Как-то в один из обычных дней – репетиция, домашнее занятие, перелистывание журналов с блестящими картинками, звонок Антону с вопросом «будет ли он к ужину?» – Лара в перерыве спросила Жанну, а где та училась в музыкальной школе и вдруг услышала: «В Питере, сначала на фортепьяно, а потом бабушка настояла, чтобы перешла на флейту…»

«Господи, так может получиться, что Жанка – моя сводная сестра, – подумала Лара. – Потрясающе! Так вот отчего нас друг к другу всегда тянуло!»

Правда, никому о своем открытии рассказывать не решилась. Кто знает, как примут? Вот только на Жанну стала смотреть чуть иначе. Впрочем, и на Антона тоже. К счастью, не стала себя накручивать, что все мужики – негодяи. Да и какие же они негодяи? Они же люди, все имеют право хоть иногда жить страстями. Вот только результаты бывают разные.

Антон позвонил Ларе по мобильнику, прикинув, что в это время репетиции нет, и она ответит. И правильно рассчитал.

– Лар, по-моему, у тебя после репетиции ничего нет, и я хотел бы за тобой заехать, – предложил он.

– Хорошо, я, правда, хотела вечером дома позаниматься немного. С папой-мамой почаевничать. А в чем причина незапланированного свидания?

– У меня для тебя есть подарок, но он у меня дома лежит, – немного приврал Антон. Скрипка лежала на самом деле у него в багажнике в машине.

– Так, значит, заманиваешь меня шоколадкой? – пошутила Лара, прикидывая, какой подарок мог приготовить Антон. И, главное, по какому поводу?

Антон успел заехать домой и положить в шкаф скрипку в новеньком, отделанном бежевой кожей, футляре. Все-таки на улице было уже прохладно, а скрипка хотя и в футляре, но все-таки лежала в багажнике, так что ей надо было «отойти».

Она вошла в комнату и не увидела ничего необычного. Легкий беспорядок – на рабочем столе все вперемешку, но это уже была правилом.

– Ну, где подарок, не тяни, – чуть-чуть требовательно произнесла Лара.

– Сейчас, – Антон подошел к шкафу открыл створку и достал футляр для скрипки.

– Ого! Класс! – выдохнула Лара. – Как ты угадал! Я как раз недавно думала, что нужно будет новый футляр купить, но не могла решить какой.

Антон положил футляр на стол и предложил – открой.

Лара бросила на него взгляд, словно пыталась понять, что ее ожидает, но щелкнула одним замком, потом вторым, третьим и подняла крышку. Под бордовой бархатной тканью объемно прорисовывался контур инструмента.

– Можно? – спросила Лара, уже берясь за материю.

– Конечно! Нужно. Я же сказал, что у меня для тебя подарок.

Антон старался держаться спокойно, хотя и немного нервничал, вдруг ей что-то не понравится.

Это была благородного красно-коричневого цвета скрипка. Новая? Хотя, может быть, и отреставрированная. По форме, по расположению эф, по цвету обечайки, она чуть-чуть отличалась от старых «итальянцев», но все равно была изысканно красива. На ней уже немного играли – это было видно по приметам, на которые тут же обращает внимание настоящий скрипач.

– Это так неожиданно, – Лара была несколько растерянна. И Антону удалось молчать, хранить тайну, а потому вся ситуация показалась девушке оглушающей, невероятной.

– Попробуй звук, – непрофессионально предложил Антон, плюхаясь в кресло.

Лара чуть подправила несколько винтов, пристраивая скрипку на левое плечо, наконец, подняла смычок и, вздохнув, повела им по струнам. Скрипка тут же отозвалась.

– Ой, да! – выдохнула Лара, закончив первую «пробу». – Слушай, у нее такой звук, я не слышала такого раньше. Нет, где-то слышала, только не могу вспомнить.

– Сыграй что-нибудь, – предложил Антон, которому хотелось настоящего триумфа.

Лара исполнила пьесу Венявского. Тут требовалась определенная виртуозность и полное владение инструментом. А хороший инструмент огрехов не прощает. Вопреки расхожему обывательскому мнению, что «на Страдивари любой скрипач хорошо зазвучит». Но в руках Лары эта скрипка звучала замечательно: сочно, насыщенно. И сразу было видно, что она «легла» в руки исполнительницы.

– Ты знаешь, какой дорогой подарок делаешь? – спросила Лара, глядя в глаза Антону. – Это же классный инструмент! Он не хуже моего Нойнера. Даже еще не разыгранный.

– Думаю, что знаю, – голос Антона был спокоен, словно он отрепетировал эту ситуацию не раз. – Я этого хотел, и я это сделал.

– Ну, ты даешь! Получается, прямо: пацан – сказал, пацан – сделал.

– Не совсем так! – рассмеялся Антон. – Пацан сначала хорошенько подумал, потом пацан решил и пацан сделал.

– Ты что, сам сделал скрипку? – изумилась Лара.

– Нет, конечно! Я просто привез из тайги кусок ели, из Словакии знакомые прислали волнистый клен, и я попросил настоящего мастера сделать для тебя скрипку.

Звучало это все как-то обыденно. Впрочем, самые «высокие» слова, вырванные из контекста ситуации, вполне обыденны. Все зависит от человека, который их произносит.

– Так вот зачем мы тогда ездили в Ильинку! Голодницкий! А то ведь я чувствую, что-то мне этот звук напоминает! – наконец, вспомнила Лара. – Ты все рассчитал, хитрюга! Это очень дорогой подарок, даже не знаю, могу ли я его принять! – вполне искренне произнесла Лара.

– Понимаешь, я хотел подарить тебе колечко с брильянтиком, но достойного не увидел. Наверное, в будущем найду. Но захотелось быть оригинальным! – смутившись, с неожиданной хрипотцой произнес Антон.

Лара бережно уложила скрипку в футляр, набросила на нее бархотку и подошла к Антону. Он хотел встать, но она положила руки ему на плечи, не давая подняться из кресла.

– Карпачев! Э-э… – совсем как Жанка Данилова, даже запнулась девушка. – Это что, предложение? Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?

– Да. Я ведь люблю тебя. Очень люблю. Сразу полюбил. Даже не видя тебя. Когда услышал тебя за дверью. Помнишь?

Лицо Лары приблизилось к лицу Антона.

– Нет, ну как я могу это помнить, если я тебя тогда не видела?

– А когда? – уточнил Антон, оторвавшись от ее губ.

– А тогда, когда ты начал рассказывать про шкаф! Ого, подумала я, оказывается, есть еще такие мужчины. А что касается колечка с бриллиантиком, знаешь что?

– Что? Будет тебе бриллиантище, пацан обещает!

– Да есть у меня рерберговские бриллиантища, тебе на такие полжизни вкалывать! И не люблю я бриллианты, мне по душе другое! – и пальчиками начала расстегивать на Антоне рубашку.

– Какое? – не сразу поняв попытался уточнить Антон.

– Знаешь, некоторые музыканты дают своим инструментам имена, – заговорила Лара после короткого, но такого насыщенного отрезка «половой» жизни, которой они только что отдавались с Антоном. – Паганини назвал свою скрипку Гварнери – «пушка», так ему нравилась мощность звука. В моей скрипке – можно, я теперь ее так буду называть? – попросила девушка. – в ней очень многое скрыто. Я ее назову «патомка». По месту рождения дерева, по этому таинственному месту, куда ты летал, ездил, ходил. А вдруг окажется, что там, в глубине и вправду корабль инопланетян застрял? Но до него пока не докопались. Так сказать, скрипка с космическим секретом, который за сто лет не раскрыли.