– Да, надеюсь. Ведь хотя я француженка, моя родина – Вьетнам. Моя мать – вьетнамка. Я жила в Сайгоне до восьми лет. Я говорю по-вьетнамски, у меня остались родственники в Сайгоне... – Она вновь умолкла, потом открыла рот, намереваясь что-то сказать, но передумала.

– В чем дело? – спросила Серена, заметив ее смущение. – Вы что-то хотите скрыть от нас?

– Мне трудно говорить об этом, – запинаясь, произнесла Габриэль. – Ваш муж находится в тюрьме на севере Вьетнама, муж Эббры, по всей видимости, содержится в ужасных условиях в плену у Вьетконга на юге, а...

– Что? – мягко подтолкнула ее Эббра. Габриэль беспомощно пожала плечами.

– А мой дядя – полковник северовьетнамской армии. Гэвин хотел с ним познакомиться, чтобы рассказать о войне с точки зрения противника. Моя тетка, живущая в Сайгоне, устроила им встречу. Гэвин уехал с моим дядей, и с тех пор о нем ничего не известно. Это произошло больше года назад. Я уверена, что он связался бы со мной, если бы мог. Но от него не было ни слова, а значит... – Ее голое чуть дрогнул. Предположение, которое она собиралась высказать, еще ни разу не облекалось в слова. – Я думаю, – что он попал в плен. Как Льюис и Кайл.

Несколько минут все молчали. Наконец Серена медленно покачала головой, словно заставляя себя мыслить ясно и отчетливо.

– Господи... – потрясенно произнесла она. – Вот так история!

Габриэль поднялась с кресла.

– Надеюсь, вы понимаете, почему я колебалась, прежде чем рассказать вам. Может, теперь, когда вам стало известно о некоторых членах моей семьи, вы жалеете о знакомстве со мной? Хотите, чтобы я сейчас же ушла?

– Чепуха! – Прежде чем Серена успела открыть рот, Эббра спрыгнула с кровати, не обращая внимания на очередной приступ боли, вызванный резким движением. – Ваш муж пропал без вести, точно так же как мой, – с жаром заговорила она, беря руки Габриэль в свои. – Единственное, что имеет значение, – это что мы подруги и что у нас общая беда! Я уверена, Серена со мной согласится.

– Эббра права, – подала голос Серена.

– Отлично, – сказала Габриэль по-французски. В ее глазах вспыхнул огонек.

Убедившись, что Габриэль не собирается уходить, Эббра, пошатываясь, вернулась к кровати. Она уселась, скрестив ноги, и, улыбаясь, сказала:

– Вот так, Габриэль. И больше не о чем говорить.

– Нет, есть, – поправила Серена. Пока Эббра с таким пылом убеждала Габриэль, она подошла к окну и стояла, глядя вниз на залитую неоном Шестнадцатую улицу. Теперь она повернулась и посмотрела в глаза Габриэль. – Остался один важный вопрос. Я хочу поехать вместе с вами во Вьетнам, Габриэль. Можно?

Окажись на ее месте кто угодно, даже Эббра, Габриэль сказала бы «нет». Но Серена – другое дело. Под хладнокровной невозмутимостью англичанки Габриэль угадывала беспокойную натуру под стать ее собственному характеру.

– Да, – не колеблясь ответила она. – Конечно, можно.

– Но сначала я должна кое-что сделать, – сказала Серена, чувствуя, как кровь быстрее потекла по ее жилам. – Мне необходимо встретиться в Атлантик-Сити с одним человеком. Его зовут Чак Уилсон. Он был приятелем Кайла и получил серьезное ранение, пытаясь его спасти.

– У меня тоже есть кое-какие дела, – отозвалась Габриэль, стараясь не думать о предстоящем скандале. – Я должна сказать Рэдфорду, лидеру группы, в которой пою, что еду в Сайгон. После этого разговора все, что бы ни случилось во Вьетнаме, покажется мне пустяком.

