— Благодарю, лиер, — обозначил головой поклон и принялся расставлять блюда.

— А позови своего отца, — неожиданно попросил лиер, — Марья сказала, что картины она подарила, может быть он захочет продать мне одну?

— Сию минуту, лиер, — еще раз кивнул головой я, ловя взгляд Маши.

Девочка сидела несколько раскрасневшаяся, веселая, с горящими глазами. Видать беседа ей нравилась. Вроде и хорошо, но почему-то это вызвало у меня какие-то грустные мысли.

Не успел я повернуться, как в дверь вошел отец, на ходу вытирая руки и встал за стойку. Я тут же махнул ему рукой, подзывая.

— Бать, тут у нас картину хотят купить…

— Сайзен Трин Годор! — проявляя вежество обозначил головой поклон лиер, здороваясь с отцом

— Норд Кайс! — Поклонился отец.

— Льера сказала, что подарила эти картины вам, в качестве признания за ваше гостеприимство. Я хочу купить одну из них.

— Признаться, вы меня застали врасплох… Я не думал о их продаже…

— Я даю вам за картину с пейзажем серебряный империал.

Я замер. Мы только что поговорили о стоимость картин с Машей, но одно дело называть стоимость в разговоре, а другое дело услышать это в предложении о покупке.

— Прошу прощения, дело в том, что я не знаю как к этому отнесется льера… Это ее подарок…

— Норд, это ваша картина, я нисколько не обижусь, наоборот, мне будет приятно, что вы получите… ох, эти слова я еще не знаю… В общем продавайте, я не против!

Зная отца, я видел, что он был готов поторговаться, но не решился делать это с благородным, да и цена просто ошеломляла…

— Я сейчас принесу картину, лиер, — наконец решился отец и деревянной походкой пошел к стене у стойки.

— А вы маслом не рисуете на холсте? — переключил внимание на Машу лиер.

А у меня в груди как будто пружина распрямилась. Он к ней обращался на вы и официальному имени. Она не впустила его в ближний круг, как меня! Почему то это оказалось для меня важно, хоть я и не мог это объяснить….

— Рисую. Только больше акриловыми, но маслом тоже умею.

— А можно вас попросить нарисовать мой портрет?

— Я даже не знаю. У меня нет ничего, кроме меловых карандашей…

— Ну я не тороплю. Просто обговорить заранее… Я хорошо заплачу…

— Ну почему бы и нет… Я правда даже и не знаю, сколько у вас стоят такие картины….

— А какого размера вы можете нарисовать?

Мааша задумалась, потом обрисовала руками прямоугольник три локтя на два. еще подумала и увеличила каждую сторону на пол локтя.

— Вот такую примерно, с большей не работать еще. Просто по пояс? Или в полный рост? или на коне, как Ивера? Мне понравилось рисовать лошадь.

— А можно на коне, в доспехах?

— Да, конечно, — кивнула Маша и сверкнув глазами, добавила, — но на коне, с доспехами и красивым фоном — дороже.

— Назовите цену, лиера, только назовите.

Маша на секунду зажмурилась и выпалила.

— Пять серебряных империалов.

Я даже опешил от такого запроса, а лиер напротив, расслабился, обрадовавшись.

— Ты чего тут встал, — зашипел на меня вернувшийся отец, — живо отошел! Вот, лиер, прошу…

Отец подал картину дворянину, и тот приняв ее, махнул рукой пожилому спутнику.

Тот поднялся из-за соседнего столика и позвав отца за собой, пошел в сторону стойки. Я подошел следом.

— Вам одной монетой или чешуйками? — чопорным тоном уточнил мужчина.

— Одной, если не сложно, — ответил отец.

Дальше я не слышал, так меня с кухни позвала мама. А ведь Ивер был прав…. Маша уже начала менять нашу жизнь… Если так дело пойдет, мы сможем наконец закрыть кредит этой осенью…

Утром за завтраком, не обнаружив за столом Машу, я узнал, что она с рассветом встала и разбудив лиера, вытащила его на улицу, в огород, со словами, что там свет лучший. И уже часа два его рисует.

Потом, к обеду, на трех телегах приехала толпа плотников, рудознатцев и несколько приказчиков, и работы привалило. Дрова, что должно было хватить на три дня улетели в момент и пришлось снова браться за топор. Яник только успевал бегать в огород, к колодцу и несколько раз в деревню.

После обеда уехал Сайзен, довольный, как кот, укравший крынку со сметаной. Похоже мы сильно занизили стоимость рисунков Маши. Но для нас и этот империал — был подарком с небес. За завтраком обсудили возможность продажи оставшихся двух рисунков, но мама была категорически против, желая оставить рисунки, как семейную реликвию.

К вечеру, порядком уставшие, уже было расслабились, но проехавший мимо таверны в Дубовую крестьянин, сообщил о еще одной толпе работников, идущих пешком. Однозначно у нас будут ночевать. Верхние комнаты оказались все заняты, пришлось нам с Яником разбирать завал в летней пристройке, которую мы уже года три как использовали в качестве сарая для ненужных вещей. Уже затемно разместили мужиков на тюфяках с соломой, смастеренных на скорую руку и без сил упали в кровать.

Проснулся я от непонятного, мелодичного гула. Моя комната одной стенкой примыкала к кухне, от чего у меня всегда тепло, и сейчас я явственно слышал из-за стены…пение?

Было очень рано, обычно в это время мы еще спим, разве что Лаура может ставить тесто. Но это точно не она, ее обычно и слыхать… Быстро натягиваю штаны, рубаху и босиком быстро выхожу за дверь. Точно, поют! Машин голос! Она поет с кухни? Повернув за угол, я замер, увидев у входа в кухню дядю, босиком в одной рубахе, до колен. Его комната почти что напротив кухни и он явно услышал первым. Но замер я не потому что столкнулся с дядей, а из-за того, какое у него было выражение лица. Скулы резко выделялись и лицо казалось таким… беззащитным что ли? Правда он таким был всего пару секунд, услышав меня дядя вновь стал невозмутимым и суровым. Повернув ко мне голову, Ивер жестом показал мне не шуметь и подозвал поближе.

Маша действительно пела. Прямо при мне она закончила петь одну песню и запела другую, более задорную и подвижную. И начала пританцовывать. При этом она…. пекла блины?! Да, она сразу на трех сковородках пекла блины! Да так эффектно! С одной сковороды снимала блин, водила кругами по сковороде палочкой с наколотым куском сала, заливала тесто, крутя сковороду. Затем тут же хватала вторую сковородку, махала ей, от чего блин взлетал и переворачивался в воздухе, и тут же снимала “урожай” с третьей, забрасывая его в тарелку и проводя по нему круговыми движениями рукой! Маслом, что ли смазывала? А в коротких промежутках пританцовывала, делая смешные движения локтями и… хм… бедрами… ну тем, что выше…

Мы так засмотрелись и заслушались, что даже упустили момент, когда Маша повернулась и заметила своих зрителей. Но, к счастью девочка нисколько не обиделась, только мило покраснела и весело воскликнула.