– Так странно, что я рассказываю все это тебе, ведь мы едва знакомы, – усевшись к нему полубоком, начала я, – но что-то такое в тебе есть, что заставляет красивых женщин раскрывать свои секреты. Так вот, Мирослав, Костика я знаю сто лет, и все это время он меня любил. Мне было четырнадцать, когда я впервые поняла, что ему нравлюсь. Причем, по- настоящему. Но тогда он мне казался ужасно старым и уродливым. Шли годы, я росла, набивала себе шишки, влюблялась, встречалась с парнями, расставалась по своей инициативе или меня бросали. Да, однажды случилось и такое, и я ужасно страдала. И все время в моей жизни было солнце и луна в небе, земля под ногами, мама и Костик рядом. И совсем недавно я сказала себе – «Хватит». Хватит ждать завтра, нужно начинать жить сегодняшним днем, пора взрослеть, выходить замуж и рожать ребенка. Вот тут и выяснилось, что выходить замуж не за кого, кроме Костика. Причем, это было самое лучшее, что я могла для себя сделать. Он был умен, лоялен, практичен. Он твердо стоял на ногах. А главное – он меня любил. Всегда.

– А ты?

– Что я? Я его уважала. И сейчас уважаю, очень. И даже люблю. Потому что любовь бывает разная. Так вот я его тоже люблю, правда, немного не так, как он меня. В общем, сейчас не об этом. Костик – ученый. Он немного не от мира сего. Для него чужды интриги, уловки, и тем более преступления. Все это не может происходить с ним или его близкими! Он просто не поймет, почему я упорствую и пытаюсь вывести преступника на чистую воду. Он будет настаивать, чтобы я ни во что не вмешивалась, а предоставила право действовать милиции. Короче, если ему честно рассказать о моих замыслах – это означает усугубить положение. Мне придется воевать на два фронта: с невидимым противником и Костиком.

– Знаешь, ты меня не убедила. Пусть даже твой Костик и не от мира сего, но не до такой же степени, чтобы закрывать глаза на факты. Лично мне ясно, что ты попала в эпицентр режиссированных событий. Кто-то играет против тебя, причем довольно жестко. Неужели твой Костик слепец?

– Да нет, ты не понял…

– Ксюш, я понял одно: ты не хочешь посвящать своего жениха и решила потихонечку разобраться в происходящем. О”кей. Я готов тебе помочь. И не мое дело, какие у тебя при этом мотивы.

Во время повествования я не забывала показывать дорогу к дому. Вот мы и приехали. Я решила не возражать Мирославу на его слова. Пусть думает что хочет, не рассказывать же ему про труп в багажнике! А иначе он ни за что не поймет, почему я не собираюсь откровенничать с Костиком. Ну и ладно.

Машину приткнули у подъезда и пошли в квартиру. Прямо с порога мне под ноги кинулся Бегемот. Иногда у него случались приступы любвеобильности и он начинал всячески выражать, насколько меня ему не хватает в этой жизни. Я его подхватила на руки, прижала к себе и расцеловала. Мирослав сделал комплимент по поводу роскошного вида зверя, и я повела гостя в гостиную. Но стоило ему сесть на диван, как Бегемот от меня вырвался и пошел его обследовать. Надо сказать, что у моего кота была весьма своеобразная привычка: нового человека он тщательным образом осматривал, обнюхивал, после чего выносил окончательный приговор, который никогда не подлежал обжалованию. Громова он на дух не переносил, Ритке позволял за собой ухаживать, Костика терпел с постной миной, с дядей Сашей играл, а к маме ластился.

Мирослав не подозревал, что в данный момент идет процесс идентификации, поэтому подхватил Бегемота на руки, стал его гладить и нахваливать.

– Обожаю всякую живность, – сообщил он мне, – но родители мне никого не позволяли завести, поэтому я кормил всего бродячих котов и собак во дворе. А потом, когда начал жить самостоятельно, не стал обзаводиться животными, потому что не мог им уделять внимания.

– А я вот завела, мой образ жизни позволяет иметь кучу животных, но нам с Бегемотом и вдвоем хорошо, – поделилась я откровениями в свою очередь.

Бегемот выглядел несколько ошарашенным таким бесцеремонным обращением, но вырываться не пытался. Конечно, кому не приятно слушать, что ты славный кот, хорош собой, « а что за шейка, что за глазки…»! Мой кот как раз мог такое слушать часами, вот и растекся по коленям Мирослава, купаясь в потоках лести. Я сварила кофе, поставила на столик у дивана поднос с чашками, кофейником и печеньем курабье.

– О, мое любимое, – отозвался Мирослав.

А Бегемот приоткрыл один глаз, чтобы узнать, что у него там любимое.

– Мне тоже нравится, – откликнулась я.

– И вообще у тебя здесь уютно, – похвалил Мирослав.

– Спасибо. Но честно говоря, мне очень хотелось бы пригласить в гости «Квартирный вопрос», чтобы тут все отделать и получить в подарок все материалы, использованные в передаче бесплатно и навсегда, – поведала я свою сокровенную мечту. – Жаль только, что они не ездят по городам и весям, а то бы я им давно слезное письмо отправила!

– Можешь не прибедняться, – улыбнулся Мирослав, – у тебя правда очень мило.

Я опять поблагодарила и сказала, что мне надо позвонить. Схватила трубку и смылась в спальню. Я собиралась звонить Костику, а присутствие мужчины в моей квартире в ночное время суток, да еще малознакомого, но с которым я успела поцеловаться в машине, делало этот разговор неудобоваримым.

– Ксения! – рявкнул в трубку голос моего несостоявшегося мужа.

– Привет, – промямлила я.

– Почему ты сбежала из института? Я провел маму до машины, вернулся, а тебя нет! Что ты такое вытворяешь?

– Костик, я никуда не сбегала. Я просто пошла за Петром Петровичем и оказалась в подвале. А обратно дорогу нашла не сразу.

– Но зачем ты за ним пошла? – удивился Костик.

– Я хотела знать, кто отравил Анфису и чем.

– Зачем?

– Затем, что хотели отравить меня! – выкрикнула я.

– Ксения, это становится смешным! У тебя паранойя начальной стадии. То тебя машина сбила специально, теперь тебя хотели отравить в НИИ. Кто: я, мама, Петр Петрович, Светлана Сергеевна?

В его словах было столько всякого разного, что я даже растерялась. Я ничего ему не говорила про то, что «Победа» появилась у загса не случайно, просто не было времени об этом побеседовать. А ему это известно. Костик стал экстрасенсом? И как он резво поставил мне диагноз! Потом начал прессинг, мол кому надо меня убивать, это вообще как?

– Ксения, пойми, Петр Петрович своеобразный человек, он работает на биологической кафедре, и в последние годы он обзавелся малоприятной привычкой таскать с собой подопытных крыс. Возможно, это был умирающий грызун. А ты вообразила бог весть что!

– А кто такая Светлана Сергеевна? – поинтересовалась я.

Рассказ про чудачества Петра Петровича меня не впечатлил.

– Это наш лаборант, – растерялся Костик.

– С биологической кафедры?

– Нет, с физико-математической, – язвительным голосом заявил он, – и сама понимаешь, у нее нет доступа к ядохимикатам, значит, она никак не могла отравить ни тебя, ни крысу!