Это меня устраивало. Ситуация оказалась вполне контролируемой. Даже если настоящему Ниязову что-то стукнет в голову и он надумает убежать с лесоповала, то не скоро доберется до родных мест. Да и вряд ли этот тип вообще туда намылится. Должен понимать, что его будут в первую очередь искать именно здесь.

Но щипач в любом случае уже закончит свою работу. Потом он благополучно растворится в Махачкале. Этот город не такой уж и маленький. Там живут почти шестьсот тысяч человек.

Я попросил только внести данные по дате рождения Лачина Исрафиловича в документы Лачина Магомедовича. Там была разница в два года и три с половиной месяца. По испитому лицу ее определить трудно. Но кто-то из селян мог бы вспомнить, когда у Исрафила родился сын. Вдруг праздновал вместе с покойным пьяницей эту дату? Таких вот накладок допускать никак нельзя. Кажется, я все предусмотрел.

Документы мне обещали выдать через пару часов, как и положено, в слегка потрепанном виде. После освобождения человеку, естественно, выдается совершенно новый паспорт. Но вид у него должен быть такой, будто хозяин пару лет таскал его без обложки в кармане, где даже жесткий документ может слегка помяться.

Моя работа на данном этапе была завершена. Я со всеми подробностями доложил результаты начальнику штаба.

— Сейчас Нияз проходит экспресс-курс обучения работы с КРУСом. Документы для него я сам получу. Иди в оперативный отдел, посмотри, что они там для твоего взвода насчитали, — распорядился майор Помидоров.

Подняться на один этаж для тренированного офицера спецназа — не великая проблема. Тем более что именно эту широкую лестницу я по привычке преодолеваю через ступеньку.

Оказалось, что капитан Редькин уже ждал меня. Он молча показал мне на стул и расстелил на своем рабочем столе бумажную карту. Я сразу обратил внимание на то, что на нее перенесены те самые отметки, которые я перебросил в оперативный отдел со своего планшетника.

— Вот полюбуйся, что мы для тебя, то есть для твоего взвода, придумали. Правда, для пешего перехода от дороги далековато. Там прямого пути не предвидится даже в планах дорожного строительства. Он просто никому не нужен. Поэтому к дороге выходить придется, если потребуется, едва ли не кругом. Мы тут совещались по данному поводу и не нашли такого варианта развития событий, при котором тебе потребуется совершать экстренный переход к дороге. Но я вообще не думаю, что для взвода спецназа лишние восемь километров кружного пути могут играть какую-то решающую роль. Вы их бегом проскочите и не заметите.

— Только следует учесть, что эти восемь километров скакать бегом нам придется не по дороге и даже не по утоптанной тропе, а через горы, по камням, которые на карте обычно не указываются, — все же высказал я свое недовольство.

— А что тебе на дороге делать, Артем Борисович? — поинтересовался капитан Чохашвили. — Кроме того, что мы предлагаем, есть еще вариант расположения временного лагеря взвода прямо на дороге, где-нибудь у самой обочины, у всех на виду. Можно устроиться и на сорок километров южнее. Там тоже удобная площадка, хотя и сильно отдаленная от бандитов. Вода есть, целый ручей пробегает. Даже искупаться в жаркую погоду кто-то может рискнуть. Вода, как я понимаю, традиционная для здешних мест, ледниковая, чистейшая, хотя и холодненькая. Если есть желание, то мы просчитаем и этот вариант.

Я повернул к себе карту на столе капитана Редькина и стал все внимательно, весьма придирчиво рассматривать. В самом деле, если верить карте, то выходило, что оперативники нашли единственную позицию, равноудаленную от всех трех групп бандитов. А на дорогу мне необходимо было бы выходить только при единственном варианте, который всерьез никто не рассматривал. Если бандиты двинут всеми силами на село.

Но там есть кому их встретить. Туда уже подтянут спецназ МВД. Дороги патрулировали инспекторы ГИБДД. Они были вооружены автоматами, очень даже неплохо умели ими пользоваться и не однажды уже доказывали это во время встреч с бандитами. У меня вообще сложилось устойчивое мнение, что инспекторы ГИБДД в боевой подготовке показывают себя порой лучше, чем даже спецназ полиции. Может быть, как раз потому, что тот только изредка участвует в боевых действиях, а дорожно-патрульная служба вынуждена встречаться с бандитами постоянно.

— Ладно, уговорили, господа капитаны, — проговорил я.

Мне пришлось согласиться с местом расположения временного лагеря. Там протекал небольшой ручеек, воды в котором нам должно было хватить с избытком.

Подход к этому месту был единственный — снизу от дороги по ущелью. Сверху войти в него было возможно только в Грузии, но проход по низу на нашей стороне был полностью перекрыт пограничниками.

Если бы кто-то пожелал пройти на нашу территорию по траверсу двух боковых хребтов, то я первым не постеснялся бы назвать такого человека сумасшедшим. Днем там, конечно, можно идти. Но чтобы проникнуть на российскую территорию хотя бы до места, где будет устроен наш лагерь, придется передвигаться двое суток.

Я по себе знаю, что такое переход по траверсу хребта, и потому говорю уверенно, что бандитам это не под силу. Они просто замерзнут ночами, когда идти будет невозможно. Если эти герои решат шагать и в темноте, то наверняка свалятся в какую-нибудь пропасть.

Да и на хребты, как говорила карта, прорываться требовалось с боем, потому что там стояли посты Хушетского погранотряда. Я слышал, что бойцы там очень хорошо подготовлены.

О попытке такого прорыва стало бы быстро известно. Меня обязательно успели бы предупредить об этом. Да и не удалась бы она. До позиции пограничников бандитам пришлось бы прыгать по минному полю, потом они попали бы под пулеметные и автоматные очереди.

Оставался только один путь. Тот самый, которым мы должны были пройти к месту разбивки лагеря. После этого путь захода можно было бы и заминировать, выставить две-три «ведьмы» в самом узком месте.

Так на армейском жаргоне называется выпрыгивающая мина кругового поражения ОЗМ‐72. Она была принята на вооружение довольно давно, еще в 1973 году. Но эта жуткая штуковина до сих пор проявляет себя как самая надежная из всех типов противопехотных мин. Она имеет две тысячи четыреста поражающих элементов в виде роликов или шариков. Радиус сплошного поражения составляет двадцать пять метров.

При условии, что мины будут поставлены в замкнутую цепь, двух или трех штук окажется достаточно для того, чтобы практически покончить с любой бандой. По крайней мере, она понесет такие потери, что утратит боеспособность. Потом с помощью тепловизионных камер беспилотников можно будет отыскать тех негодяев, которые попытаются скрыться.

Это все было просчитано офицерами оперативного отдела с учетом всех, даже самых крайних, совершенно невероятных случайностей. Допустим, банда смогла пройти через заградительный участок, что само по себе практически невозможно. На этот случай планом предусматривалось наличие постоянного караульного поста наблюдения с обязательным присутствием там одного из снайперов взвода.