не увидев лично это место. Поэтому заход нужен — потом будем заходить с учеными и надо, чтобы вы были готовы их прикрыть.

— Понял.

— А сейчас начнем с ознакомления с необходимым там снаряжением…

— Ну ты что, Илья! Так не делается! — запротестовал Баграмян, — Сперва пусть разместятся, потом пообедают, а потом уже начнешь с них пот выжимать.

— Хорошо — вы тут хозяин. Тогда мы пока тир приготовим.

— Только не разнесите все как в прошлый раз! — погрозил пальцем Баграмян и повернулся к киттам, — Идемте — покажу ваше расположение. Мы там уже все приготовили по вашим инструкциям. Это если что, чтобы вы на свое командование пеняли. Мы все сделали от и до как сказано.

* * *

Реакция малатанского радиста, на просьбу передать Кабанову выйти на связь, была немного странной, но Капитан не стал выяснять подробности. Немного позанимавшись текущими делами и дождавшись указанного времени, он включил рацию и настроился на условленную частоту.

— Кабанов, на, у аппарата… Че хотел? Прием… — прохрипело в наушниках.

— Говорит капитан вольного корабля… Бля… Как мы сча? «Ляйстунг». У нас ваша дочь.

Повисло молчание.

— Что вы за неё хотите? Прием.

— В смысле? — Капитан запоздало понял, что «У нас ваша дочь». прозвучало не очень, — Бля… Я не то имел ввиду. Нашли мы её. Точнее отбили у шайки упырьков. Она просила передать, что с ней все в порядке и как шторма закончатся — вернем её домой. Бесплатно.

— «Земеля?» — поинтересовались на той стороне по залесски.

— «Залесец, если ты об этом. Прием»

— «В натуре земляк! Я как „Бля“ услышал — сразу понял, что наши люди в городе! То есть Ксюха у тебя?»

— «У меня. Жива, здорова, с коком нашим играется».

— «А уши у неё все на месте?»

— «Все… Да — точно все. Прием».

— «Значит они мне чужие заслали… А с этими „упырьками“ — они где сейчас? … Где эти хуепуталы позорные шкерятся? Есть у меня к ним несколько вопросов».

— «Это будет сложно. Они — кто где…»

— «Чет я не въехал — подробнее?»

— «Ну кто на дне, кто на дереве развешан… Что-то, может, до земли долетело. Мы по ним артиллерией отработали. Там, опосля, сложно сказать».

— «В натуре?»

— «Да. Хороший человек попросил…»

— «Ну вы и отморозки отвечаю! По мелочи не работаете, сразу с ноги… А дочу, значит, бесплатно вернешь?»

— «Да, как бы, в такой ситуации, да еще и с земляка, как-то совестно деньги просить».

— «Душевный ты мужик… Люблю таких. Поговорить с ней организуешь?»

— «Обожди — сейчас вызову».

Капитан вызвал по внутренней связи дежурного и попросил привести Ксению в радиоузел.

— Папка твой. Поговорите. Я выйду, чтобы вам не мешать…

— Хорошо…

Капитан помог Ксении надеть наушники, вышел и подмигнул Марио который привел девочку.

— Ну вот — сразу два хороших дела сделали…

— Там тоже ваш соотечественник, товарищ Капитан?

— Да. Правда, судя по речи — не самый законопослушный… Да ну я и сам не безгрешный.

— А разрешите вопрос?

— Валяй…

— Он довольно личный.

— Сильно?

— Насчет синьорины Жанны.

— Понравилась?

— О! Мамма миа! Конечно! Такое тело! Такое лицо! Такой характер! Но она меня отвергла. Жёстко. А потом я увидел как она поднимается к вам. В умопомрачительном платье, высоких сапогах и без нижнего белья.

— Даже это разглядел?

— Скузи — я не нарочно… Не подумайте, что я специально подглядывал. Просто я упражнялся с гитарой и так вышло, что в тот момент сидел под лестницей наверх. Снизу было все прекрасно видно.

— Бывает…

— А потом я, случайно, услышал, как её подруги это обсуждают. Тоже не нарочно. Та — большая. Она очень громкая. Вы отвергли синьорину Жанну?

— Ну… Не то чтобы прям отверг… Просто предложил не торопиться. Узнать друг друга получше. У меня и возраст уже не тот для интрижек, да и устал уже от этого.

— Си… Понимаю. Вы, наверное, имели много женщин и теперь вам нужна та, которая останется с вами дольше чем на несколько ночей.

— Что-то вроде того.

— Знаю потому, что отец так женился. Очень поздно по нашим меркам. Когда он был молод, то был завзятым сердцеедом. А потом ему просто надоело. Я, честно говоря, не понимаю, как это может надоесть… Но, наверное, с годами тоже пойму…

— Поймешь…

— То есть вы не расстались, а просто взяли паузу?

— Ну мы, по большому счету и не сходились… Ты лучше у неё уточни. Не то, чтобы мне не лестно, что на меня такие красотки заглядываются, но я сам еще не разобрался, что по этому поводу думать.

— То есть, есть возможность, что вы скажете ей «да»?

— Уф… Возможность есть. А есть возможность, что и «нет» скажу. Не знаю. Не до того мне сейчас…

Из узла связи вышла Ксения.

— Дадя Вадим — папа вас просит…

— Хорошо — сейчас подойду. Идите пока вниз. И скажите, что обед на меня тоже накрывали. Я обещал предупредить.

Выпроводив их, Капитан сел за радиостанцию.

— «Как поговорили. Прием?»

— «Все путем. Выяснял, как её прихватили, да за другие дела. Вы, конечно, красиво её оттуда дернули. У вас, таки, чё? В натуре, что ли, целый корабль?»

— «Небольшой».

— «Ну козлам тем хватило…» — Кабанов заржал, — «Ксюха говорит, там, в натуре, всем глаз на жопу приключилось. А с властями у вас как?»

— «Стараемся не светится».

— «Толково. Но у меня вы не делайте себе мозг такими мелочами — я за все добазарюсь. У меня тут, чтоб вы знали, все вот! В кулаке! „Висельники“ — слыхал про таких?»

— «Не. Не доводилось…»

— «Ну то и понятно — че вам, мореманам, за наши крабьи дела слушать… Но так-то — самая авторитетная братва на всем Малатане. И с губернатором порешаем, и с легавыми. Войдете в порт под знаменем».

— «Это было бы неплохо…»

— «Все будет как в лучших домах… Вид на море и обратно, а также стол за наши гроши…» — на заднем плане послышалась какая-то возня, грохот и крики, — «Так, погодь. Мы тут сча отскочим — с одним пассажиром пообщаемся»

В наушниках раздались крики, звуки ударов, снова крики. «Че сука! Меня сдать не смог — Ксюху сдал, пидор конченый?!» Потом выстрел.

— «Все. Пообщались-поскандалили, жаль клиент отъехал… Прием?»

— «Прям на узле связи, что-ли?»

— «А что булки мять?! Я же говорю — у меня тут всё схвачено. Хер кто слово поперек скажет. И это… Тебя звать-то как, земеля? А то не знаю даже, кому „спасибо“ за дочуру говорить».

— «Капитан Вареник. Вадим Вареник».

— «Ха! В натуре, что ли?»

— «Фамилию не