Я задумалась, и мне расхотелось ехать домой к Фиме.

– Извини за то, что я тебя втянула в это дело, – покаянно сказала я, – я никак не думала, что все так повернется…

– Развернется, ты хотела сказать, – весело поправил меня он, – все будет о'кей, нам бы только день простоять и ночь продержаться. А там видно будет.

– Куда мы едем? – не удержалась я от вопроса.

– Ко мне домой, потом отсидимся пару часиков на природе, ну а потом заглянем в одно местечко, в охранную фирму. Там у моего папашки есть свой интерес, а теперь прибавится и мой тоже. Я немножко пожалуюсь на твоих братков, скажу, что они обижают меня ни за что и ни про что, – Фима посмотрел на меня со своей обычной улыбкой, – ты только не подумай, будто я хвастаюсь своей крутизной. Я не крутой – я очень крутой, и обижать меня накладно будет.

А я даже и не подумала об этом.

Мы подъехали к дому Фимы, и он сбегал и принес все мои вещи и что-то свое. Я подниматься в его квартиру очень не хотела, а он и не настаивал. Фима все-таки всегда был джентльменом, несмотря на его любовь к фарсу.

До начала рабочего дня оставалось еще около трех часов. Фима нашел тихое место недалеко от Набережной, и мы там продремали с чистой совестью до десяти. Разбудило меня солнце.

Затем мы направились в охранную фирму. Она оказалась недалеко от вокзала. Фима предложил сходить мне вместе с ним. «Для эрудиции», как он выразился, но я отказалась и предпочла подождать его в машине на стоянке.

Он ушел, я сидела в «Ауди» на переднем сиденье, ждала Фиму, курила и думала о двух последних днях.

Значит, так. Михаил Кумарцев заходил ко мне в редакцию в тот самый день, когда пришли и бандиты, и уехал он на той серой машине, которая стояла около бара «Фил френд».

Открыв свою сумку, принесенную Фимой, я нашла в ней знакомый конверт с написанным номером телефона. Вытащив телефонный счет, взятый в квартире с видеосюрпризами, я сравнила номера. Они были одинаковыми. Я медленно скомкала обе эти бумажки. Ничего нового я не обнаружила. Только подтвердилось то, что и так было ясно: Лена тогда при мне звонила именно на эту квартиру, назвав ее Ингиным «местом работы».

Я даже немного подосадовала: когда я брала счет, я почему-то посчитала себя такой умной! А не получилось.

Когда Фима вернулся, я уже почти приняла решение.

– Я тебе хочу что-то сказать, – начала я.

– Аналогично, – поддержал меня Фима, – кто будет первым? Уступаю даме. Все, кроме права первой ночи. Правда, я шикарен?

– Нужно проследить за Кумарцевым, – сказала я и посмотрела на Фиму: не надоело ли ему впутываться в мои неприятности?

– Надо, – сразу же кивнул Фима, – это логично. Но еще надо посмотреть, что у нас на кассете. Это раз.

– А что на второе?

Фима хмыкнул:

– Там видно будет. Может, и ничего. Насчет братков мне обещали сделать, что можно. А сейчас едем на одну квартиру. Посмотрим фильм и хоть умоемся по-человечески.

Фима завел машину, и мы выехали со стоянки.

– Чья квартира? – спросила я, немного удивляясь тому, как быстро Фима ее нашел.

– Одного знакомого. Ты его не знаешь.

Квартира «одного знакомого» была в старой хрущобе на первом этаже. Сразу же было заметно, что Фимин знакомый так же, как и сам Фима, личность творческая и тоже живет без жены; пока, по крайней мере. Пол давно не подметался, на нем лежал толстый слой пыли. Кошмар, одним словом.

Однако здесь были и приличный телевизор, и видеоплейер, и даже пианино.

Фима чувствовал себя уверенно, почти по-хозяйски. Было видно, что здесь он бывал неоднократно и прекрасно ориентировался в обстановке.

– Ну что? – спросил он, когда мы прошли в комнату. – Сначала смотрим реалистическое кино, потом совершаем водные процедуры, завтракаем и позволяем себе прочие удовольствия? Да?

Я кивнула, зная по опыту, что чем меньше отвечаешь Фиме, тем проще с ним общаться.

Я с удовольствием присела на продавленный зеленый диван, стоящий напротив телевизора. Фима стал настраивать технику. Когда экран засветился, он сел рядом со мною. По-моему, слишком близко. Но отодвигаться мне было лень, и я предпочла забыть об этом. Потом выскажу, при случае.

На кассете была записана встреча Инги с каким-то лысым и толстым дяденькой, даже дедушкой. Наконец-то я увидела свою незнакомую знакомую. То, что это была она, стало ясно по тому, как к ней обращался этот дяденька. Кстати, у меня совершенно не было мыслей о том, что Инга умерла, что должно быть чувство какого-то неудобства: подглядываю же… неприлично это, наверно…

Инга называла дядечку Борисом Петровичем и папочкой, и очень скоро – десяти минут не прошло – дело у них продвинулось так далеко, что я начала стесняться присутствия Фимы. А он – ничего, таращился.

– Вот тебе и твоя порнография, – сказала я ему, чтобы только не молчать.

– Я не любитель любительского порно, – ответил он и с помощью пульта перемотал запись дальше, иногда останавливая ее на каких-то заинтересовавших его сценах.

– В общем, все ясно, – сказала я и поднялась, – я – в душ.

– Чистота – залог здоровья, – закивал мне Фима и остался сидеть перед телевизором.

Я замечательно поплескалась в душе, вспомнив добрым словом Фиму, догадавшегося привезти и мое полотенце. Вытираться чужим было бы для меня слишком большим испытанием. Могла бы и не выдержать. Пришлось бы обсыхать естественным порядком.

Когда я вышла, Фима уже жарил на кухне яичницу. Я с улыбкой посмотрела на его уверенные движения. Поймав мой взгляд, Фима мне подмигнул.

– Приятно, девушка, когда мужчина так заботится?

– Конечно.

– Можно усилить ситуацию. Ты сейчас пойдешь и приляжешь на диван. А я тебе подам завтрак как бы в постель. Хочешь?

Я промолчала и присела на табурет. Не имею привычки отвечать на дурацкие вопросы.

– Есть новость, – доложил Фима, раскладывая на тарелки свое произведение.

– Ты про кино? – догадалась я.

– Ага! – Он тоже сел и начал есть. – Лицо этого Бориса Петровича мне показалось знакомым, никак не мог вспомнить, а под конец нежной встречи он упомянул фирму «Дорспецсервис», и я его вспомнил. Он там генеральным директором трудится. В поте лица, надо думать, если может себе позволить любить таких женщин…

– Вот и еще один персонаж появился… – задумчиво сказала я.

– Ага, – подтвердил Фима, – заинтересованный, кстати, только нам-то что от этого?

Я подумала и ответила:

– Можно взять кассету, поехать к нему и поговорить. По реакции все будет видно.

Фима скривился.

– Такой грубый наезд… Если он тебя сдаст ментам как шантажистку, то будет абсолютно прав.