— Не в бабе дело. Лучше скажи, — я подвинулся ближе. — Ты в городе давно, про всех в курсах быть должен. Что за перец такой, Виктор? Знаешь, может?

— Не суйся к нему, — как отрезал Глеб. — Просто не суйся, и всё.

— И это всё что ты можешь сказать мне? — теперь уже я рассмеялся, выпуская кольца дыма. — Знаешь ведь, я никого не боюсь.

— А стоило бы, — нахмурился Глеб. Потом он почесал лоб и начал рассказывать, что знает. Знал он немного или решил большую часть от меня утаить, но что я понял, так я уже по слухам и без него собрал. Так кто этот Виктор? Бизнесмен на людях, белый и пушистый. Дружит с властью, занимается благотворительностью. Весь из себя такой знаток, общественник и меценат. На деле — криминальный авторитет. Поднялся очень давно. С тех пор и сидит, и никто его не скинет. В последнее время начал бурную деятельность, как вожжа под хвост попала. Подмял под себя фабрики-заводы-пароходы. Много чего подмял. Кому-то не понравилось. Объединились против него. А заказчик-то мой, тот, кто

Катю заказал, наверняка из их числа — из недовольных и обиженных. И не отследить ведь. Все каналы у нас зашифрованы. Это чтобы если поймают меня, я никого сдать не смог. Ни за деньги, ни под угрозой смерти. Не повезло зажигалке с её женихом. А со мной ей ещё больше не повезло…

Попрощался с Глебом. Погрустнел он, в тюрьме не курорт. А кому сейчас легко?

Саша

После общения с Глебом я решил, что пора бы немного наверстать упущенное. Давно я не ходил в спортзал, не тренировался. И как по зову, решил поехать в тот самый зал, где обычно занималась Катя. Она по-любому сейчас дома, отдыхает, отходит после двухдневного секс-марафона. Я её и так хорошо натаскал, спорт ей сейчас не нужен.

Самоуверенно и несправедливо. Это сейчас я и о себе, и о том, что Катя занимается с каким-то качком. Не понял, она что, не устала за два дня? А чего тогда кричала, что ей нужен отдых? Плохо старался, походу, раз она так мило улыбается этому придурку.

Коктейль. Эмоциональный коктейль. Никогда во мне не было столько желания убивать! Трахнуть и доказать, что так со мной не стоит играть! Вот же сучка, и как ей только удаётся меня так выводить из себя? Такое чувство, будто она специально проходила обучение на этот счёт.

Стоило мне приблизиться к этой парочке, как Катя напряглась всем телом. Наши взгляды встретились.

Я чётко говорил ей без слов, что ей будет пиздец, она это понимала. Её серые глаза забегали, виновно на миг опустились и снова приобрели естественную на людях холодность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Спасибо Никит, ты мне очень помог, -сказала она этому качку и кивнула.

Стоило этому придурку свалить, как я, не сдерживая раздражение, сказал:

-Я вижу, ты уже отдохнула?

-О чём ты? -спросила она, будто ничего между нами нет и не было.

Бесит. Сука, как же она меня бесит!

Злость, всё, это просто всё, что мной движет сейчас! Думать о том, что может это к лучшему, я буду потом, а сейчас она будет снова течь от моих пальцев и, как покорная девочка, встанет на колени. Пора брать всё, что она может мне дать!

Катя пыхтит и что-то говорит, но я уже не слышу. Нам никто не мешает. Я веду её в раздевалку, там, где никто не помешает нам. Тут же вип, что б его! А она только по таким местам и ходит, только всё самое лучшее. Но сейчас это плюс.

Толкаю эту стерву и сам быстро закрываю замок в небольшой комнатке. Катя злится, но глаза говорят совсем другое. Она в предвкушении, что же я сделаю. Любительница играть с огнём сегодня обожжётся, потому что я очень зол.

-Ты отдохнула? -повторяю свой вопрос, на что она, скривив лицо, идёт напролом. Пытается толкнуть меня и открыть дверь.

Только кто ей позволит уйти, пока я так злюсь? Ей необходимо меня задобрить, ротиком, на коленях, как полагается хорошей девочке.

-Вижу отдохнула, тогда пора возвращать должок, -говорю, ехидно улыбаясь.

-Какой, к чёрту, должок? Свали с дороги! -говорит она с рыком в голосе. Это заводит, заводит и то, что творится между нами.

Эмоциональные качели, американская горка, то в жар, то в холод. Она как неуправляемый ураган, что сносит всё на своём пути, а на данный момент – моё терпение, последнюю ниточку самообладания.

-Отпусти меня! -срывается она на крик, пока я силком начинаю раздвигать её ноги. Я уверен, что она уже течёт, она всегда любила грубость, но отказывалась в этом признаваться.

-Саша, да перестань же! Нас же могут услышать! -продолжает брыкаться.

А мне вот плевать, если услышат, плевать, что могут увидеть, на всё плевать. Есть сейчас только то, что я хочу, и то, что она уже мокрая.

-Саша, придурок, у тебя будут проблемы из-за меня! А я этого не хочу! Перестань! -уже жалобно начала скулить.

Она думает, что меня спасает? Думает, мне это нужно? Вот же зараза! Как же хреново всё выходит то, получается, она хочет мне помочь, а я должен её убить. Как же скверно всё получается.

-Ты слишком много говоришь, я другого хочу, -говорю ей и начинаю водить двумя пальцами по её складочкам.

Её тоненькие штаны позволяют мне почувствовать всю влагу. Сам кайфую от каждого движения, от каждого стона, что издают эти сладкие, манящие губы. Башню сносит только так, когда она уже как кошка начинает выгибаться.

-Почему ты упрямишься постоянно? Сама же хочешь этого, -говорю ей на ушко и кусаю мочку.

-Я уже сказала, почему, -со стоном отвечает она, на что я сильнее надавливаю на сердцевину её чувствительной киски.

-Я последний человек, за которого тебе стоит переживать, зажигалочка, -говорю хрипло.

-Но...

Вот снова, говорит «уже не хочу», а её прям прёт в такие моменты. Не хочу больше болтать. Жадно впиваюсь в её губы, настойчиво начинаю толкать язык ей в рот, пытаюсь выпить её. Он задыхается, не может больше держаться, и я отпускаю, грубо, на колени.

Её глаза расширяются, она понимает, к чему я сейчас её подготавливал. Хочет снова говорить, но я уже спускаю свои спортивные штаны, высвобождаю своего зверя. Она уже знает, как он выглядит и каков размер. Но становится жуть как смешно, когда она начинает открывать и закрывать свой ротик.