К этому перечню можно еще добавить тягловое животное, проворного дикого кабана Гуллинбурсти, чье имя означает «златощетинный». Ученый-мифолог Пауль Херрманн[128] пишет: «Это живое создание из металла было выковано в кузнице искусных карликов; они бросили в огонь свиную шкуру и вытащили золотого кабана, который мог передвигаться по суше, по морю и по воздуху. Как ни темна ночь, путь кабана всегда хорошо освещен». Гуллинбурсти вез колесницу Фрейи, скандинавской богини любви, брака и плодовитости.

И еще есть Талос, страж острова Крит. Некоторые считают этого гиганта творением Вулкана или Дедала; Аполлоний Родосский говорит о нем в своей «Аргонавтике» (IV, 1638–1648):

«И Талос, бронзовый человек, отбив глыбы от твердокаменного утеса, помешал им привязать судно, когда они вошли в гавань Дикте. Он был породы людей из бронзы, из ясеневого дерева, последний уцелевший из сыновей богов; Хронос подарил его Европе, дабы он был стражем Крита и трижды в день на своих бронзовых ногах обходил остров. Все его тело, все члены были бронзовые и неуязвимые; лишь под одним сухожилием на лодыжке была кроваво-красная жилка, и эту жилку, в которой заключалась жизнь его и смерть, покрывала тонкая кожица».

И разумеется, из-за этой уязвимой жилки пришел Талосу конец. Медея околдовала его убийственным своим взглядом, и, когда гигант снова принялся ворочать глыбы на скале, «он поранил себе лодыжку острым обломком, и оттуда, подобно расплавленному свинцу, хлынула сукровица – вскоре он так и застыл, высясь на выступающем утесе».

По другой версии мифа Талос, раскалясь докрасна, убивал людей, обхватывая их своими ручищами. По этой версии бронзового гиганта постигла смерть от рук Кастора и Поллукса, братьев Диоскуров, которыми руководила колдунья Медея.

Термические существа

Визионеру и теософу Рудольфу Штейнеру (1861–1925) было откровение о том, что планета наша, прежде чем стать знакомой нам теперь Землей, прошла через Солнечную стадию, а до того – через Сатурнову стадию. Человек ныне состоит из тела физического, тела эфирного, тела астрального и из эго; в начале же Сатурнова периода он был только физическим телом. Тело это было невидимо и неосязаемо, ибо тогда на Земле не существовало ни твердых тел, ни жидкостей, ни газов. Были только разные состояния тепла, термические формы, имевшие в космическом пространстве либо правильные, либо неправильные очертания; каждый человек, каждая тварь были организмами, состоявшими из меняющихся температур. По свидетельству Штейнера, человечество в Сатурнову эпоху было слепым, глухим, лишенным всех ощущений скоплением различных состояний тепла и холода. «Для исследователя тепло есть не что иное, как субстанция еще более тонкая, чем газ», – читаем мы на одной из страниц его труда «Die Geheimwissenschaft im Umriss» («Очерк оккультных наук»). До Солнечной стадии архангелы, или духи огня, вселяли жизнь в тела этих «людей», которые тогда начинали сверкать и сиять.

Привиделось ли это Штейнеру во сне? Привиделось ли потому, что некогда происходило в пучине времени? Бесспорно одно – эти термические существа гораздо более поразительны, чем демиурги, и змеи, и быки других космогоний.

Точный отчет об узнанном, увиденном и встреченном

госпожой Джейн Лид в Лондоне в 1694 году

Среди многих сочинений слепой духовидицы англичанки Джейн Лид есть одно, озаглавленное «Чудеса Божьего творения, ознаменованные в разнообразии Восьми Миров, как они были воочию явлены автору» (Лондон, 1695). Во времена, когда слава госпожи Лид распространилась в Голландии и в Германии, ее сочинение было переведено на датский исполненным рвения молодым ученым X. ван Амейденом ван Димом. Однако впоследствии, когда из-за соперничества между ее учениками подлинность некоторых рукописей стала оспариваться, возникла необходимость обратного перевода версии ван Дима на английский. На странице 340 (108) «Восьми Миров» читаем следующее:

«Саламандрам назначено пребывание в огне, сильфам – в воздухе, нимфам – в текучей воде, гномам – в подземных норах, однако для существа, чьей субстанцией является Блаженство, – дом везде. Все звуки, даже хриплое рычанье львов, стоны ночных сов, жалобы и вой обреченных на муки в аду, – для него сладостная музыка. Все запахи, даже самая мерзкая вонь разложения, – для него подобны ароматам роз и лилий. Все яства, даже те, что изгажены на пиршественном столе гарпиями языческих легенд, – для него что свежеиспеченный хлеб и душистый эль. Когда оно в полдень странствует по пустынным пространствам мира, ему кажется, что его осеняет пушистый балдахин крыльев ангелов. Ревностный искатель стремится найти его везде, в любом месте, даже в самом мрачном и грязном и в этом мире и в семи остальных. Пронзите такое существо насквозь острым клинком, и оно испытает прилив Божественного, Чистейшего наслаждения. Очи его, свыше дарованные, даны ему для того, чтобы видеть истинный свой путь; и подобным даром, откровением Мудрости, порой бывает наделено дитя».

Тролли

В Англии после распространения христианства валькирии (или «избирающие убитых») были оттеснены в деревни и там выродились, стали ведьмами; в Скандинавских странах великаны языческих миров, обитавшие в Ётунгхейме и сражавшиеся с богом Тором, превратились в сельских троллей. Согласно космогонии, с которой начинается «Старшая Эдда», в день, когда наступят Сумерки Богов, великаны, в союзе с волком и змеем, взберутся на радугу Бифрост, которая под их тяжестью обрушится и уничтожит мир. Тролли народных суеверий – это глупые, злобные эльфы, живущие в горных пещерах и в ветхих, заброшенных хижинах. Самые знатные тролли – с двумя, а то и с тремя головами.

Драматическая поэма Генрика Ибсена «Пер Гюнт» (1867) обеспечила троллям бессмертие. Ибсен изображает троллей прежде всего патриотами. Они думают – или тщатся думать, – что мерзкое варево, которое они готовят, имеет восхитительный вкус и что их пещеры – дворцы. Чтобы Пер Гюнт не видел окружающего гнусного убожества и безобразия принцессы, на которой он должен жениться, тролли предлагают выколоть ему глаза.

Уроборос

Для нас Океан – это море или система морей; для греков он был просто рекой, кольцом окружавшей землю. Из него вытекали все земные реки, сам же он не имел ни устья, ни начала. Он был также богом, или титаном, возможно древнейшим из титанов, – Сон в песни XIV «Илиады» называет его прародителем богов. В «Теогонии» Гесиода он – отец всех рек на земле, а число им три тысячи, главные из них – это Алфей и Нил. Реку Океан обычно изображали в виде старца со струящейся бородой, но по прошествии веков люди придумали для него более удачный символ.

Гераклит говорил, что начало