— Да. Оказывается, готовить — прикольно.

— Э-э-эй, не хвалитесь раньше времени, — предупредила она, засмеявшись. — Мы еще даже не начали готовить.

— А что это сейчас такое было? — Он произнес эти слова низким голосом и провел кончиками пальцев по голой руке Джулии. — Прелюдия?

— Подготовка, — поежившись, ответила она.

— Не вижу разницы.

— Правда? — На лице Джулии промелькнула тень улыбки, когда она сказала: — Насколько я помню, прелюдия выглядит по-другому.

Алек моментально оживился. Он догадался, что она имела в виду.

— Может, сверим данные? — поинтересовался он.

Их взгляды встретились. Джулия провела кончиком языка по губам.

— С моей стороны было бы нечестно заявить, что меня не привлекает это предложение.

— Но?

Из зала донесся детский смех. Джулия усмехнулась.

— Вот вам и ответ.

Такое вмешательство обязательно разозлило бы Алека раньше. «Дети, конечно, цветы жизни, но пусть растут подальше от меня». Эта пресловутая фраза была сказана неспроста. Но рядом с Джулией такое вмешательство казалось… естественным. И никоим образом не влияло на его настроение. Желание Алека только усилилось. Запретный плод? Ему казалось, что все не так просто.

— Нам лучше заняться ужином.

— Дети вас отпугнули? — поинтересовалась она непринужденно.

— Ненадолго, — резко ответил он.

— Алек…

— Ужин. — Он кивнул в сторону плиты, где кипела вода. — И что теперь?

Джулия убрала локоны с лица и снова стала холодной и сдержанной.

— Вы можете опустить макароны в воду и помешать томатную пасту, — учительским тоном произнесла она.

— Мы готовим спагетти?

— Я решила, что так будет легче и быстрее.

Алек улыбнулся:

— Я смотрю, вы не доверили мне вскипятить воду.

Джулия пожала плечами:

— Я думаю, вы с этим справитесь. Вы у нас умный.

— Спасибо.

Алек уже приготовился опустить макароны в воду, как Джулия сказала:

— Сначала надо посолить воду.

Она стояла почти вплотную к нему, и Алек был уверен, что жар, который он чувствовал кожей, исходил не только от кипящей кастрюли.

— Вот. — Джулия насыпала соль в его ладонь.

Алек посолил воду и забросил макароны. Затем он положил руку на плечо Джулии. Этот жест показался ему совершенно естественным. Таким же естественным, как маргаритки на столе. Когда Джулия подняла глаза и посмотрела на него, сердце Алека забилось в бешеном темпе.

Ее взгляд упал на его руку.

— Вы сильно ободрали костяшки. Давайте их перевяжем. У нас есть немного времени до того, как сварятся макароны.

Алек проследовал за Джулией по коридору в ванную комнату. Напротив нее он заметил две маленькие спальни. Судя по мебели, это были комнаты ее детей, а это значит, комната Джулии располагалась в конце коридора. Дверь была распахнута настежь. Он успел заметить только угол кровати. На спинке висела ночная рубашка. Ничего особенного. Никаких кружев. Простая розовая махровая ткань. Несмотря на это, Алек прерывисто вздохнул.

На непонимающий взгляд Джулии он ответил:

— Вы что, даже антисептик на царапину не набрызгаете?

Она закатила глаза.

— Прямо как Колин.

Алек сидел на крышке унитаза и наблюдал за тем, как Джулия возится с аптечкой, доставая оттуда антисептик и бинты. В мгновение ока она обработала порезы и перевязала ему руку.

— Не так уж все и плохо, правда? — поинтересовалась она.

— Да. Неплохо, — согласился Алек.

Обстановка и ситуация не располагали к романтике. Но это не имело значения. В тот момент Алека волновало лишь то, что они были одни, в замкнутом пространстве, и он хотел Джулию с неимоверной силой.

— Но будет лучше, если вы поцелуете больное место, — добавил он.

Алек взял ее руку и очень нежно притянул к себе. Джулия могла ее отдернуть. Вместо этого, бросив беглый взгляд на дверь, она подошла поближе и наклонилась. Они уже чувствовали дыхание друг друга, но Джулия остановилась буквально в миллиметре от его губ. Она закрыла глаза и вздохнула.

Алек подумал, что на этом все и закончится. Но, очевидно, у Джулии были свои планы. Она обхватила лицо Алека руками и впилась в его губы. К черту правильную девочку-соседку. К черту сдержанного профессионала. Сейчас Джулия была ненасытной и безрассудной. Истинная соблазнительница. Когда Алек почувствовал, как Джулия покусывает его нижнюю губу, он обрадовался, что сидит. Он бы не смог устоять на ногах. Все их предыдущие поцелуи по сравнению с этим были просто детской забавой.

Он догадался захлопнуть ногой дверь на случай, если дети будут бродить по коридору и случайно их застукают. Затем, не отрываясь от губ Джулии, он попытался встать. Алек был выше, и это давало ему преимущество. Он еще более страстно поцеловал Джулию. Алек не убрал бы руки с ее талии, если бы Джулия не положила свои ему на грудь. Ее пальцы играли с пуговицами на его рубашке, но не могли расстегнуть их из-за фартука. Несмотря на это, она продолжала испытывать свое самообладание. И его. Интересно, кто сдастся первым?

Джулия победила.

Простонав, Алек вытащил футболку из-за пояса ее шорт и запустил под нее руки. Кожа Джулии была теплой и невероятно мягкой. Алек хотел, чтобы она вся принадлежала ему. Он нашел застежку ее бюстгальтера, расстегнул его и сжал ее грудь в своих ладонях. Когда большие пальцы Алека добрались до сосков, тяжелое и прерывистое дыхание Джулии переросло в стон. Он почти потерял контроль над собой. Его тормоза окончательно отказали, если бы не внезапно раздавшийся из коридора крик.

— Мам! — позвала Даниель. — Вода выкипает.

Они отпрыгнули друг от друга. Джулия одернула футболку и заправила ее, изо всех сил пытаясь не смотреть Алеку в глаза. Он, в свою очередь, провел ладонью по лицу, радуясь, что был в фартуке. Открыв дверь, Джулия и Алек обнаружили детей, стоящих посередине комнаты с круглыми от удивления глазами.

— Что вы там делали? — спросил Колин.

— Ваша мама забинтовала мне пальцы — я неслабо порезался овощечисткой.

Колина вполне удовлетворил этот ответ.

— А она побрызгала ранку спреем? — Он поморщился. — Эта штука сильно жжется.

— Да, я побрызгала.

Алек почувствовал, как краска подступает к его лицу.

— Ну, значит, не все хорошо, — со знанием дела сказал Колин.

«Не все», — подумал Алек. Он перевел взгляд на Даниель. Она была старше, умнее, проницательнее. И, судя по лицу, крайне недовольна.