– А ну заткнись. – Бандит выхватил у нее сумочку.

– Это же из зимней коллекции «Амариллиса»! – возмутилась Вероника. – Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Догадываюсь.

– Отдай сумку, негодяй! Она не подходит к твоим ботинкам, – закричала Леонова.

И тут из темноты практически вылетела крупная черная фигура. Фонарь с грохотом разлетелся вдребезги от меткого удара камнем, и пустырь погрузился во тьму. Один из грабителей рухнул, сбитый с ног мощным ударом. Сумка выпала из его рук. Второй испуганно замахал по сторонам ножом.

– Кто здесь?! – истерично крикнул он. – Покажись!

Когтистая лапа обхватила его сзади за шею, вздернула вверх и зашвырнула на ближайшее дерево. Ирина, Артур, Вероника и Алена потрясенно замерли. Шницель громко зашипел и попятился.

В паре-тройке метров от них кто-то стоял. В темноте можно было разглядеть лишь высокий широкоплечий силуэт с длинными мускулистыми конечностями. На голове хорошо просматривались остроконечные уши. Существо шумно дышало и грозно порыкивало.

– Ой, мамочки… – тихонько пискнула Вероника и медленно подняла с земли свою сумочку.

– Самое время свалиться в обморок… – тихо добавила Алена.

– Э-эт-о… – заикаясь, проговорил Артур. – Э-то и есть…

Ирина выхватила из кармана телогрейки фонарик и направила его на фигуру. Тусклый свет выхватил из темноты покрытую черной шерстью физиономию. Зрачки миндалевидных желтых глаз резко сузились, оборотень оскалил острые белые клыки и издал громогласный рев.

Этого юные журналисты уже не смогли вынести. Вероника и Алена одновременно завизжали и бросились наутек. Шницель сиганул за ними следом, Артур и Ирина почти не отставали от рыси. Они неслись сквозь кусты, не разбирая дороги, и громко орали. Клепцова добралась до ворот парка быстрее остальных и пулей вылетела на улицу.

Оборотень не стал их преследовать. Он коротко хохотнул и потрусил в противоположную сторону. Один из грабителей так и сидел в мусорном контейнере, второй висел на верхушке дерева, тихонько поскуливая от ужаса.

Никита Легостаев остался доволен произведенным эффектом. Ирина и остальные надолго запомнят эту встречу! Может, это отобьет у них охоту выслеживать оборотня?

* * *

Профессор Штерн был вне себя от беспокойства. Этой ночью Инга в очередной раз пыталась сбежать, и он точно знал, с какой целью. Ее болезнь вернулась, теперь профессор в этом окончательно убедился.

Слишком рано они расслабились, решив, что все позади. Кровь погибшей приемной дочери прокурора Воропаева не излечила Ингу, а лишь принесла временное облегчение. И это было самое счастливое время после их возвращения в Санкт-Эринбург. Несколько недель профессор с дочерью жили как нормальные люди. Он работал над своими проектами, а Инга развлекалась. Не было ни припадков агрессии, ни боли, ни постоянного мучительного чувства голода. Его дочь стала такой же, какой была шестнадцать лет назад. Как жаль, что это продлилось так недолго…

Владимир Штерн обожал Ингу и всегда желал для нее лишь самого лучшего. Но теперь, ради ее же блага, пришлось запереть девушку в одном из складских помещений здания, где они теперь обитали. Небольшая каморка без окон и с толстой стальной дверью стала идеальной камерой для монстра, в которого снова превращалась его дочь.

Она напала на юного помощника Бажина, затем едва не перегрызла горло Андреасу, пыталась напасть даже на Гидеона! Штерн был вынужден ее изолировать, иначе Инга снова сбежала бы – и в городе стало бы одной загадочной смертью больше. После того как она разделалась с Мебиусом, который любил ее всю свою жизнь, профессор Штерн всерьез засомневался в здравом рассудке дочери. Но он не собирался опускать руки. Штерн верил, что процесс обратим, даже сейчас, когда Инга, потеряв человеческий облик, выла, визжала и рычала, бросалась на железные стены, колотилась в дверь камеры головой.

– Выпусти меня! – хрипела и завывала она. – Будь ты проклят, чертов старикашка! Ты что, не понимаешь, как я мучаюсь?

– Это для твоего же блага. Не нужно больше убийств. Ты привлечешь к нам внимание не только полиции, но и «Белого Ковена», а уж они точно не станут с нами церемониться!

– Я буду осторожна!

– Ты никогда не отличалась осторожностью, Инга! – кричал он ей из-за запертой двери. – Ты оставляешь за собой кровавый след, который рано или поздно приведет к нам! А я не могу этого допустить. Я день и ночь готов колоть тебе сыворотку, но убийств больше не будет!

– Я не дамся тебе! – бесновалось чудовище. – Никакой сыворотки! Мне нужна кровь, и я даже знаю, чья именно! Выпусти меня, и я сама раздобуду себе лекарство!

– Ни за что! Если ты не оставишь мне другого выбора, я снова тебя заморожу! – пообещал профессор.

За дверью наступила мертвая тишина.

Владимир Штерн устало вздохнул. Кажется, его угрозы наконец подействовали. Почти всю свою жизнь, отказавшись от карьеры и мировой славы, он пытался вылечить Ингу, но сумел лишь продлить ее страдания. И свои тоже! Но профессор не собирался отчаиваться: осталось подождать совсем недолго. План семейства Сэнтери ужасал его своей изощренной жестокостью, но Штерн понимал: только так он сможет изменить не только свою жизнь, но и жизнь дочери. Нужно еще немного потерпеть, пока не воплотятся замыслы Сэнтери, и тогда Инга изменится. Конечно, она останется монстром, но хотя бы научится контролировать себя и сдерживать свой страшный голод.

Инга и в самом деле присмирела. Из комнатки больше не доносились ее вопли, проклятия и звуки жутких ударов о металлическую дверь. Профессор Штерн еще раз проверил стальной засов, держащий дверь, а затем, ссутулившись и устало шаркая ногами, побрел в свою лабораторию. Он давно не готовил сыворотку для Инги. Что-то ему подсказывало, что новая порция должна быть значительно больше, чем когда-либо.

Ему предстояла еще одна бессонная ночь.

Утром Никита еле оторвал голову от подушки. Он совершенно не выспался и все никак не мог открыть глаза. Будильник надрывался почти десять минут, пока наконец Марина не пришла и не выключила его. Затем она принялась расталкивать сонного брата.

– Разве сегодня не выходной? – спросонья поинтересовался тот.

– Размечтался! – фыркнула Марина. – Подъем! Я уже готовлю завтрак!

Никита помотал головой, сполз с кровати и поплелся в ванную. Пока он умывался, Марина налила ему кофе и приготовила пару бутербродов с сыром и ветчиной. Никита завтракал, а она собиралась на работу, громыхая дверцами шкафов в коридоре.

Жуя бутерброды, Никита вспоминал события вчерашнего дня и думал, как ему связаться с Ликоем и Бойцом, чтобы предупредить их о Быкове. Видимо, Бажин специально не дал ему номера их телефонов, чтобы парни не общались друг с другом напрямую. Ампер подставил и Тимофея, и Илью. Интересно, а Форкис тоже успел поработать с ним в одной банде? Ведь как-то же он оказался в группировке Бажина.