«Ух, вот это красота!» – сформулировав эту мысль, поразился ее цельности и стройности Антоша. И даже не стал обращать внимания на то, что следователь, мама и другие суровые дяденьки, услышав его восклицание, посмотрели на него с изумлением. Ведь его фраза прозвучала как раз после слов следователя Очинных: «Так что, к сожалению, граждане Мыльченко, долго придется вам ждать окончания расследования вашего дела…»

Прибежав домой, Антон уселся за письменный стол и быстро записал все свои стихи. Посидел, немножко подумал, исправил кое-что, добавил, подправил рифмы. Дольше всего он боролся со строчками, неизвестно как затесавшимися на страницы его бессмертной поэмы:

Хорошо в любимом

Мне дурдоме жить!

Это были, конечно, натуральные происки злых сил, которые переманили на свою сторону самодеятельного поэта Лимонада и мстили Антоше его художественными средствами. Но Антошу не проведешь! После долгих мучений юный стихотворец вставил на место этих строчек другие слова:

Хорошо для рыцаря

С мафией дружить!

И все. Великая поэма была готова!

Антоша достал из шкафа новый альбом для рисования и принялся заносить в него свою поэму красивыми буквами. Фломастеры, маркеры, разноцветные карандаши и ручки – все пошло в ход. Ни об уроках, ни о краже из собственного дома, ни о друзьях, с которыми назначена встреча, – ни о чем Антон думать сейчас не мог. Ведь перед ним было искусство…

Опомнился Антоша, когда раздался телефонный звонок. Родная мафия ждала его и интересовалась, куда запропастился. Заявив, что он, конечно же, все помнит и сейчас явится, Антоша дописал красивым почерком последние строки, нарисовал несколько вензелей, посмотрел на часы, подхватился и бросился бежать. Поэма, конечно же, была при нем.

Витя, Арина и вернувшиеся с задания Костик с Зоей сидели и смотрели друг на друга. Только что они подкрепились арбузом, и теперь на тарелке лежало несколько последних кусков, предназначавшихся брату Антону Мыльченко.

– И где ж наш Гуманоид таскается? – в который раз спрашивал нетерпеливый Костик Шибай.

– Да сейчас придет, сказал, – ответила ему Арина, которая минут десять назад звонила Антоше домой. – Давайте думать, почему же все-таки Синельников? Ну что, остается думать, что он просто ключи, которые Мыльченко где-то уронил, подобрал? Ведь не подходил он в тот день к вам?

– Нет, – покачала головой Зоя, отчего закачались и зазвенели все ее многочисленные пластмассовые заколки. – И мы его нигде поблизости не видели.

– Как же подъехать к этому Синельникову? Хоть бы какая зацепка была…

И мафия снова усиленно думала, думала, думала…

В глубине дома раздался звонок. Это пришел наконец-то долгожданный брателло Мыльченко. Когда он, сияющий и прижимающий к груди какой-то альбом, появился в комнате Арины, стало понятно, что сейчас все расследования брату Антону совершенно до лампочки.

– Друзья, прочитайте-ка мою поэму! – патетически начал он и поднял высоко в воздух альбом со своим гениальным творением.

– Антон, подожди, ладно? – перебила его Арина. – Ты нам про поэму чуть попозже расскажешь. Клади ее вон туда на стол, поговорить нам надо.

Антоша немного сник, аккуратно положил альбом на стол и присел на краешек кресла. Редькина предложила ему кусок арбуза.

– Ты Игоря Синельникова знаешь? – спросил у Антоши Костик. – Не торопись. Думай, думай…

– Ага, – охотно кивнул Антоша, сплевывая в кулачок арбузные косточки. – В нашем дворе живет. Взрослый и модный.

– Ну и как ты с ним? – подал голос Костик.

– Что я с ним? – не понял Антоша.

– Дружбу водишь? – Костя подсел поближе к Антоше.

– Нет, – удивился Антоша, глядя на своих мафиозных братьев, которые, не отрываясь, смотрели на него и по очереди задавали вопросы.

– Скажи, твои магнитофон, телевизор и музыкальный центр Синельников не видел? – задала вопрос Арина.

– Вроде нет… – пожал плечами Антон. И уже более уверенно добавил: – Нет.

– А домой к тебе он не заходил?

– Никогда! – ответил твердо Антон. – Клянусь мафией.

– Ты смотри только не ври, – предупредила Редькина. – А то ведь я тебя как облупленного знаю… Ты врать горазд. Даже без пользы дела.

– Ну чего я врать горазд? – жалобным голосом проныл Антоша.

И вдруг явно какая-то необычная мысль посетила его. Потому что тень пробежала по его лицу. И он воскликнул:

– Послушайте, вот что я хотел сказать! Может, это, конечно, и неважно. Но я только сегодня вспомнил. Хотел в милиции рассказать, да как-то забыл.

Понятно, почему он забыл – поэма затмила все на свете… Но Антоше хватило здравого ума в этом братьям по мафии не признаваться.

– Ну что? – в нетерпении потер руки Костик Шибай. – Говори, не томи!

– Да вы все спрашивали – рассказывал я кому о нашей технике или нет… – начал Антоша.

– Ну? – Арина затаила дыхание. Она не сомневалась: сейчас он скажет что-то принципиально важное. И вообще, она могла бы больше доверять своей интуиции, но пока считала, что трезвые мысли и точный расчет важнее.

– Ну чего… – Антоша перевел дыхание. – Ребята сидели как-то на лавке напротив нашего подъезда. А папа на машине всю эту технику из магазина как раз привез. Коробки носил. А они большие. Мы с мамой тоже помогали, потому что все вместе в магазине выбирали. И приехали вместе, то есть из магазина.

– И что? – Неспешного сказителя Антошу очень всем хотелось сейчас огреть чем-нибудь, чтоб он побыстрее языком ворочал.

– Они меня подзывают к лавке и спрашивают: это вы купили? Я говорю: мы… В фирменном магазине, только что.

– Похвалился? – поинтересовалась Зоя Редькина, впрочем, заранее зная ответ.

– Ага, – согласился Антоша и заговорил чуть быстрее: – Ну и все в принципе. Это было больше месяца назад.

– Антоша, Антоша, а кто там на лавке был? Какие ребята? – Арина заволновалась.

– Ну… Я не всех знаю, как зовут… Репа был, Андрей Воблов…

Те, кто следил за Синельниковым, переглянулись.

– А еще?

– Этот… Предмет такой рыболовный… – почесал голову Антоша.

– Сачок!

– Крючок!

– Телевизор!

– Поплавок! – подсказывали ему со всех сторон.

– Нет, – отмахивался Антоша. – А, точно, вспомнил! Гарпун! Гарпун, Гарпун!.. Остальные тоже были какие-то. Не знаю, как их там зовут…

– А Синельников?

Антоша примолк.

– Был, – проговорил он после паузы. – Он уже в конце подошел. С Сашей каким-то, не помню фамилию…