Когда в городах появился водопровод, вода стала товаром. Богачи подводили трубы прямо в свои дома; средний класс платил за воду из водокачек в ведрах. Довольно быстро изобилие воды в доме сделалось признаком благосостояния его владельца. Стало престижным избавляться от запахов с помощью смыва в туалете. Часто мыться, чтобы не источать запах тела, — тоже. Так в домах состоятельных горожан стали устанавливать унитазы, а потом и ванны. С тех пор эта тенденция только усиливалась, захватив и другие европейские страны. Отныне в городах наличие ватерклозета и ванны стало символом богатства, а невозможность помыться, когда захочешь, — верным признаком нищеты или недостатка чистой воды[114]. Потом было изобретено новое средство гигиены — душ. Со временем смысл поддержания чистоты стали связывать с микробной теорией заболеваний и необходимостью избегать микробов, ведь среди них могут оказаться и патогенные. С тех пор наше желание быть чистыми и количество денег, затрачиваемых на это, росли с каждым годом. Наше желание очищаться поддерживается целой индустрией, призванной убедить нас в том, что мы загрязнены. Нас убеждают покупать спреи и шампуни и подолгу простаивать под душем, обливаясь водой. Нам рассказывают, как важно использовать всякие кремы. Люди тратят миллиарды долларов на то, чтобы их тело не только было чистым, но еще и издавало благоухание после мытья. Чтобы от них пахло цветами, фруктами, мускусом и прочими благовониями.

Реже обсуждается вопрос о том, в чем, собственно, состоит чистота нашего тела или даже воды. В самом начале позапрошлого века в Голландии или Лондоне чистой называли воду, не имеющую запаха. После мытья такой водой при помощи мыла тело тоже ничем не пахло. После открытия болезнетворных микробов, таких как Vibrio cholerae, чистой стали считать воду, не содержащую (или почти не содержащую) патогенов. Потом выражение чистая вода стало означать воду, не содержащую в опасных концентрациях некоторые токсины. Но вот чего понятие чистой воды никогда не подразумевало — и не будет, — так это стерильности. Каждая капля воды, которой вы обливаетесь из душа, моетесь в ванной или выпиваете из стакана или даже запечатанной бутылки, полна жизни[115]. Это характерно для всех без исключения домов и водопроводных кранов, меняется только видовой состав представленных в воде организмов. В первую очередь он зависит от источника воды, поступающей в ваши дома.

ИСТОРИЯ О ТОМ, как вода вместе с содержащейся в ней жизнью попадает к вам домой, и проста, и чрезвычайно сложна. Прост сам принцип прокладки водопровода. В дом идет одна труба, потом разветвляется на две. По первой она поступает в домашний бойлер, где нагревается и течет параллельно второму ответвлению, вода в котором остается холодной. Далее эти две трубы продолжают ветвиться, так чтобы достичь всех смесителей и душевых леек в вашем жилище.

Гораздо сложнее то, что происходит с водой, прежде чем она дойдет до вашего дома. Какой именно путь проделывает вода, зависит в основном от того, где вы живете. Во многих регионах мира вода поступает из водоносного слоя, лежащего глубоко под поверхностью земли, через скважину или городской водопровод. «Водоносный слой» — особый термин, обозначающий подземные полости, в которых содержится вода[116]. Ее источником служат атмосферные осадки. Дожди проливаются на леса, луга, поля, а потом дождевая вода медленно, метр за метром, просачивается в почву. В зависимости от локальных геологических условий этот процесс может занимать часы, дни и даже годы. Чем глубже проникает вода под землю, тем медленнее движется, поэтому самые глубокие водоносные слои могут насчитывать сотни и тысячи лет. Копая колодцы, люди добираются до очень древней, нетронутой воды, которая либо поднимается прямо в ваш дом, либо поступает на станцию водоподготовки. Здесь ее, как правило, очищают от крупных частиц (щепки, взвесь и т. п.), и почти без дополнительной обработки она бежит к вам домой по подземным трубам.

Питьевая вода считается безопасной, если в ней нет патогенных микробов (или их очень мало), а концентрация токсичных веществ находится ниже предельно допустимых величин (конкретная концентрация для каждого вещества рассчитывается индивидуально). Чем глубже и древнее водоносный слой, тем меньше вероятность присутствия в нем болезнетворных бактерий. Такая вода с биологической точки зрения является безопасной. Благодаря действию таких факторов, как время, горные породы и биоразнообразие, в большинстве регионов Земли подземную воду можно пить без вреда для здоровья. Геологическое строение местности напрямую влияет на качество воды, потому что некоторые типы почв и горных пород препятствуют проникновению вредных микробов с поверхности. Присутствие в подземной воде различных форм жизни тоже помогает их уничтожению, причем чем выше биологическое разнообразие, тем меньше у патогенов шансов выжить. Любая болезнетворная бактерия должна конкурировать с другими микробами за пищу, энергию и пространство. Она может погибнуть от антибиотиков, выделяемых другими бактериями, стать жертвой хищной бактерии (например, из рода Bdellovibrio) или хищных простейших. Среди последних одни только инфузории (подобные тем, что нашел в своей питьевой воде Левенгук) способны за день поглотить до 8 % присутствующих в воде бактерий. Хоанофлагелляты хищничают еще эффективнее, выедая в день до 50 % бактерий из своего окружения. Кроме того, патогену лучше избегать бактериофагов, представляющих собой особые вирусы, поражающие бактерии[117]. Замыкают пищевую цепочку в этих подземных экосистемах мелкие членистоногие, такие как разноногие и равноногие рачки. Подобно пещерным животным, они утрачивают пигментацию тела и зрение, продвигаясь в воде исключительно при помощи осязания и обоняния. Среди этих рачков нередки так называемые живые ископаемые (практически не изменившиеся за миллионы лет эволюции, протекавшей в изоляции) и эндемичные виды, которые больше нигде не встречаются. Обычно эти животные обитают только в таких местах, где разнообразие других видов в экосистеме велико, и каждый из них выполняет собственную функцию. Их присутствие можно считать верным признаком чистоты воды[118].