— Забрала? — Лялечка покусала губы.

— Нет. Его у меня украли. Пока я была в магазине, покупала продукты, кто-то открыл мой багажник и забрал чемодан. Ты же знаешь, как легко можно открыть мою тачку. Отверткой любой. Но ничего больше не тронули, только чемодан. И Наталья Павловна больше не позвонила. И чемодан куда-то делся. А потом его на месте преступления будто бы нашли. Я долго молчала, потому что подумала, она сама с мужиком своим в мой багажник влезла и чемодан забрала. Меня не дождались. Не нашли. Не дозвонились. Там связь в магазине плохая, а ждать было некогда. Взяли и влезли в машину. Она тоже знала, как легко можно открыть мою машину. Забрали багаж и…

— Ну! И что же тебя смущает?

— Время.

— Какое время?

— Время совершения преступления. Оно не сходится с чемоданом.

— Све-е-та-а-а! — простонала Ляля, хватаясь за голову. — Ты меня с ума сведешь! Толком пояснишь?

— Ща, погоди.

Света слезла со стула. Дошла до двери. Приоткрыла ее и огляделась. Ей показалось, что за дверью кто-то стоит. Но там никого не было. У нее точно развивается паранойя. Все последнее время ей кажется, что за ней кто-то ходит. Что кто-то смотрит на нее из темноты.

— В общем, так… Я через одну свою клиентку — она работает в полиции — узнала точную дату и приблизительное время смерти той пары, которая… Ну, ты поняла.

— Поняла.

— Так вот время не совпадает. Не совпадает со временем, когда я видела Наталью Павловну живой и здоровой. Эксперты утверждают, что их убили ранним утром того дня, когда я виделась с ней вечером. Вот!

— Нет. — Лялечка медленно качнула головой. — Не может быть.

— Может. Я сначала не думала ни о чем таком, Ляля. А потом разбиралась дома и наткнулась на пакет, в котором я тащила продукты в тачку. А там чек. И точное время и число.

— Ты хранишь пакеты из гипермаркета? — округлила Лялечка глаза.

Кажется, она услышала только это.

— Не храню специально. Просто комкаю и сую их за мусорное ведро. Привычка. И вот нашла.

— Ох, Света, если честно, я плохо понимаю, кому нужен был чемодан? Почему именно чемодан Натальи Павловны? Как он очутился на месте убийства? — принялась загибать пальчики Лялечка.

— Кого опознали ваш ненаглядный Гоша с Верочкой? — перехватила эстафету Света. — И где сейчас Наталья Павловна, если в той квартире убили не ее?!

Вечер выдался славным. По службе ни единого замечания. Федор Иванович Хорцев сменил гнев на милость. Почему? Видимо, Егорова провела работу. Не дождалась, когда Кирилл сам соберется поговорить с начальником на предмет фантазий его дочери.

И хорошо, и ладно. Ему не придется мямлить, и объясняться, и оправдываться за то, чего не было.

Кирилл вышел из отдела, медленно пошел к своей машине. Краем глаза он видел Егорову. Та что-то металась возле дверей. Как курица, честное слово. То на часы глянет, то в сумке примется копаться, то воротник куртки поправит. Может, ждала кого? Может, у нее свидание?

Кирилл остановился возле машины, открыл ее, снова глянул на Егорову.

Точно, она кого-то ждала. Достала мобильник и принялась звонить. Ей ответили. Кирилл отчетливо услышал ее возмущенное:

— Ну, ты где?

Интересно, интересно, кого это она могла ждать? Подруг, с ее слов, у нее не водилось. Молодого человека не было. Или был?

Не понимая, зачем он это делает, Кирилл наклонился и посигналил.

— Ты чего, лейтенант? — громко крикнул он. — Едешь, нет?

Егорова еще раз посмотрела на часы, покусала губы и со вздохом широко развела руками.

— Еду, получается.

Она сбежала со ступенек и широкими шагами помчалась к его машине.

— Наобещал один необязательный товарищ забрать меня с работы, и нет его, — принялась возмущаться Егорова, пристегиваясь ремнем безопасности. — Ну, получит!

Кирилл покосился на коллегу.

Что-то не очень расстроенной она выглядит из-за необязательного друга. Был ли он вообще? Или Егорова намеренно разыграла пантомиму на его глазах, чтобы он вызвался ее подвезти?

Он вздохнул, выруливая с парковки. И неожиданно понял, что думать так ему гораздо приятнее, чем представлять себе какого-то ее друга, с которым она могла поехать домой, потом поужинать, а потом забраться с ногами на огромный, как остров, диван.

Почему он об этом размышляет? Ему-то что!

— Что думаешь насчет наезда на фигурантку, лейтенант?

Зачем спросил? Они полдня мусолили тему в кабинете. До мозолей на языках наговорились. Все пытались поближе подтянуть это дело к убийству подруги ее любовника — Воронцовой. Выходило как-то не очень. Да и к убийству любовной пары тоже.

Нет, а о чем еще с ней разговаривать? О книгах? Или о кино? На ее страничке в соцсетях ничего такого не было. В смысле, ничего о том, что она любит, чем интересуется. Просто глупые фотки, и все.

— Я не знаю, — равнодушно подергала плечами Егорова.

Предложенная тема ей явно оказалась не по вкусу. Оно и понятно, после работы и снова о работе? Да еще ее друг какой-то не заехал за ней, а у нее наверняка были какие-то планы. Сегодня ведь пятница, и она могла бы запросто отлично провести время, если бы он заехал.

Если, конечно, он вообще существовал.

Так думать ему было гораздо приятнее.

— Что, вообще никаких мыслей на этот счет? — пристал он, когда они застряли в такой глухой пробке, что надежды добраться до дома за час таяли с каждой минутой.

— Мыслей… Мыслей много, но все покажутся тебе несуразными.

— А ты попробуй.

Кирилл широко зевнул. Завертел головой. И подумал, что вот если они сейчас свернут через сто метров на развязку, то смогут без проблем добраться до его родителей, отчаявшихся увидеть свое чадо. Навигатор показывал в том направлении все зеленым.

А у родителей пятничный ужин. Как минимум из пяти блюд. И костерком пахнет на участке. Потому что они, невзирая на запрет, все равно жгли ботву и всякий мусор на выкопанных грядках. Егорова, конечно, лишняя в данной ситуации, но куда же ее девать-то, раз время прибытия к ее дому — полтора часа.

— Ты куда, Кирилл? — перепугалась она, когда он начал опасно маневрировать, нагло втискивая нос машины буквально под чужие радиаторные решетки. — Думаешь, в объезд лучше?

— Не думаю, Егорова. Надо просто заехать кое-куда.

— Куда? — Она даже зажмурилась, когда справа натужно затрубил сигнал огромного внедорожника, которого Кирилл подрезал.

— К родителям моим заедем. Давно обещал. Все некогда, — принялся он объясняться отрывистыми фразами. — В том направлении навигатор все зеленым рисует, а в пробке, пишет, полтора часа стоять. Не могу! Нервы!