сегодня заниматься. Никак не закончу там ремонт…

— А что там осталось? Давай, я приду помогу тебе, — предложил Мишка.

— Я с вами, — сказал Тимур. — Что дома сидеть?..

— И я, конечно, — сказал Славка.

— О! Здорово! Спасибо, парни! Вчетвером мы, может, и всё сделаем сегодня, если не до часу поработаем. Давайте, на шесть часов вечера сбор в кафе, а сейчас по домам и подтягивайтесь ко мне, как сможете. Жду вас.

Прибежал домой очень довольный, даже мама с бабушкой обратили внимание. Объяснил им, что все мои ребята сейчас придут с ремонтом на чердаке мне помочь: и Славка, и Мишка, и Тимур.

— Ох, батюшки! — всплеснула руками бабуля. — Это ещё три мужика на обед будут…

Она насыпала в таз картошки и принялась чистить.

Мама тоже засуетилась, в магазин за каким-нибудь печеньем собралась. Они не планировали сегодня ничего печь: банный день, уборка намечалась, стирка. А я им все карты спутал.

Привёл себя в порядок после водных процедур, позавтракал и побежал к Галие предупредить, что зайду за ней вечером к половине шестого. Заскочил к Аристарху, объяснил ситуацию, что помощники придут, а инструментов нет. Он мне быстро и без разговоров выдал три молотка. Сказал только, что вечером уже сможет мне дать ответ от Петьки по поводу досок. Я спешил обратно домой, боялся, что парни придут и будут ждать меня без дела. Но никого ещё не было. Видимо они, так же как я, тоже пошли приглашать своих подруг вечером в кафе.

Первым заявился Славка. Понятное дело: ему ближе всех, к Либкиндам зашёл по дороге ко мне и все дела. Он долго разглядывал недоделанную ещё лестницу, изучал конструкцию, прошёлся по граням ступеней из уголков, испытывая на прочность каркас.

— Да… Система! — наконец выдал он. — И как ты до неё додумался?

— Нарисовал сначала, — отмахнулся я. — Давай, наверх лезь. Бабуль, Тимур с Мишкой придут, отправляй их тоже наверх.

Бабушка только головой кивнула.

Собрались все вместе и пошли грохотать молотками.

К четырем часам мы закончили обшивать стены. Мне останется только лаком пройтись, когда потеплеет. Полы тоже закончили. По-хорошему, их конечно циклевать надо, перед тем, как лачить. Подумаю…

Осталось только окно прорубить в одном из фронтонов. Но в этом, в настоящий момент, парни мне помочь не могут. Надо лета ждать.

Довольные, мы спустились вниз. Бабуля накормила нас жареной картошкой. Мы попили чаю, поболтали. И парни ушли, договорившись встретится в шесть часов в кафе.

У меня оставалось ещё немного времени, и я решил сходить к Аристарху, узнать, получилось ли с Нестором и досками. Верну ему молотки заодно. А от него как раз пойду за Галией и в кафе.

Дед совсем не удивился, увидев меня у своей калитки. Коротко кивнув, он развернул меня, не дав войти во двор.

— Я с ним договорился, он ждёт, — сказал Аристарх вместо приветствия. — Пошли. Деньги взял?

Я-то взял! Но на кафе. Даже больше взял, чем надо: думал заплатить за всех, если парни не против будут. Они же мне сегодня столько времени сэкономили с ремонтом.

— А сколько надо? — озадаченно спросил я деда на ходу.

— Сейчас и узнаем, — спокойно и уверенно ответил дед, видимо думая, что много не попросят. А может тоже денег взял, рассчитывая заплатить за меня, а потом сочтёмся.

Привёл он меня на соседнюю улицу. Я тут ещё ни разу не был. Сначала сам зашёл в скромный частный домик, потом выглянул на крыльцо и жестом позвал меня.

Хозяин дома пожилой, полноватый, седой, лысеющий в очках с громоздкой оправой из светло-бежевого пластика разглядывал меня сквозь толстые стекла с нескрываемым интересом.

— Так, вот ты какой, мастер Самоделкин! — воскликнул он, широко улыбаясь и протягивая мне руку. — Нестор Фадеич, — представился он.

Какие же эти старики! И старые, и больные, и живут очень скромно, если не сказать бедно. У Нестора вон у очков с одной стороны вместо дужки резинка бельевая привязана. Но, несмотря ни на что, они радуются жизни! Я с первых же секунд проникся к Нестору тёплыми чувствами и улыбнулся ему в ответ. И отметил, что Аристарх, видимо, поговорил с ним по душам, и все же раскрыл, для чего ему доски. А то идея была другая, якобы для себя будет брать.

— Показывай давай нам свой баобаб, — нетерпеливо прервал наше знакомство Аристарх.

Хозяин скрылся, откинув старую рогожку в маленьком чулане.

— Арист! Помогай! — услышали мы почти сразу.

По одной, отодвинув кучу старого хлама, старики доставали широкие, сантиметров двадцать пять, доски длиной метра по два или чуть меньше. Они расставляли их, прислоняя к шкафу, так как свободных стен в этой избе не было.

Доски были очень красивые, золотисто-коричневые с интересным прямым рисунком. Я такие встречал в прошлой жизни неоднократно и сразу узнал эту породу дерева. Африканский тик. Очень качественная, прочная и дорогущая древесина. В 21 веке у одного из моих клиентов весь кабинет был мебелью из африканского тика упакован.

— А? — восторженно показал мне руками на доски Аристарх. — Что я говорил? Видел их последний раз лет пятнадцать назад, если не больше. Какие они интересные… — пробормотал он, надевая очки и пристально их разглядывая. — За сколько отдашь? Помнится, по пятерке просил, верно?

— Так это когда было! Сейчас отдам за сорок рублей за пять досок. По восемь рублей за штуку получится! — выпалил тут же дед, хитро улыбаясь. — Таких во всём Союзе больше нет.

— Окстись, Нестор! Они у тебя лежат уже сто лет. Их вон, уже древоточец доедает! — Арист с хитрой улыбкой подмигнул мне. — Пятнадцать!

— Какой древоточец?! Это же африканское дерево, оно насекомых не боится. Его даже обрабатывать ничем не надо. Уникальные природные свойства! — комично скорчив обиженную рожу и многозначительно подняв вверх указательный палец, парировал хозяин. — Тридцать пять!

Они препирались с таким азартом, с такими эмоциями, что я не выдержал и расхохотался.

Ударив, наконец, по рукам, старики успокоились и сели пить чай. А я всё разглядывал доски с нескрываемым восхищением. Все-таки при всех нюансах, только в СССР можно было вот так, в провинциальном городке у какого-то кладовщика бывшего прикупить ценнейшую древесину, которую геологи в виде ящиков в страну завезли, чтобы какие-то образцы руды доставить. Простейшие вещи в дефиците, а ступени у лестницы будут из африканского тика. Уму непостижимо!

Вдвоём мы принесли добычу к Аристарху в мастерскую. Смех смехом, а торговался он на полном серьёзе. Начали мы с сорока рублей за пять досок, заплатил я, в итоге, тридцать. В смысле, заплачу. Аристарху. Он с Нестором своими