девушку, присматривающую за ним, с чудесным грузинским именем Лейла. Ту самую, кавказской внешности, застывшую у стекла аквариума в эллинге и не спускающую глаз с гения за доской.

— Думаешь, они сбросили нашего клиента с тринадцатого этажа? За что?

— Наш клиент выдавал себя за брата-чемпиона, пока тот сидел взаперти, как в тюрьме. Брагин-лжец выводил брата с помощью Лейлы на игры матча. Он знал, что Петр выиграет матч и не хотел упускать куш от победы. Деньги для него — это главное. Куча долгов, ставки на скачках. Он настоящий сукин сын, черный король! И помешан он не меньше на азартных играх. У Лейлы, по всей видимости, лопнуло терпение. Именно она подбрасывала фигуры и подстраивала напасти, запугивая Брагина-лжеца. Осталось одно темное место, которое нужно прояснить. Лейла не хотела убивать этого Брагина. Если бы хотела — сделала бы это сразу, без спектакля с фигурами. Что-то пошло не так, Джон, не по плану Лейлы.

— Знаете, кто изобрел шахматы? — Брагин покачивался из стороны в сторону, как маятник. Его глаза были устремлены в потолок зала ожидания, но обращался он явно к Ватсону.

Ватсон потер лоб, напрягая память.

— Кажется, индусы. Так?

— Нет. Инопланетяне.

Ватсон изучал бульдожьи складки брагинского лица, пытаясь отыскать в них улыбку. Но нет. Собеседник был непроницаем и, кажется, не шутил.

— Откуда такая версия?

— Они сами мне об этом сказали.

— А-а-а, — протянул Ватсон. — Ясно.

На соседних стульях Холмс беседовал с Лейлой.

— Петр болен шизофренией. Болезнь начала прогрессировать два года назад, когда он стал чемпионом мира. Ему была назначена терапия, — тихо рассказывала Лейла.

— Кем назначена? — спросил Холмс.

— Частным доктором. Фамилия… вроде бы, Рейман. Да, Рейман. К вам, мистер Холмс, приходил не Петр, а его брат Марк. Так вот, Марк заметил, что таблетки не позволяют Петру играть так же гениально, как раньше. Марк же пользовался всеми доходами Петра. И не хотел упускать призовые от победы в предстоящем матче. Он отменил лечение, заточил Петра в квартире. Приставил меня ухаживать, а заодно и следить за Петром. Велел ему усиленно готовиться к матчу, мол, «только твоя победа позволит освободить мир от злодеев». Свои документы Марк держал в сейфе, а жил по документам Петра.

— И вы решили отомстить?

— Я полюбила Петра, — еще тише продолжила Лейла. — Однажды Петр отказался выходить на игру, получил техническое поражение. Марк рассвирепел и на пару часов запер Петра в темной кладовке. Так же наказывал и за проигрыш партии. Зверское испытание для больного. Петр плакал и скребся в дверь. Это было невыносимо. У меня постепенно созрел план побега в Грузию. Мой отец врач, он поможет подлечить Петра. Да, вы правы, я хотела отомстить Марку, чтобы жизнь под именем брата обернулась для него кошмаром. Но, поверьте, я не убивала. Под черным королем я замышляла не смерть Марка. Хотела напоить его снотворным, взять ключи от сейфа с документами и сбежать с Петром хотя бы по паспорту брата. Очнувшись, негодяй понял бы, что источник доходов исчез. А сегодня Марк приехал к нам в квартиру взвинченный, напуганный, собирался срочно улететь на Мальдивы. Я поняла, что откладывать задуманное нельзя, и пошла на кухню — готовить чай со снотворным…

Лейла минуту молчала. Холмс задумчиво смотрел на снующих туда-сюда пассажиров.

— Мне никто не поверит… Что меня ждет? Тюрьма? — Лейла еще больше выпрямилась, как будто принимая удар судьбы. — А Петр? Он все равно не сможет доиграть матч. Без меня. Он сильно ко мне привязан. И… знаю, он меня тоже любит. Его отправят в психушку, да? Ведь любой, кто с ним пообщается, поймет, что его место там. А родственников у него нет — они с братом сироты.

Холмс бросил взгляд на Петра, перевел на Лейлу. Долго оценивающе рассматривал ее лицо — выразительные черные глаза, смуглые скулы, упрямые губы, выдающие твердый характер.

— Преступник должен сидеть за решеткой, а псих — в психушке. Таковы правила. — Холмс отбарабанил пальцами по сиденью железного стула несколько тактов из «Триумфального марша» Верди. Затем резко встал. — Если не ошибаюсь, посадка на ваш самолет заканчивается. Вам следует поторопиться.

Холмс кивнул Ватсону, приглашая к выходу. Ватсон удивленно поднял брови, но все же поднялся, долго тряс руку чемпиону и, неодобрительно взглянув на Лейлу, поспешил за Холмсом.

— Шерлок, что с тобой? Почему мы даем упорхнуть этим голубкам? — Ватсон семенил за Холмсом. — Что на тебя нашло? А-а, я понял, это Ольга на тебя так подействовала. Совсем свихнулся!

— Дорогой Джон, жизнь поправит, если я неправ. А пока у меня ощущение, что, по крайней мере, одну больную душу я спасаю.

— Чью же?

— Петра. Никто лучше Лейлы о нем не позаботится.

— Ты поверил ей? Что заставило тебя поверить?

— Сережка. Дорогая сережка, из белого золота семьсот пятидесятой пробы. Ее обронил тот, кто тащил уснувшего Марка Брагина к окну. И у кого не было времени на поиски упавшего украшения. Когда я поднял ее, эту сережку, в меня закралось подозрение, что она Лейле не по карману. А тот факт — заметил? — что у Лейлы не проколоты уши, заставил меня искать убийцу в другом месте…

Двери аэропорта раздвинулись, и на сыщиков обрушились пронзительные гудки спешащих такси. Холмс и Ватсон шагнули из объятий прохладного помещения в пропахшую потом и зноем пассажирскую толчею.

— …А сейчас надо снять подозрения с нашего талантливого соотечественника Найджела Скотта. Джон, будь добр, набери Волкова. Пусть приезжает в Стрельну к Ольге. Мы тоже скоро будем там. Помнишь прекрасный шотландский виски?

— Ольга, где вы были, пока мы с мистером Ватсоном считали прутья на вашем заборе? Вы же вовсе не заявлением о расторжении брака занимались, так? — Холмс стоял напротив Ольги, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

Ольга сидела на подоконнике, курила и смотрела на Холмса сквозь дым. Волков предусмотрительно встал у входных дверей. Ватсон прохаживался по гостиной, разглядывая книжные и барные полки.

— Вы оставили улику на месте преступления, — продолжил Холмс.

— Какую улику? — быстро спросила Ольга.

— Сами знаете какую. Потому что вы пытались ее найти. Уже после того, как сбросили спящего мужа с тринадцатого этажа. А найти не успели. Говоря шахматным языком, у вас был цейтнот — надо было срочно покинуть квартиру. Ольга, отпираться бесполезно. Думаю, мистер Волков легко сможет по камерам наблюдения восстановить сегодняшние маршруты вашей машины.

— Без проблем, — с довольным видом крякнул Волков.

— Да и Лейла, которую вы хотели подставить, узнала сережку. Эти серьги были на вас во время свадьбы с Брагиным. Ваш муж