За время разговора, мы опустились очень глубоко под землю. Выходя из очередного лифта, увидел надпись на стене «минус сто второй этаж». Типовой коридор резко изменился. В стенах появились прозрачные окна лабораторий, и, в какой-то момент я замер на полуслове, развернулся к стеклу и увидел криокапсулы.

– Что? – спросил Джонсон.

– Мне показалось, или там… люди? – указал на одну из ближайших капсул с небольшим, едва подернутым инеем окошком.

– Нет, не показалось, – ответил Джонсон и, немного помолчав, заговорил: – Тебя, конечно, здесь быть не должно, но и особого секрета в этом нет. Однако, я попрошу о том, что ты увидишь далее не распространятся, хорошо?

– Вы ставите на людях опыты?

– Нет, – возмутился Джонсон и посмотрел на меня так, что стало стыдно, словно в детстве, когда неумело врал про съеденное печенье. – Идем, – провел он ключ-картой вдоль двери.

Войдя внутрь, меня окатило холодом. Сильным холодом, словно вышел на улицу в минус двадцать.

– Все эти капсулы, – обвел рукой помещение Джонсон, – это люди. Люди, которых нам удалось уберечь от смерти, но при этом уровень наших технологий не позволяет вернуть их к жизни. – Я подошел к одной из капсул и провел рукой. Вот только… то, что я там увидел, было не для слабонервных. Едва ли ЭТО, можно было назвать человеком.

– Это…

– Это, все люди, Джон. Да. Но их травмы несовместимы с жизнью. И чтобы дать им шанс, мы приняли решение о заморозке. Еще есть надежда в будущем увидеть их среди нас.

– И много их?

– На данный момент шестьсот восемьдесят четыре.

Он прошел в конец коридора. Там, чуть в стороне, наособицу стояла еще капсула, крышка которой была полностью стеклянной.

– Раньше их тут было больше, но даже заморозка не всесильна, – сказал он.

Подойдя, я увидел, как Джонсон поправляет серебристую пленку, прикрывающую небольшой монитор состояния пациента.

– Кто это?

– Это – та, с кого все началось. Именно она возродила первого Ареса. Альфу.

– Вы её знали?

– Да.

– Она проснется? В будущем.

– Надеюсь. Она сильная девочка, и ей есть ради чего жить.

Джонсон развернулся и подошел к стеклу в торце помещения. Я последовал за ним и увидел просторную комнату. Там сейчас трудились дроны, что-то доделывали, протягивая кабели и устанавливая оборудование. Посредине покоился шарообразный кристалл метрового диаметра, с выступающими во все стороны отростками.

– Это… он? – спросил, внезапно ощутив ком в горле, от пронзившей догадки.

– Да. Это Сайбер. Альфа и лидер всех Овервойдов. Он немного резкий и не сильно разговорчивый, но оно и не удивительно. Впрочем, с ним бывает по-всякому. Идем.

Прямого доступа из помещения с криокапсулами в святая святых не было, так что нам пришлось немного пропетлять и даже по отдельной лесенке пройтись, но все это и десяти минут не заняло. Зато сумел с эмоциями справиться и мандражировать перестал.

– Здравствуй, Адам. – Раздался спокойны, грозный, но несколько холодный голос из динамиков, когда мы вошли в комнату с Сайбером. – капитан Ларс.

– Здравствуйте… э-э-э… – я растерялся, не зная, как обращаться к лидеру Овервойдов. Вот уж не думал, что моя «экскурсия» выльется в нечто подобное, – Альфа, – выкрутился как смог.

– Привет, Сайбер. – Поздоровался Джонсон.

Вот так просто? Да это же все равно, что сказать привет Императору у имперцев. Я удивлен. Да что там, шокирован.

– Смотрю, работа по-твоему «месту обитания» идет полным ходом? – улыбнулся Джонсон.

– Скоро закончим. Ты что-то хотел?

– Я хотел уточнить с тобой момент, по поводу строительства того самого корабля.

– Зачем же тогда было идти лично? Обратился бы к одному из нас.

– Не привычно это, Сайбер. Вот что хочешь делай и говори, но непривычно. Знаю, что даже если к потолку обращусь, ты меня услышишь, но, – Джонсон просто развел руками.

– Это усложняет процессы интеграции наших видов, если даже ты не можешь переступить через подобные барьеры.

– Вот именно.

– Ничего, мы не спешим, все должно идти своим чередом. Так в чем вопрос?

– Что за гибрид вы хотите создать? Сначала это был вполне обычный корабль. Потом стал необычным. После стал совсем необычным. Сейчас у меня язык не поворачивается назвать это кораблем. Вы уже который год обновляете все. Ресурсов копится все больше, да еще и масса специалистов простаивает. Что вы хотите создать? Почему бы не построить хотя бы пробную версию? Для прошлого варианта есть все.

– «Стилет» будет моим кораблем. Его конструкция изменилась согласно моим новым параметрам. Мы посовещались и решили собрать его по принципу проекта «аватар». По сути, этот корабль станет моим будущим телом. И, собственно, в этом проблема, я меняюсь. Расту, сам видишь, что приходиться, даже сейчас, все перестраивать от месяца к месяцу.

– Можно ведь и твое вместилище на корабле менять.

– Нет, изначально он должен стать аналогом аватара, в этом его особенность, но мы не можем воплотить даже обычный аватар, а для простого носителя моего разума довольно и обычного корабля.

– Подвижки есть? Как Эля?

– Плохо. Очень-очень плохо. Заморозка – практически исчерпала себя. Она умирает. Медленно, но умирает. Сейчас мы еще сохраняем ее разум, но…

– Сколько у нас времени?

– Полгода. Максимум год.

Не знаю как, кажется, мне удалось ощутить боль Сайбера и понять – он злиться. Очень сильно злиться на себя. На свою беспомощность. Просто поразительно, какой надо обладать силой воли, чтобы сдерживаться и говорить с нами, управлять тысячами, если не миллионами процессов, да еще и терпеть постоянные простои из-за постоянных модернизаций комнаты.

– Сайбер… – Адам приложил к кристаллу руку.

Не знаю, как он этого добился, но Альфа начал успокаиваться. Это было удивительно, невероятно и походило на мистику. Там, где Джонсон приложил руку, появилось свечение.

– Не стоит так заводиться. Вы близко. Нужно лишь сделать последний шанс.

Кажется, начинаю понимать, почему Джонсон приходит лично задавать вопросы, на которые, просто уверен, и без того знает ответы. Неужели Сайбер этого не понимает? Да нет, понимает, просто принять не может. «А ведь мы с ним в этом похожи», – пришла мысль, потянувшая за собой воспоминание о приемной семье, и их попытке помочь и позаботиться. Правильно тогда штатный мозголом говорил. Ведь действительно, сбежал от них в армию, чтобы не достали. Вот и Сайбер, похоже, не может в открытую принять помощь и поддержку. Странно это как-то, он ведь овервоид, а у них нет секретов друг от друга. Хм, но ведь само по себе отсутствие секретов не панацея. Тем более, когда речь идет о решении проблемы, о которой никто не знает. Что толку от поддержки, если ты не можешь справиться с надвигающейся бедой? И все же, Джонсон на него как-то влияет. Вселяет уверенность. Может быть потому, что Сайбер не видит его истинных мыслей и чувств. Наверняка, другие овервоиды бьются над той же проблемой, и Сайбер знает – их поддержка чисто эмоциональная, а тут у него хоть иллюзия есть.