– Инга с Ленкой, – скривилась Лиза, – Инге ее лох был нужен только для выезда, у него родственники где-то в Латинской Америке. Кроме как для выгоды, ей мужики были и не нужны. Правильно вообще-то. Ну, хватит трепаться! – Лиза нажала на спусковой крючок, а выстрела не последовало. Она растерянно взглянула на пистолет и щелкнула еще раз. Потом еще и еще…

– Вы наигрались? – послышался мягкий голос у Лизы за спиной.

Лиза вздрогнула и оглянулась. В дверях комнаты стоял симпатичный старший лейтенант Смирнов, за ним двое его сотрудников. Потеснив их, в комнату вошел Фима и сразу же, подставив табурет, полез на шкаф.

– Что? Что? – Лиза посмотрела по сторонам и, встретившись со мной взглядом, прокричала: – Сука!

– Не по адресу! – не согласилась я с таким определением, и мне кажется, что я была права.

– Должна получиться запись, – сказал Фима, слезая с табурета, – хотя она и не нужна, – толпа свидетелей…

* * *

Маринка вернулась через день. По мо-ей просьбе ее привез Виктор. Опять ему пришлось гонять в Ивантеевку.

Поздно вечером я, Маринка и Фима засели на кухне и начали болтать. Я Маринке высказала все, что думала, и все, что хотела. И я была права: в такие переживания она меня втянула, что не дай бог никому!

– А как получилось, что ты все поняла? – не унималась Маринка, постоянно меня перебивая и допытываясь до каких-то несуществующих тайн.

– Все получилось само собой, – честно отвечала я, – сначала я удивилась, что Лиза не обратила внимания на кассету, которую нашел Фима в видеокамере. Но это как-то забылось в суматохе с бандитами. Потом, когда мы удирали от бандитов, Фима напомнил мне, что по номеру машины можно вычислить хозяина. После его слов я вспомнила эти три четкие цифры 222 того «Фольксвагена». А когда Борис Петрович сказал, что ключ похож на депозитный, я и поняла, что означает надпись на брелоке: АКБ СБ – акционерный коммерческий банк «Салют-банк»! Все просто. Бугаевский открыл этот сейф, потому что второй ключ хранился в банке, и там мы с ним нашли и деньги, и кассеты. Причем помимо видеокассет, там была интересная подборочка и аудиокассет, что совершенно неожиданно. Инга хранила все вместе. Бугаевский и не знал, что она арендовала сейф в его банке. Инга была очень предусмотрительной. А на одной аудиокассете был записан ее разговор с Лизой. Бугаевский чуть с ума не сошел, когда узнал, что по сути дела его шантажировала и Лиза тоже! Он забрал все кассеты и поклялся, что уничтожит их. Деньги из сейфа и кассету, раскрывающую подлинное лицо Лизы, я взяла себе. Как ни противен мне Миша Кумарцев, а все-таки мы с Бугаевским решили, что деньги после смерти Инги принадлежат ему. Я и вызвалась их отвезти. Потом нас захватили все-таки бандиты Матроса, а деньги в это время уже лежали в моей сумке. Матрос деньги забрал, но согласился помочь. Его спецы сделали несколько «кукол», как будто это пачки долларов. Настоящими деньгами Матрос рисковать не решился…

– И был прав! – рассмеялся Фима. – Они бы пошли как вещественные доказательства, а потом иди доказывай, что заработал их честным бандитизмом!

– А как же она, стерва, меня подставила, а? – не унималась Маринка.

– Как только Лиза поняла, что ее обсчитывают, она начала следить за всей семьей. Сперва она думала, что Инга в сговоре со своим Мишей. Так она узнала про Маринку, так ее и подставила, подбросив записку, на которой Инга записала Маринкины данные, потому что Михаил и не скрывал своих отношений. Для своей жены он был малоинтересен. После убийства Лиза следила за мной. Она была в парике, но на своей машине, вот почему она потом нам говорила, что рулить не умеет. Чтобы не заподозрили.

– Смирнов мне сказал, – подал голос Фима, – что Лиза в один день сумела стать любовницей Миши и обыскать всю его квартиру, а потом, не найдя денег, просто исчезла – и все. Вот как вам, девки, верить после таких фокусов, а?

– Что-то слишком он быстро поддался первой встречной женщине, – засомневалась я в милицейской информации.

– Перестань, – Маринка раздраженно махнула на меня рукой, – ты вообще ничего не понимаешь в этих кобелях. Проблема, между прочим, как раз обратная: как их убедить, что с первого раза они хрен чего получат. Они же почему-то думают, что именно так и должно быть…

Маринка вдруг остановилась на полуфразе и внимательно посмотрела на нас с Фимой. Не сдерживаясь больше, мы с Фимой рассмеялись, а Маринка надула губы и пробормотала:

– Идите к черту, дураки…

– Я, кстати, придумала для тебя наказание, которое поможет тебе осмыслить все твои глупости, – угрожающе сказала я Маринке.

Она испуганно посмотрела на меня.

– Срок тебе определяю в три дня. За это время ты напишешь мне статью на весь подвал, рассказывающую без указания имен и фамилий про этот случай. Пора, пора тебе вылезать из секретарей, иначе ты от скуки еще какую-нибудь глупость сотворишь…

Я замолчала и подняла палец вверх. Маринка внимательно на него посмотрела.

– Зараза! – сказала я ей.

Маринка вздохнула и кивнула.

– Я так из-за тебя перенервничала!.. Но все равно я тебя люблю! Только, пожалуйста, не называй себя больше никогда Джульеттой, договорились?

– Ладно! – улыбнулась Маринка. – Буду называться Беатриче.

Я проснулась от неожиданного прикосновения чего-то противно-мокрого к губам. Открыла глаза, брезгливо сморщилась, отстранилась, ну а затем просто шарахнулась со своего матраса на пол. Наступила на мокрую тапочку, поскользнулась в луже, едва не грохнулась, шепотом выругалась и поняла, что так мне и надо. Не жилось тебе спокойно, Ольга Юрьевна? Ну так получай развлеченьице, радость моя!

Я, конечно, про китайский астрологический календарь слышала, и не один даже раз. Не знаю, чем руководствовались древние китайцы, называя годы и месяцы в честь самых разных животных, но за последнюю неделю у меня появилась веская причина назвать вот этот конкретный месяц собачьим, и никаким другим. Причем я вовсе не ругаюсь, еще чего! Он на самом деле такой. Собачий то есть.

Что самое приятное для одинокой девушки после пробуждения утречком? Правильно: не торопясь, поморгать на свет божий, не торопясь, потянуться, подумать о том, что больше спать не хочется, и затем, опять же не торопясь, сползти на пол. Это и есть самое обыкновенное девичье счастье.

А мне, как видно, счастья было не нужно, и вообще спокойно мне не жилось.

Тяжко вздохнув, я посмотрела на маленького щенка, желтого и плюшевого на вид, теперь, после подлого покушения на мою тапочку и на мой легкий девичий сон, спешно зарывающегося под мою же простыню. Это он меня разбудил своим мокрым носом.

– Мандарин, – простонала я, – не мог потерпеть двадцать минут? Молока не получишь!

Маленький шарпей с идиотским именем Мандарин, не слушая меня, зарывался все глубже. Выбравшись из тапочки, я нагнулась, запустила руку в постель и нащупала подлого проказника. Он недовольно заверещал и задергал лапами. Еще возмущаться будет, мерзавец!