на перила и вдруг вижу – вместо реки освещенная ярким солнцем каменистая дорога, которая поднимается в гору. А впереди – покрытые сверкающими шапками горные пики… И тут меня озарило: вот он, мой Путь! И едва я это понял – все пропало. Спрыгнул я обратно на мост, и скорее домой. Ну а на следующий день все бросил и подался на восток.

– У тебя еще есть время… – с тоскливой завистью произнес Тропотун. – Ау меня… – он вздохнул прерывисто, – рак у меня нашли!

– Время… – повторил Федор. И философски заметил: – Это никому неведомо – сколько отпущено… Ты, может, лет сорок еще проживешь, а мне завтра на голову кирпич!.. Это никому неведомо…

– Скажи, ты в бога веруешь? – с жадным любопытством спросил Тропотун.

– В конкретного, православного или же католического, – нет. Вот в высший разум – пожалуй…

– А в бессмертие – в бессмертие ты веришь?

– Ни во что я НЕ ВЕРЮ! – сердито отозвался Федор. – Я знаю чувственным опытом, что бессмертие существует. Не примитивный рай или ад, конечно!.. Если ты при жизни поможешь раскрыться своему психическому существу, тогда часть твоего индивидуального сознания переместится в него. Ты сможешь вспомнить свои предыдущие воплощения – а после смерти уйти в вечность в оболочке своего психического существа.

– То есть моя душа обретет бессмертие?

– Это очень упрощенно – душа… У каждого человека есть его психический двойник. Он живет и эволюционирует тысячелетия – такое своеобразное духовное древо. У него может быть несколько отростков – твои духовные близнецы, которые могут оказаться в других странах, среди других народов; это могут быть и мужчины, и женщины… Йоги высоких степеней постижения способны видеть своего Дживу – так зовется двойник – и даже читать по нему свои прошлые жизни…

– Бред… Ерунда… Невозможно… – тряс головой Станислав Сергеич. – Ни во что не верю!..

– Ты сам сказал мне, что у тебя мало времени, – произнес Федор. – Потому я говорю с тобой откровенно. Кто знает – может это и твой Путь?.. Ведь что-то привело тебя ко мне!

Псих ненормальный! Подумал Станислав Сергеич, наблюдая, как вспыхнули возбуждением глаза Федора. Псих – и я становлюсь психом. Однако утвердительно кивнул.

Федор энергично встал и подошел к стеллажу. Извлек объемистую рукопись в сером картонном переплете.

– Возьми, прочти внимательно… – Он передал рукопись Станиславу Сергеичу. – Здесь «Беседы матери» Шри Ауробиндо Ашрама, «Беседы с Павитрой», «Йогическая садхана» и «Шри Ауробиндо или блуждание разума» Сатпрэма. А я сейчас, только брюки переменю… – и он направился к стенному шкафу.

Со сложный чувством принял из рук Федора толстый машинописный том Станислав Сергеич. Отчетливо понимая, что все это чушь собачья и что он втравливается в глупейшую авантюру, он, тем не менее, на что-то надеялся. Какая-то глубинная частица его существа, неподвластная голосу рассудка, не желала признавать конечный тлен, распад, смерть. Она неудержимо и иррационально стремилась в бессмертие, радовалась самой крохотной и невероятной зацепке, самому узкому, с игольное ушко, отверстию, в котором вдруг забрезжила возможность продления собственного существования.

– Ну, я готов, – сообщил Федор, приглаживая пятерней полуседые патлы. На нем были дешевые джинсы из магазина «Рабочая одежда» и подростковая черная куртка, приобретенная, по всей видимости, за свою дешевизну.

Они спустились в метро, потом пересели на автобус. Автобус полз на последнем издыхании, пассажиры набились в него до плотности невероятной. Подолгу простаивали на остановках, пока желающие ехать, гроздью висевшие на подножках, каким-то непостижимым способом не умудрялись втиснуться вовнутрь и дать закрыться дверям. Влип я с этим шизиком в историю… С ноющим, похожим на зубную боль чувством размышлял Тропотун. Вот и город уже кончается…

Словно прочитавший его мысли Федор ободряюще улыбнулся и сказал: «Уже скоро… Мы в Ботанический сад едем – я там в оранжерее кочегарю. Человек, о котором я тебе говорил, мой напарник…» И Станислав Сергеич не мог не улыбнуться в ответ.

Через калитку, над которой висела строгая надпись: «Служебный вход. Посторонним вход воспрещен.» – они прошли на территорию сада. Вдоль посыпанной желтоватым песком аллеи тянулись невысокие раскидистые сосны с очень длинными иглами. Пройдя аллею, свернули на тропинку в зарослях цветущих бело-розовыми пахучими цветами кустарников и наконец оказались перед трехэтажным зданием со стеклянной куполообразной крышей.

– Оранжерея… – любовно произнес Федор. – Нет-нет, нам туда! – и он потянул за руку Станислава Сергеича в сторону боковой двери. – Тут у нас и лаборатории помещаются… – пояснил, отпирая дверь своим ключом.

Извилистый темный коридор упирался в застекленную непрозрачным ребристым стеклом дверь. Шедший впереди Федор приоткрыл ее и жестом пригласил Станислава Сергеича войти. Тот сделал шаг – и очутился в тропическом лесу. Влажная духота царствовала под стеклянной крышей оранжереи. Кожа мгновенно покрылась каплями пота, и одежда облепила тело. Тропотун ощущал себя словно во сне, таким нереальным был этот экваториальный оазис в центре Сибири. Высокие пальмы, стволы которых казались обернутыми чем-то вроде войлока, толстые переплетенные лианы, которые свешивались с деревьев, чьи листья были словно покрыты красным лаком, и рассеянное, зеленоватое освещение – всё, всё представлялось невозможным, несуществующим, ирреальным. С лианы на лиану перепархивали разноцветные волнистые попугайчики и еще какие-то яркие крохотные птахи. Пробираясь по едва заметной тропке между извивающихся лиан и каких-то странных деревьев, чьи корни начинались примерно с середины толстого ствола, Тропотун подумал с опаской, что тут наверное и змеи есть. На его темя спланировал голубенький попугайчик и принялся клювом перебирать волосы.

– Федя, птичка!.. – плачущим голосом сообщил растерянный Станислав Сергеич.

Тот обернулся, хмыкнул, покачал головой, потом сунул руку в карман и вытащил обломанный кругляшок печенья. Положил на ладонь и ласково позвал:

– Го-ша… печенья хочешь?..

Попугайчик радостно заверещал, покинул голову Тропотуна, сел на протянутую ладонь и чинно взял клювом лакомый кусочек. Федор легонько подкинул его, и попугайчик, быстро-быстро махая крыльями перелетел на толстую лиану, где, зажав кусочек в лапке, принялся чинно от него отщипывать.

Тропинка сделала крутой поворот – и они вышли к бассейну, заросшему цветущими лилиями. Большие круглые листья лилий были похожи на зеленые плавающие подносы. Рядом с бассейном находилась покрытая свежей зеленой травой полянка, посредине которой росла примерно пятиметровая пальма с широко раскинутыми веерообразными листьями. Под пальмой, спиной к стволу, сидел в позе лотоса мужчина, а лицом к нему, образовав полукруг, восседали еще несколько человек, мужчин и женщин.

Призывая к молчанию, Федор приложил к губам палец, схватил Станислава Сергеича за пиджачный рукав и потянул за собой. На цыпочках они подобрались к группе и пристроились в полукруг. На них никто не обратил внимание. Тропотун кое-как скрестил ноги и уставился на йога под