Понаблюдав за поведением горничных, я пришла к выводу, что чернила Аластера меняют человека на глубинном уровне, все больше и больше стирая его прошлую личность с каждым понижением. Но правду знал только сам Аластер.

Иногда я задавала работникам наводящие вопросы, чтобы нащупать границы. Было несколько тем, которые они наотрез отказывались обсуждать: жалованье, переход на другую должность, выход из отеля. Потеря воспоминаний сделала их покорнее, отбила охоту хоть в чем-то сомневаться. А меня вот эта участь миновала – уже дважды.

Первый раз – благодаря Кору.

В памяти вспыхнуло воспоминание о нашей встрече в мой последний день в Дюрке: вот Кор, стоя у входа в отель, склоняется к самой моей шее и шепчет на ухо, что мне лучше уйти домой. Он с самого начала пытался защитить нас с Зосей, но упрямство мешало мне это понять.

Потом в голове пронеслись картинки первого дня в отеле. Улыбка Зоси. Мои планы. Моя зависть. Я думала, мы тут в безопасности, и потому позволила себе беспечность – хотя в Дюрке всегда была настороже. Зря я расслабилась.

– Скорее, Мол! – воскликнула Беатрис у двери огромной стальной морозильной камеры. Несколько недель назад я быстро усвоила, что приближаться к ней не стоит. Внутрь разрешено было заходить только Ирсе и Главной поварихе.

В Дюрке лед добывали с промерзших полей в зимние месяцы, а потом хранили в погребах богатых домов, которых там было немало. Но до начала лета он не доживал. Невозможно было его сберечь с приходом тепла. А вот из морозильной камеры отеля «Манифик» лед можно было брать круглый год. Раньше я думала, что происходит это под действием чар, пока как-то утром не услышала, как повариха громко ругается за дверью. Я не знала, что таится внутри, и не горела желанием проверять. Мы же, по счастью, направлялись в другое место – в комнаты, где хранились припасы, не терпящие влаги.

Беатрис зашла внутрь и принесла целый ворох лаванды. Мы начали раскладывать ее по мешочкам. Но, заслышав металлический звон, резко прервали работу.

Неподалеку появилась Ирса: она катила свою тележку с напитками к морозильной камере. На тележке стоял ее артефакт – чашка, полная молочно-белой жидкости, оказавшейся вовсе не молоком. Она смерила Беатрис взглядом.

– Что ты забыла в кухонном отсеке?

– Мне надо наполнить мешочки. – Беатрис показала свою корзину и отшатнулась, когда молочно-белое содержимое чашки пришло в движение.

Ирса подняла руку и медленно обвела мизинцем правый глаз Беатрис.

– Метрдотель чересчур снисходителен к тебе, мадам Механика. Могу попросить его об обратном.

Беатрис держалась из последних сил. Я чувствовала ее волнение – вполне объяснимое. Если и она хоть раз нарушит правила, Ирса наверняка не постесняется выколоть глаз и ей, а потом окунет его в свою чашку, как было с Рубин. Все сюминары боялись этой участи.

– За работу, живо! – рявкнула Ирса и исчезла в морозильной камере. Стальная дверь с лязгом захлопнулась. Мы подскочили, когда изнутри донесся громкий стук.

– Давай поищем другую полку и продолжим там. – Беатрис прижала к себе корзину с мешочками. Пальцы у нее дрожали.

Покорпев несколько часов над супом, я сменила фартук и приступила к ежевечерней работе по обслуживанию номеров – эти обязанности, в отличие от других, давались мне легко. Я просмотрела книгу заказов, где содержались сведения, кому и что надо доставить. Сегодня большинство доставок нужно было сделать на третьем этаже, парочку – на втором, и кое-что занести в библиотеку.

– Ну что ж, хоть быстро управимся, – сказала я, обращаясь к новому работнику кухни – парню с симпатичными ямочками на щеках и кожей ярко-терракотового цвета. Контракт он подписал только утром, и Главная повариха поручила мне провести для него инструктаж. Я раскрыла было рот, чтобы спросить, откуда он, но осеклась. – Иди за мной.

В лифте нас встретил величавый Король Зелиг – так я привыкла его называть.

– Этаж?

– Второй.

Пока лифт опускался, новоиспеченный работник осторожно коснулся носком ботинка облаков, собравшихся у наших ног. Я приготовила нашу первую доставку. Предназначалась она для гостя из номера «Пересечь забытый океан».

Открыла нам загорелая женщина с выцветшими от солнца волосами, походившая на морского капитана. На ней был моряцкий халат. Мой подопечный протянул ей тарелку с целой рыбой.

Дальше нас ждал номер под названием «На карусели желаний». Дверь открыл гость с золотистой кожей и зеленовато-карими глазами. На верданньерском он не говорил, а на прощание помахал нам мизинцем – такого жеста я прежде не встречала.

Обитатель номера «Зеленые чары» последние три дня заказывал одно и то же: банку сушеных ягод и семечек. Дверь распахнулась только после того, как мы постучали четыре раза. В коридор высунулась девушка со светло-бронзовой кожей и волосами почти такого же цвета. Она выхватила банку и захлопнула дверь.

– Интересно! – заметил новый работник.

– То ли еще будет.

На третьем этаже я велела ему разнести остальные блюда и ждать меня на кухне, пока я доставлю последний заказ.

Библиотека – роскошная и изысканная – соседствовала с салоном. Прежде чем переступить порог, я достала сам заказ – тарелку с фруктовой нарезкой, – чтобы не отвлекать шуршанием бумаги гостей библиотеки. И ее обитателя. На бумаге повариха торопливо написала: «Смотри, птицу не разбуди» – и дважды подчеркнула свое сообщение.

Ценный совет, учитывая, что эта птица была размером с половину меня и действительно крепко спала, прижав к телу крылья обсидианового цвета.

Не то чтобы она щеголяла красотой, зато приносила пользу: ее воркование умиротворяло гостей, а если они начинали шуметь, она перебивала их громкими криками. Хорошо хоть клетку разместили так, что и не достанешь: ходили слухи об одной работнице кухни, которая как-то испугала птицу. Увы, бедняжка в итоге лишилась уха.

Я взобралась по маленькой библиотечной лесенке, открыла клетку и сунула в нее фрукты. Птица, на мое счастье, не проснулась. Я слезла и огляделась.

Наверх, покуда хватало глаз, уходили бесконечные полки с книгами, соединенные лестницами из слоновой кости и причудливыми мостиками. В зале сидели разодетые в пух и прах гости и, держа у глаз лорнеты с элегантными ручками или придерживая очки в искусно выделанной оправе, читали.

Мне вспомнилась гостиная в Доме Безье, где я на целые часы выпадала из реальности, склонившись над книгой или атласом. От вида бесчисленных книг на меня накатила тоска. Я рассудила, что, если возьму одну, а потом тайком верну, ничего страшного не случится. Гости вон постоянно так делают.

Я пробежала пальцем