Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За хариусом? — Озвучил я общую мысль.
— За хариусом… — понуро поддержали друзья.
— Что есть хариус и почему так грустно? — тут же последовал вопрос.
— Хариус позавчера был на ужин, — ответил я и за меня тут же продолжил Млат.
— А грустные, потому что не у всех есть кроски-самоходки.
— А при чем тут мои кроссовки?
— Туда идти почти два часа.
— Рыба позавчера была вкусной. А два часа — это не долго. Вы же мне расскажите что-нибудь новое? Например, Герес, у тебя же ферма? Чем занимаетесь? Что выращиваете? Сколько зарабатываете? А можно я тебя буду называть Гера? А что ты делал в поле, когда мы к тебе заходили?
— Вот Гер попал, — хихикнул Млат, — нечего было прошлый раз пропускать…
— Да, Млат, а ты узнал у отца, сколько будет стоить нож? А можно ты будешь Мэт?
— Я так понял, рот лучше не открывать, — шепотом произнес Овер, стараясь, чтобы губы не шевелились.
— Это просто любопытство. Она столько молчала, пока не знала нашего языка, а сейчас хоть все понимает… не будет же она задавать вопросы все два часа пути…
…Два часа спустя
— Вот, чуть не забыла. Вы весь товар возите в город, но почему только зимой?
— Зимой дороги подмерзают, столько грязи нет, можно за день до города доехать.
Это было бесполезно. Любой ответ рождал минимум два вопроса.
— А у вас зимы не холодные? Земля не замерзает как камень? А почему вы всегда говорите город, но не говорите название?
— Ура-а… — Вяло отреагировал Гер, — вода! Пить… У меня уже горло пересохло, два часа рот не закрывается. Я мошки уже столько сьел, что можно обедом не кормить…
— Ну хоть какая-то польза от Машиных вопросов, — хохотнул я, отвечая на вопросы Льеры, — Зима у нас холодная, но по нашим меркам. Если тебе вода в пруду казалась теплой, то для тебя зима наверное… Реки не замерзают, снег падает, но долго не лежит, но земля твердеет, копать тяжело. А почему город — Город, да просто других рядом нет, сразу понятно, про какой говорят. А так он называется Меридинотоль. В честь основателя Меридина…. забыл как он там был…
— Мерид… Да, просто Город лучше. Тут рыбу ловить?
— Да. Ловила хариуса?
— Нет, только карася.
— Смотри, видишь небольшой перекат? Где вода стремительно по камням течет? Вот, а чуть ниже сразу спокойное место. Вот там хариус и сидит. Но туда кидать не надо наживку. Кидай в струю, под самый конец, чтобы оно по течению к рыбе выплыло. Давай я тебе муху нацеплю…
Пока мы шли, все дружно ловили различных цветных насекомых, складывая в специальные берестяные коробочки и сейчас все дружно принялись распутывать снасти и наживлять наживку. Вместе с Машей мы подошли к первому перекату и я показал куда забрасывать, как следить за поплавком и в каком месте скорее всего клюнет.
К слову, забросила она толково, с первого раза попав в нужное течение…
— Подсекай! Тяни! Дергай! — в один голос заорали мы все, увидев как резко ушел поплавок под воду.
— И-и-и-и! — завизжала Маша, дергая согнувшееся попалам удилище, — тяжелая! Не лезь, сама!
Овер, было дернувшийся помогать, невозмутимо замер на месте, только сжатые кулаки выдавали его напряжение. в какой то момент льера подловила рыбу, когда та дернулась в ее сторону и пользуясь ее же ускорением выдернула хариуса на берег. Крупная рыбина, коснувшись земли как-то хитро изогнулась и все же соскочила с крючка и извиваясь во все стороны запрыгала в сторону воды.
— Держите, держите кто-нибудь, — пронзительно закричала рыбачка и Млат стремительно прошмыгнул мимо дернувшегося Овера и прыгнул плашмя, придавливая рыбу.
— О! Молодец! — Похвалила Маша нашего друга, грустно взирающего на мокрую и пахнущую рыбой рубаху, — Как настоящий герой прыгнул!
— Подумаешь, — ворчливо буркнул Овер, глядя на расцветающего от похвалы Млата, — Если бы он мне не помешал, я бы ее сам поймал. Руками. Не пачкаясь. Ого какая большая! Ни разу такого не ловил!
Рыбина была как мой локоть и ладонь и весил, наверное, как шесть вьюнов. Таких хариусов и правда ни разу не ловили, почти вдвое больше обычного…
— Новичкам везет, — спокойно прокомментировал Герес, закидывая наживку в тоже место.
— В одном месте два не будет, — авторитетно заявил Млат, направляясь к перекату чуть выше по течению, но Герес дождавшись прохода снасти, повторил заброс.
Я же обновил наживку у Маши и закинув рыбу в плетеный садок, повел ее чуть ниже. У очередного переката, показал ей куда забрасывать и сам закинул рядом.
— И-и! Ай, ты чего на меня то! Ай!
Оглянувшись, я с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. Маша, поймав еще одного небольшого хариуса, пыталась схватить его рукой, но при этом слишком задирала удочку и рыба стремительно приближалась к ней, чего девочка старалась не допустить и извиваясь — уворачивалась, тем самым сильнее раскачивая рыбу на леске, делая ее полеты более непредсказуемыми.
— Ну она просто такая холодная, скользкая, мокрая… — извиняющимся тоном объяснила свое поведение льера, когда я подскочив поймал рыбину и снял ее с крючка.
— А как ты дома снимала?
— А мне дедушка снимал. Или дядя Миша.
Опять забылся, кто она. У нее похоже даже специально человек на рыбалке ходил, рыбу снимать и наживку цеплять. Сейчас такой человек похоже я…
Четыре часа спустя, пройдя версты три вниз по течению, остановившись на каждом перекате, мы все дружно уминали взятую с собой еду, расположившись на пригорке, где сдувало ветерком всякую кровососущую живность. Вроде обычная еда, а такая безумно вкусная, когда ешь в лесу.
— Ну что, у кого сколько поймано? — Начал дежурный вопрос Млат, — у меня одиннадцать.
— У меня девять, — с набитым ртом пробормотал Герес.
— Четыре, — надув губки, мяукнула Маша, выстраивая слоеный пирог из хлеба, сыра, кусочка окорока, листьев зелени и соленого огурца
— Двадцать четыре, щенята! — скинув рубаху и падая на траву, победоносно провозгласил Овер, скашивая глаза в сторону Маши, но безрезультатно. Кусты, камни и трава по пояс уломали нашу неугомонную. Девочка с нескрываемым облегчением развалилась на траве и все ее мысли сейчас занимал отдых и еда.
— Девять, — признался я, и тоже налег на еду, опасаясь оставлять ее надолго без внимания в присутствии Гереса…. и пожалуй Маши. куда в такое маленькое тело влезает столько еды?! Вот опять она…
— Овер, разрежь мне вот так, пожалуйста. А почему только у тебя одного нож, а у других нет?
Млат с Гересом тут же покраснели.
— Потому что я уже мужчина, — горделиво ответил Овер, нарезая ей хлеб, сыр и окорок тонкими кусочками. А после и вовсе подавая его ей, чтобы она резала как ей хочется.