Тело Рубин содрогнулось, а я крепко зажмурилась. Звякнули инструменты. А следом послышались протяжный сон, щелчок, плеск. Решив, что все, должно быть, уже закончилось, я подняла взгляд и прикусила щеку, чтобы сдержать крик. Ирса держала глаз Рубин, извлеченный из глазницы, над своей чайной чашкой. Белая жидкость – а теперь стало очевидно, что никакое это не молоко – закружила еще быстрее и потянула свое щупальце вверх.

Ирса хлопнула по нему и опустила глаз в жидкость, а потом вынула.

Теперь он, еще недавно живой и целый, походил на бракованную поделку из гончарной мастерской, и казалось, что, стоит только Ирсе разок его уронить, он расколется надвое. Он словно стал фарфоровым. Если так Рубин наказали за ту игру…

То я в этом виновата.

– Боже мой… – сказала я, кажется, вслух – и тут же зажала себе рот кулаком.

Ирса что-то негромко сказала кому-то. Послышались шаги – кто-то направился к двери. Я отшатнулась от нее, со всех ног кинулась дальше по коридору, не разбирая дороги, – лишь бы спастись. Следующая дверь оказалась не заперта. Я захлопнула ее, вбежав в комнату. Меня всю трясло.

В этой самой комнате горел камин, и огонь освещал огромную стеклянную витрину с самыми разнообразными диковинками. Я подошла к ней поближе и почувствовала, как вибрирует стекло. Это же артефакты! На самой верхней полке стояло потускневшее зеркальце овальной формы, которым обмахивалась де Рев во время званого вечера.

Кто-то резко захлопнул книгу у меня за спиной.

Я обернулась. В дальнем конце комнаты, за столом, уставленным стеклянными сосудами – и пустыми, и полными блестящего фиолетового содержимого, – сидел Аластер. По центру стояла его высокая чернильница с пробкой в виде волчьей головы.

– Входить в мой кабинет запрещено. Кто тебя сюда пустил?

Язык отказывался мне повиноваться.

– Ты же та самая горничная, которую привел Кор, – продолжал Аластер. – У тебя еще сестра есть.

Упоминание о Зосе тут же привлекло мое внимание.

– Ее зовут Зося, и ее превратили в птицу, посадили в клетку и где-то прячут! – выпалила я. – Я… я должна ее отыскать!

Не успел метрдотель ответить, как в комнату ворвались Сидо и Сазера и устремили на меня свои уцелевшие глаза. Я натужно вздохнула. Наверное, Ирса и их наказала так же, как Рубин.

Аластер мгновенно помрачнел.

– Что стряслось?

– Эта девчонка видела, как Ирса использует свой артефакт, – доложил один из близнецов, пока второй взирал на меня.

– Ждите снаружи, – приказал метрдотель, и близнецы тут же вышли. Когда дверь за ними захлопнулась, он кивнул на кресло в углу. – Садись.

Это было последним, чего мне сейчас хотелось.

– Чтоб вы и мне глаз выкололи?

– Не знаю, что ты там видела, но готов пообещать: такого с тобой не случится. Садись. А потом я отведу тебя к сестре.

Что-то тут не так.

– Отведите прямо сейчас.

Что-то ударило меня по ногам, и я оказалась в кожаном кресле. Руки прилипли к деревянным поручням, точно кто-то сжал их цепкими пальцами. Я не могла пошевелиться. Ножки кресла заскрипели по полу, и вот я уже оказалась напротив Аластера.

Он взял свою чернильницу, откупорил и наполнил один из стеклянных пузырьков – точно из такого же брали чернила мы с Зосей, когда подписывали контракты. Фиолетовая жидкость заструилась в сосуд, подобно бесконечному чаю из наперстка Рубин.

Должно быть, чернильница с головой волка – тоже артефакт. Его артефакт.

Наполнив пузырек, Аластер достал из ящика стола записную книжку в кожаной обложке, исписанной фиолетовыми чернилами. Среди этих записей виднелся золотистый штамп с текстом – Société des Suminaires – «Общество сюминаров». Я о таком слышала впервые.

– Что это за книга?

Он взглянул на меня.

– Ты про мой бесконечный гроссбух? Это своего рода волшебная картотека.

Он начал листать страницы, напомнив мне Хелласа, перемешивающего свою колоду карт. Но колода в какой-то момент закончилась, а гроссбух оказался бесконечным, точно Аластер решил пролистать разом сотню книг, лежавших друг на дружке. Каждая страница была испещрена фиолетовыми записями. Где-то через минуту он остановил взгляд на каком-то абзаце посреди одной из страниц. Раскрыв гроссбух пошире, он окунул руку в страницу чуть ли не по самый локоть, и стал что-то искать. Потом достал лист плотной бумаги с фиолетовой подписью в самом низу.

Мой контракт.

– Это мое изобретение, – мрачно сообщил он. – Надо же как-то обезвреживать магию…

Он вдруг осекся и сжал зубы так, что острее проступили скулы. Я сглотнула, когда он достал второй, неподписанный контракт и положил его рядом с моим. Выглядели они одинаково, пока Аластер не провел пальцем по неподписанному документу и не остановился у мелко напечатанной строки на верданньерском в самом конце.

Я перевела взгляд со своего контракта на новый. Судя по всему, метрдотель нашел различие в двух документах.

«Как только новый работник подписывает контракт и переступает порог отеля, он забывает о том, что было прежде».

Если в контракте для работников и впрямь был такой пункт, то Кор прав: этот документ действительно в корне отличается от гостевого, подписанного мной. Вот только фраза «забывает о том, что было прежде» слишком уж всеобъемлюща.

Получается, Зося лишится не только воспоминаний о доме. Я прокрутила в памяти все, что мы обсуждали утром, до прошлого званого вечера. Она ни разу не упомянула о Безье или маман. Не коснулась мешочка с мамиными вещами. Но меня по-прежнему помнила…

Потому что я-то не канула в прошлое, а осталась в настоящем. Мы ведь с ней вместе переступили порог отеля.

В Дюрке я потребовала у Кора, чтобы он поклялся своей мамой, что даст мне работу, но он не смог. Сказал, что не помнит ее. Я решила, что это потому, что она умерла, и даже представить не могла, что воспоминания о ней попросту забрали.

Аластер убрал неподписанный контракт для работника в гроссбух. Потом взял ручку и обмакнул в фиолетовые чернила.

Сердце у меня екнуло.

– Что вы…

– Видимо, ты вместо рабочего подписала гостевой контракт. Но это уже не имеет значения.

Я сперва не поняла, к чему он клонит, но тут Аластер стал исправлять мой контракт. Он добавил шесть фиолетовых строк, от которых меня замутило.

Нужно было бежать отсюда. Я подскочила и кинулась к двери, но там меня встретили два мускулистых тела. Близнецы. Они ждали своего часа.

– Держите ее, – приказал Аластер, и мои плечи сдавило словно стальными когтями – такова была волшебная сила близнецов. Они держали меня так крепко, что мне было не шевельнуться.