И однажды телефонный звонок раздался.

Пискляво позвонил аппарат Саймона. Дженнифер буквально кожей ощутила, как сгущается что-то в воздухе, перехватила взгляд Саймона, устремленный на нее... Он махнул ей рукой: подойди, мол.

Она послушалась и на негнущихся ногах двинулась к нему, чувствуя, как начинают розоветь щеки и уши.

В трубке прозвучал совершенно незнакомый, но приятный мужской голос:

— Мисс Дженнифер Кингстон?

— Да. — Дженнифер едва подавила вздох то ли облегчения, то ли досады и подошла к окну.

— Меня зовут Кевин Боумен, я из журнала «Нью уорлд».

Дженнифер нахмурилась, пытаясь припомнить, встречался ли ей этот журнал. По всему видать, что не встречался. Вероятно, местное, для Нового Света, издание.

— Очень приятно, мистер Боумен. — Дженнифер машинально гоняла кончиком карандаша скрепки по столу. Похоже на тараканьи бега.

— Это ваша статья в последнем номере заставила меня звонить вам.

Дженнифер прекратила свое увлекательное занятие: напряглась. Она что, ляпнула что-то не то? Или портрет Эдварда попал к ней в руки из их тайных архивов, а она даже об этом не подозревала?

— Да? — осторожно подтолкнула она разговор.

— Именно. Поскольку я не намерен тратить ваше рабочее время, я сразу спрошу: не хотите ли вы с нами сотрудничать?

Хорошо, что джентльмен с приятным голосом, которого звали Кевин Боумен, не видел в этот момент ее открывшегося рта. Наверное, ему это могло бы показаться... неэлегантным.

— Хм... — многозначительно сказала Дженнифер, чтобы что-то сказать. Потом, совладав с собой, добавила: — Простите, а каков профиль вашего издания?

Ее взгляд метнулся к ничего не подозревающему Саймону, который, судя по сосредоточенному выражению лица, раскладывал пасьянс на рабочем столе компьютера.

Видимо, ее наивный вопрос смутил собеседника, из чего Дженнифер с гениальной быстротой сделала вывод: значит, журнал довольно известный.

— Общественно-политические темы, экология, социальные проблемы, международная ситуация, в меньшей степени — экономика. У нас есть развлекательная страничка, мы печатаем короткие рассказы. Если хотите, я пришлю вам несколько номеров.

— Вы простите меня, я всю жизнь прожила в Англии. — Дженнифер ощутила порыв хоть как-то оправдать свое невежество.

— Ах, тогда это многое объясняет. — Боумен, кажется, обрадовался, что его журнал не такой уж неизвестный. — Меня привлек стиль вашей... работы. Мне кажется, вам стоило бы попробовать себя в жанре очерков.

Дженнифер чувствовала себя воздушным шариком, который неудержимо тянет вверх. Она снова посмотрела на Саймона, Саймон посмотрел на нее укоризненно: и чего ты так долго?

— Вы знаете, я была бы счастлива, но есть небольшая проблемка... Точнее большая.

Дженнифер объяснила ему, что она на стажировке, что у нее подписан соответствующий договор... Она еще не до конца поняла, что произошло, но ей было ужасно горько говорить ему, что она не может принять его замечательного предложения.

Он пообещал все это уладить. Она не поверила своим ушам. И зачем-то пожелала ему удачи вместо того, чтобы по-человечески поблагодарить.

Дальнейшее казалось ей каким-то сном. Потому что Кевин Боумен оказался то ли очень упрямым человеком, то ли человеком с большими связями. Неведомым ей образом ему удалось уладить проблему, которая казалась Дженнифер неразрешимой.

Саймон, к ее величайшему удивлению, оказался доволен, и, насколько она успела изучить его повадки, доволен не за нее, а за себя. И, судя по тому, что Виктория тоже бурно ее поздравляла и желала всяческих успехов на новом месте, Дженнифер поняла, что они рады спровадить ее как конкурентку.

Ей это показалось немного обидным, хотя полагалось бы радоваться: она меньше месяца в журнале и уже достигла успехов, к которым начинают ревновать.

Вещей у нее на работе оказалось немного, и на то, чтобы их упаковать, понадобилась всего одна бумажная сумка. Она заказала несколько пицц — поздравить сотрудников со своим уходом, получила обещанную премию в бухгалтерии и, закончив рабочий день на полчаса раньше, позволила себе прокатиться на такси до нового места стажировки.

Как же здесь все быстро! События мелькают, как дорожные знаки, когда мчишься по хайвею со скоростью сто двадцать миль в час. Вот только куда приведет эта дорога?

«Нью уорлд» оказался достойным журналом. Вполне серьезным и уважаемым. Дженнифер, пролистав в кабинете у Боумена — а он, как серьезный и уважающий себя редактор, имел отдельный кабинет, а не стеклянный шифоньер в личном пользовании — несколько выпусков, еще больше смутилась своей неосведомленности. Кевин Боумен оказался седеющим плотным мужчиной лет под пятьдесят, одетым, несмотря на жару, в костюм. Вид сумки с вещами в руках у Дженнифер его умилил, и он не стал медлить, показал ей новое место. Стол этот был не в пример больше предыдущего, он состоял как бы из двух — компьютерного и простого письменного с большим количеством ящиков и полочек. Дженнифер разахалась и принялась торопливо благодарить за оказанное ей доверие. Потом одернула сама себя: со стороны Саймона, конечно, можно было не опасаться навязчивых ухаживаний, но с Кевином ее обаяние, доходящее иногда до бессознательного кокетства, может выйти боком.

Ей пообещали, ко всем прочим радостям жизни, еще и хорошую оплату. То есть после стажерской стипендии, которую выплачивал ей университет совместно с «ТВ ньюс», она показалась Дженнифер именно такой. Кевин предупредил ее, что получать она пока будет все равно меньше, чем штатный журналист, но в перспективе...

Дженнифер уже верила во все — в перспективы, в карьерный рост, в свою счастливую звезду...

И только вечером, когда она потащила Этель в бар, чтобы отметить новую работу, Дженнифер пришел на ум вопрос: а как получилось так, что серьезный, солидный, занятой человек — мистер Кевин Боумен — обнаружил в желтом журнале ее бесценный шедевр?

Вернувшись в общежитие, Дженнифер не выдержала и позвонила Алексу. Она не стала считать, сколько времени сейчас в Великобритании, все равно получилось бы раннее утро. Вообще чертовски сложно общаться, когда такая огромная разница во времени. Все время нужно думать, спит человек или не спит, занят ли он работой или нет...

Ей ответил, как и следовало ожидать, очень сонный голос Алекса.

— Привет, малыш! — Дженнифер вложила в голос всю Нежность, на которую была способна. В столь поздний час.

— П-привет. — Алекс прочистил горло. — Что-то случилось?

Дженнифер ненавидела этот вопрос. Алекс, напротив, любил начинать с него телефонную беседу. А Дженнифер это обижало: получается, что если она звонит, то что-то должно было случиться. Конечно, разве может человек набрать чей-то номер просто для того, чтобы услышать голос или сказать что-нибудь приятное? Когда Дженнифер слышала вышеозначенный вопрос, в голове помимо ее воли всегда появлялась эта цепочка размышлений.