– А я?! – негодующе воскликнула Эббра. – Уж не думаете ли вы, что я вернусь в Сан-Франциско, когда вы вдвоем полетите в Сайгон? Если вы поедете, то и я вами!

– Нет! – решительно возразила Серена. – Нет, вы не поедете, Эббра. Послушайте меня. Мое положение и положение Габриэль отличается от вашего. Ваш муж – кадровый военный, а мой – нет. Ваш супруг – профессиональный солдат. Вернувшись домой, он вновь поступит на военную службу. Вряд ли он будет доволен, если вы помешаете его карьере, испытывая терпение его начальства.

– Но... – упрямо продолжала Эббра.

– Никаких «но», – негромко, но твердо произнесла Серена. – Вам нужно рекламировать свою книгу, писать вторую и заботиться о свекре. Судя по тому, что вы о нем рассказывали, от одной мысли о вашей поездке в Сайгон у него может случиться сердечный припадок.

Эббра почувствовала, как сжимается ее горло. Серена права. Эббра понимала это, но все-таки хотела ехать во Вьетнам. Она хотела предпринять решительные меры для поисков Льюиса, но не имела на это права. Военная карьера составляла смысл жизни Льюиса, и она не могла рисковать.

– Хорошо, – хмуро произнесла Эббра. – Тогда пишите мне. Пишите каждую неделю.

Серена улыбнулась, испытывая облегчение оттого, что Эббра проявила практичность.

– Когда выезжаем? – спросила она, поворачиваясь к Габриэль.

– Наше американское турне заканчивается через две недели. Я вернусь в Париж вместе с группой, поговорю с родителями и буду ждать вас. Не беспокойтесь об отеле, если вы согласны спать на диване, вам будут рады на Монмартре.

– Итак, решено, – с глубоким удовлетворением произнесла Серена. – Но если вы не против, Габриэль, я, пожалуй, откажусь от вашего любезного предложения – остановлюсь в гостинице, в которой всегда живу в Париже, – в «Георге V». Я предпочитаю наслаждаться комфортом, пока это возможно!

На тележке стояла вторая неоткупоренная бутылка «Шато латур», и Серена взяла ее, добавила вина себе и Габриэль и наполнила бокал для Эббры.

– За нас! – с воодушевлением воскликнула она, как только подруги высоко подняли бокалы. – И за наших мужей! За тот день, когда мы вновь встретимся!

На следующий день, возвращаясь в Сан-Франциско, Эббра строила планы на ближайшее будущее. Понимая, что, будучи верной женой офицера, она не может отправиться во Вьетнам с Сереной и Габриэль, Эббра тем не менее не испытывала ни малейшего желания жить по-прежнему. Гонорары за книгу, хотя и не слишком щедрые, обеспечили ей финансовую независимость, и она наконец решила сделать то, о чем мечтала многие месяцы. Она покинет родительский дом и снимет скромное жилье.

Но не в Сан-Франциско. И не там, где ее будут отвлекать. Она мечтала о домике в уединенной части побережья, где сможет спокойно работать, обрести утешение и силы вытерпеть долгое, мучительное ожидание возвращения Льюиса.

Серена взяла напрокат машину, готовясь к поездке в Атлантик-Сити. Она не имела ни малейшего понятия, что ее там ожидает. Она отправилась по адресу, указанному на конверте письма Чака Уилсона, – письма, в котором он сообщил, что уезжает на отдых в Вайоминг, и намекнул, что не видит смысла в дальнейшем общении. Это мог оказаться его личный адрес, адрес родителей либо кого-нибудь из друзей, если Чак позаимствовал конверт.

Свернув с шоссе, Серена проехала по пригородам и очутилась в тихом жилом районе. Еще несколько минут, и она сможет сделать то, о чем так долго мечтала, – поблагодарить человека, который рисковал своей жизнью, надеясь спасти Кайла.