– А от чего умирают?

– В смысле? А! У нас в Фтопке вообще ни от чего не умирают! И не болеют. Нет, ну то есть какие-то травмы бывают, конечно. У меня после того падения на елки пять царапин осталось, от веток. Месяц заживало. Потом еще простудиться, например, можно. Если простудишься, делай так: иди на десятый этаж, там у нас клиника. Тебя вылечат.

– Ангелы?

– Ну тупа-а-ая! Ангелов у нас вообще нет. Лечат пятнадцатилетки. И вообще на многих работах пятнадцатилетки работают. А почему ты не спрашиваешь, как могут пятнадцатилетки работать врачами и вообще?

– Как могут пятнадцатилетки работать врачами и вообще? – покорно спросила Пипа.

– Очень тупой вопрос! – обрадовалась Жиза. – Потому что тут всем долго-долго-долго бывает по десять лет, потом еще дольше – одиннадцать, потом еще дольше – двенадцать, еще дольше – тринадцать. Мне четырнадцать уже двадцать два года. А когда мне стукнет пятнадцать, наступит жесткач! Почему ты не спрашиваешь, почему жесткач?

– Потом что ты скажешь, что это тупой вопрос.

– Правильно! Скажу! Потому что после пятнадцати лет заработать каждый новый день так трудно, что просто невозможно! Приходится идти в школу!

– Куда-а-а? – Пипа была близка к обмороку. – Что такое школа? Это хуже Фтопки? Там на цепь сажают и утюгом пытают?

– Ха-ха, я уж думала ты опять про палку и голову вспомнишь! Никаких утюгов. Школа – это такое место на первом, втором и третьем этажах, где учишься без уколов мудрости. Там можно приобрести какую– нибудь профессию. Учишься-учишься-учишься много лет, потом сдаешь экзамен и получаешь за это всего плюс один день жизни!

Пипа скисла. Она никогда не сможет сдать экзамен! Во-первых, это же ужасно больно, наверное. Два раза в жизни Пипа сдавала кровь из пальца – это еще можно было вытерпеть. А сдать экзамен! Пипа не была уверена, что у нее есть такой орган, как экзамен. Кажется, есть. Между печенкой и селезенкой. Знания о внутреннем строении тела доставались землянам-75 после десятого укола, но знания эти были никому не нужны и со временем стирались. Сдать печенку или экзамен? Да уж… Похоже, ей отсюда никогда не выбраться!

А Жиза безжалостно продолжила:

– И ладно еще эти экзамены. Но потом, чтобы заработать дни дальше, пятнадцатилеткам приходится работать. Год работы – плюс один день. И то – год безупречной работы! А если один раз проспал – все насмарку, начинай заново!

Пипа совсем скисла. Затравленно оглянулась на толстяка – тот все еще сидел на стуле, ляжки по бокам, и сражался с очередным пончиком. Жизель перехватила ее взгляд, пояснила:

– Это наш Маргарин. Его вообще-то, кажется, Марк зовут. Он сюда раньше меня попал. Целую тысячу лет тут околачивается. Ему десять лет и один день. Он справился с первой задачей. А вторую уже тыщу лет решает, решить не может. А задача у него знаешь какая?

Пипа не знала. И выслушала в ответ целую строгую лекцию. Оказалось, что с заданиями и задачками связана целая куча жестких правил.

Нельзя спрашивать: «Какое у тебя задание?»

Есть только небольшая часть заданий, о которых могут знать другие. Например, то, что Жиза сейчас гид, это можно говорить. Потому что это задание лежало в прозрачном конверте. То есть если берешь прозрачный конверт – о задании можно рассказать другим.

Нельзя – ни в коем случае! – никому помогать в выполнении задания. Поэтому вообще лучше никому не помогать.

Если ты подошел к своему столу за новым заданием, а на нем лежат два или три конверта, ты можешь прочесть все три задания, подумать. И выбрать любое одно.

Пока ты не справишься с взятым заданием, следующего не получишь, если тебе еще не исполнилось одиннадцать лет. После одиннадцати можно иметь одно «висящее задание». После двенадцати – иметь два «висяка» и так далее. Но к моменту исполнения шестнадцати лет все висяки придется закрыть, иначе из Фтопки не выпустят.

Одно задание можно пытаться выполнить как угодно долго.

Если твое задание – задачка и тебе надо дать ответ, его надо дать на своем компьютере в своей комнате. Ответ можно дать один раз в день. Если он неверный, тебе ничего за это не будет, просто высветится надпись: «Ответ неверен. День не засчитан». А если ответ верен, день засчитается, и ты станешь на один день старше.

Всем десятилеткам дают только закрытые задания, в белых конвертах. О них, конечно, никому-никому нельзя говорить.

Единственное исключение из этого правила – задание Маргарина. Так уж случилось, что о нем всему Желтому Дому известно. Ничего удивительного, учитывая, что Маргарин обитает тут уже много-много-много лет.

– Хочешь узнать, какое у него задание?

Пипа хотела.

– А вот не скажу! Потому что тут есть еще один секрет. Секрет скажу: первые задания у всех десятилеток одинаковые. Так что если ты справишься с самым первым заданием, второе получишь такое, как у Маргарина!

Пипа промолчала. У нее не было никакой уверенности в том, что она справится хоть с одним заданием и дойдет до второго.

– Ладно, скажу! – сжалилась Жиза. – Все равно это не секрет и за это мне ничего не будет. Задачка у него такая. В вазе лежало пять яблок. Три яблока взяли. Сколько апельсинов осталось в вазе?

– Два?

– Ты что?! – возмутилась Жиза. – Спрашиваешь у меня ответ?! Хочешь, чтобы я тебе помогла? Хочешь, чтобы я тебе подсказала?! Совсем с ума сошла! Если я тебе подскажу, то умру! Если ты узнаешь подсказку или ответ, тоже умрешь! Немедленно!

Пипа напрягла мозг. Концы с концами не связывались.

– Ты же сказала, что тут никто не умирает!

– Правильно! Потому что никто никому не помогает и не подсказывает.

Пипа вздохнула.

Диди. Жиза была не совсем права. Были случаи, когда обитатели Фтопки хотели помочь товарищам по несчастью. Но эти попытки ангелами пресекались на корню. Как правило, было достаточно небольшой блокировки мысли-желания подсказать или помочь. В некоторых случаях приходилось бить неповинующегося слабым током.

Покончив наконец с завтраком (Пипа все-таки затолкала в себя порцию несоленого капустного супа), девочки отправились гулять в парк.

– Вообще-то надо начинать с похода по этажам, но этажи мы отложим на завтра, – объяснила Жиза. – А сейчас, пока погода хорошая, лучше в парк. А то со дня на день начнется сезон дождей, не погуляешь. А зонтик я все собираюсь себе открыть, но дней не хватает. То одно хочется, то другое… тут зонты вообще мало у кого есть.

Они спустились вниз. Пипа попыталась научиться пользоваться лифтом. Но самостоятельно вызвать его и набрать первый этаж у нее пока не получилось.

Желтый Дом был изогнут широкой подковой. В нем было тридцать три этажа, если считать полные этажи, во всю длину. Но на одном конце-роге подковы высилась башенка этажей в пять. А на другом ступеньками были надстроены еще три этажа. Жиза уверяла, что они абсолютно пустые. Во всяком случае, они были пустые еще совсем недавно – лет пятьдесят тому назад, когда Жизель поднималась туда в последний раз.