Антон последовал совету и после первого небольшого глотка сидел с открытым ртом, стараясь подцепить вилкой кусочек рыбы, чтобы протолкнуть ком, вставший в горле. Наконец дыхание восстановилось.

– Это что за напиток?

– Был такой геолог, звали его Борис Иванович, но все помнят его, как «дядю Борю». Он сначала на Колыме золото искал и преуспел в этом деле, доходил и до Бодайбо. А потом вышел на пенсию и стал тунгусский метеорит искать. Метеорит, конечно, не нашел, а вот такой напиток сочинил.

При этих словах Сергей налил в свой лафитник заново, а супруге и Антону только «освежил» по капле.

– Так вот, здесь спирт, медицинский, конечно, пара столовых ложек воды, ложка горчицы, черный перец-горошек и все это перемешивается. Дезинфекция полная. Но тут уж действительно, первая колом, вторая соколом, а дальше – мелкими пташками.

Антон взялся за лафитник и произнес тост в современных традициях: «За вас, за тайгу и ее жителей!»

Действительно, второй глоток дался ему легче, но при этом он заметил, что Сергей только отпил из своей рюмки.

В паузе поговорили о том, о сем, дошли и до главного – что там хочет Антон выискать близ Патомского кратера.

– Есть у нас тут мужичок, который тебе поможет – Васяткой Черным зовут. Ему за шестьдесят, но он еще крепкий. Он сам то ли эвенка, то ли просто на бурята похож, но говорит, что у него русские корни. Пусть, малость подзаработает с тобой, идти вам с полсотни километров, дня три в каждую сторону, в тайге много чего бывает, речку вброд переходить, или завал обойти, – Сергей распоряжался как настоящий хозяин, каким он и был на самом деле в этом далеком от всего месте. – Я с Васяткой поговорю, пусть тебя проводит. Ну, ты ему денежку какую дай, но, пока не вернетесь, не наливай ему спиртного, ни-ни! Может задурить. Да и денежку только потом давай. По той же причине.

Утром голова у гостя не болела, а хозяин и не знал, что это такое и как это бывает. Около восьми утра, после утреннего «чая» – сначала, правда, хозяева настояли, чтобы Антон, на всякий случай, прежде съел кусок рыбы, и только потом налили ароматного напитка, Пузиков послал кого-то из своих людей за Васяткой и еще каким-то «начальником», которого назвал «хозяином тайги». «Хозяин тайги» оказался на самом деле чернявым и довольно молодым коренастым мужиком лет около сорока. Одет он был легко, на Антона лишь коротко глянул – видно, ему сразу все стало ясно.

– Ладно, дам я вам подводу с лошадью, – смилостивился «хозяин тайги», выслушав, зачем Антон собрался к «Гнезду огненного орла». – Может, привезете немного леса и для наших нужд. Не оставлять же ствол там гнить. Тебе-то нужно всего метр-полтора, а может, и того поменьше, а срубите целую ель. А нам разбрасываться елкой – не дело.

Васятка – мелкий мужичонка с уже почти плешивой головой, долго уяснял, что предстоит ему ехать-идти с этим городским почти на неделю к «Гнезду Орла». Говорил он хрипловатым голосом, но после пары фраз Пузикова понял, что «отвертеться» не выйдет, а потому лучше и согласиться, и запросить «за труды» больше. Скажем, тыщи три, а то и пять. И, вообще-то, путь не близкий, место «дурное», можно и чуток набросить. Получив от Антона уверения, что «не обидит», Васятка посмотрел на капитана Пузикова. Тот кивком подтвердил. Ударили по рукам.

Решили двинуться после обеда – примерно в час дня, перебраться «на ту сторону» и сегодня проехать, покуда дорога не кончится – дотуда, откуда она должна поворачивать. А от этого места надо добираться уже, как выразился «следопыт» Васятка, по чутью.

Васятка пришел в одиннадцать. Антон уже успел сходить в магазин, где взял три буханки хлеба ночной выпечки, десяток банок тушенки из запасов «госрезерва», чаю, сахару, соли, супа в легких пакетах.

– У тебя выпить-то имеется? – будто мимоходом поинтересовался Васятка, подглядывая, как Антон укладывает рюкзак.

– Нету! А и было бы, не дал бы! – спокойно ответил Антон.

– Ты с чего такой суровый? – Васятка посмотрел на него с интересом. Обычно те, кого он «водил» в тайгу, отнекивались или что-то плели, а этот – нет, и точка.

– А ты глотнешь, и крышу тебе снесет! И что мне с тобой делать по тайге?

– Не, это ты попутал. Это у чукчей или эвенков сносит. А у меня в роду русские были, казаки, да вот бабка бурятка затесалась, она и напечатала мне такую морду, что за местного северного человека принимают. Нет, мне водку не страшно пить. Разве что петь начну. Но так, тихонько.

– Захочешь петь – и без водки запоешь, – предложил Антон.

– Без водки куражу нету, – возразил мужик. Потом добавил. – Когда обратно прибудем – нальешь?

– Давай, сперва, на место отбудем. А там видно будет.

– Чего там смотреть? – протянул мужичок. – Ты мне деньги дашь, моя баба их тут же и отымет. И все тут.

– Трезвым останешься.

– А какая с того радость? – задал почти философский вопрос Васятка, у которого была своя система жизненных ценностей. Не слишком сложная, однако, стройная и вполне его устраивавшая.

– Ладно, вернемся, материал принесем, налью, – все-таки уступил Антон.

– Ну вот, теперь вижу, наш ты все-таки человек, понимаешь тружеников, – при этом Васятка рассматривал свои руки с сильными толстыми пальцами, темную от загара кожу со следами шрамов от порезов или еще чего. – Я, пожалуй, тебе еще свою телогрейку принесу, она легкая. Старая, правда, но, если не сгодится, то и в тайге оставить не жалко. Пускай птицы на гнезда ее тащат. Все кому-то польза будет, хоть птенцам.

Они вышли в два, переправились на другой берег Жуи и по дороге, накатанной «Уралами», двинулись довольно ходко в требуемом направлении. Серая лошадка с редким именем «Мурка» еще не устала, а потому легко тянула не обремененную грузом телегу, При этом Антон любовался местными красотами, восторгался про себя то золотым цветом листвянки, то бездонной глубиной синего неба.

Еще через пару часов остановились перед какой-то речкой, которую надо было переходить вброд, выпрягли «Мурку», но Васятка ее стреножил на всякий случай. Перекусили коротко. Кобылка с удовольствием паслась, словно знала, что ретивому коню работы вдвое, а корм тот же. Так что щипала траву, чтобы иметь запас сил. Проводник пошел, как он выразился, «брод наметить», который вроде как тут недалече.

Недалече оказалось полутора часами хорошего хода.

Антон лежал в телеге, смотрел никуда и чему-то улыбался.

– Вспоминаешь чего хорошее? – поинтересовался, шедший рядом Васятка.

– Да, нет, так. Красота какая…

– Подругу, небось, припомнил! – Васятка не был ценителем пейзажей и к природе относился спокойно. Тайга она и есть тайга, река, она и есть река. – Вон, глаз у тебя, как у кота, когда сметану учует. Котовничаешь, небось?

Антон в ответ только хмыкнул.

Около семи вечера начало темнеть, Нашли место поудобнее, развели костерок, согрели кипяток, «доширак» запарили, открыли банку тушенки, чаек заварили. Потом костер загасили, как следует, спать решили в телеге – места хватит для двоих.