Рафику.

– Привет, старик. Не разбудил?

– Какой там? – отозвался художник. – Я всю ночь не спал. Голову ломал, что вообще творится. У меня с прошлого Крещения вода святая стоит. Дай, думаю, дверь побрызгаю.

– Какую дверь?

– Артынова. Моя-то мастерская рядышком находится. А ну как бес и ко мне перескочит?

– Успокойся, Рафик. Все под контролем.

– Алина уже начала позировать. Я места себе не нахожу. Хоть бы ты с ней поговорил!

– Кстати, я сегодня собираюсь встретиться с Алиной. Как это устроить?

– Да элементарно. У нее в три – сеанс у Артынова. Длится часа полтора. Сема пишет с нее Джоконду. Обнаженную…

Начальник охраны удивленно присвистнул.

– Насколько я знаю, Мона Лиза на портрете одета в платье.

– И в тонкую прозрачную накидку на волосах, – добавил Рафик. – Ты абсолютно прав. Между прочим, Артынов не первый, кто решил раздеть Джоконду. Другие художники уже пробовали. Леонардо оставил потомкам не только нетленный образ, но и неиссякаемый источник для подражания и креативных интерпретаций.

– Слушай, я не понимаю, что в этой Джоконде такого? Чем она всех с ума сводит? На вид, прямо скажем, не красавица. Краски блеклые. Размер картины невелик. Ты бы просветил меня, невежду, в чем тут фишка?

Рафик на том конце связи громко дышал в трубку.

– Долго объяснять, – наконец выдал он.

– По-твоему, я тупой?

– Давай не по телефону.

– Даже так? – рассердился Лавров. – Подумаешь, какой секрет! В двух словах не опишешь!

– Просто я картошку чищу на завтрак. Руки грязные…

– …и обстановка не соответствует обсуждению великого произведения искусства! – саркастически заключил Лавров.

– В общем-то, да.

На светофоре загорелся зеленый, и поток машин тронулся. Рафик невнятно оправдывался, чем еще сильнее разозлил товарища.

– Чисть свою картошку! – оборвал его Роман. – Увидимся, поговорим.

– Приезжай после трех. Алина будет позировать, а мы поболтаем. Перед концом сеанса спустимся во двор, и я вас познакомлю. Убьем двух зайцев.

– Если получится. Я ведь на работе. Не знаю, когда вырвусь. Дай мне адрес Алины на всякий случай.

– Как-то я ее провожал, – промямлил Рафик. – Улицу помню, дом, парадное, а в квартиру она меня не приглашала.

– Обойдусь без квартиры.

Художник продиктовал адрес, и Лавров подумал, что не мешало бы поглядеть, где проживает хоккеист Кольцов с супругой.

В офисе на него сразу навалились неотложные дела. Без конца звонил босс, заваливая начальника охраны поручениями.

Когда Роман перевел дух, он вспомнил о встрече с Алиной и взглянул на часы. Почти два! Он наскоро перекусил и помчался на Нижнюю Масловку. Указанный в адресе дом оказался снабженным видеофонами. Попасть внутрь можно было, только связавшись с хозяином квартиры. Впрочем, Лавров не собирался напрашиваться в гости. Если ему повезет, Алина еще не уехала.

Несколько минут прошли в нетерпеливом ожидании. Потом из парадного вышла блондинка в светлом манто и направилась к припаркованной неподалеку малолитражке марки «пежо».