– Это что за уроды у вас так развлекаются? – поинтересовался он, вернувшись.

– Не знаю, но это уже второй раз. Кому-то очень хочется лишить меня покоя. Завтра привезу от подруги определитель номера, и пусть только еще раз позвонят. Найду и забью скалкой до смерти! – погрозила я кулаком в сторону двери.

– Ух ты, мой славный боевик! – засмеялся Мирослав, притягивая меня к себе. – Воинственная такая, я и не знал.

– Ты еще многое обо мне не знаешь, – тормознула я его.

– Да? Но это же здорово. Как много нам открытий чудных готовит Ксюшки хитрый дух! – продекламировал он и принялся меня щекотать.

– Мирик, перестань! – отбивалась я, захлебываясь смехом.

Сна не было ни в одном глазу, но мы не стали расстраиваться, быстренько придумав, чем бы таким заняться. А потом уснули, и даже если бы дверь стали выбивать стенобитной машиной, мы все равно бы не проснулись. Бегемот и тот, потоптавшись у меня по голове, прекратил свои попытки, поняв их абсолютную бесплодность. Не получив своего завтрака, он обиделся и пошел обдирать обои, такое он избрал для меня наказание – превращать в лохмотья стены прихожей. Ну и что, мы спали мертвым сном, тесно переплетясь телами, и мне не было никакого дела до каких-то там обоев.

Ни с кем и никогда я не могла так заснуть. Обычно, чтобы выспаться, я уползала на край кровати, подальше от инородного тела, оккупировавшего мою постель. А тут дрыхла, как сурок, и не мешали мне его руки-ноги, в кольце которых я затерялась, и запах кожи не раздражал, и дыхание было чистым и тихим. И снился мне сладкий сон, в котором мы с Мирославом неслись по полям на белых конях. Светило солнце, дул ветер в лицо, а поле было усыпано ромашками и маками. Красота. Я ни разу в жизни не сидела на лошади, а во сне скакала, как амазонка – легко и свободно. И было такое ощущение внутренней свободы, словно на свет народилась. Душа трепетала от восторга и радости. 

– Ксюха! Ксюха! Ксюха!

Я не сразу поняла, откуда доносится Риткин голос. Может, из облака на небе?

– Ксюха, вставай, соня! Открой мне дверь!

Я приоткрыла один глаз. Ага, все ясно. Голос подруги доносился с улицы. Она стояла под окном и орала во всю силу легких. Громко орала. Я вздохнула, уж больно сон красивый привиделся, и осторожно вылезла из объятий Мирослава.

– Ксюнчик, ты куда? – невнятно пробормотал он.

– Спи, спи, – прошептала я.

А внутри разлилось приятное тепло от этого его «Ксюнчика». Захотелось снова нырнуть ему под бок и не вылезать, хоть потоп, хоть камни с неба. Но Ритка будет похлеще всякого там потопа, поэтому я высунулась в окно и приложила палец к губам, мол, хватит орать. Она уперла руки в боки, а потом рявкнула: «Иди, открывай!»

Я поплелась к двери, путаясь в полах халата. Ночь выдалась просто бомбовской, и усталости не чувствовалось, сонливость улетучилась, и я ощутила прилив жизненных сил. Сомнений больше не осталось. Я влюбилась. Все эти признаки я знала наперечет. Я снова влюбилась, и опять в очень неподходящего мужчину. У меня дар влюбляться не в тех, в кого надо. Вот в Костика я так и не удосужилась втрескаться по уши. А стоило нарисоваться Мирославу, как на тебе, пожалуйста, началась очередная lave story.

– У тебя что, уши заложило? – с порога начала Ритка.

– Не кричи! – шикнула я на нее.

– А что, Бегемот спит? – ехидненько поинтересовалась она, протискиваясь в гостиную.

Бегемот тут же нарисовался, привлеченный шумом. Морда у него была оскорбленная, на меня внимания он не обращал, сразу пошел жаловаться Ритке.

– Я что-то не пойму? – начала она, подхватив с пола жалобно мяукающего кота. – Что здесь происходит? Уже десять часов, а ты спишь.

– Ритка, не ори, мы не одни, – призналась я и выразительно стрельнула в сторону спальни.

– О, я вижу вчерашний вечер прошел недаром? – сложила она губки трубочкой.

Дальше так продолжаться не могло, поэтому я схватила ее за руку и потянула в ванную. Включив воду на полную мощь, я в трех словах обрисовала положение вещей.

– Ну ты, мать, даешь! – поразилась Ритка. – Неужто так хорош?!

– Лучше не бывает, – с жаром подтвердила я.

– Ого, даже так? – подняла брови домиком подруга. – Видно, не судьба Костику стать твоим мужем, ну и ладно. Глядишь, этот москвич ничуть не худшим женихом окажется!

– Ритка, иди лучше кофе свари, – рыкнула я в ответ.

– Это всегда пожалуйста! Это мы с великим удовольствием!

Подруга ретировалась, а я смогла спокойно произвести утренний моцион. Из душа я выплыла прекрасной, как утренний свет Майами. Ритка сварила кофе, высыпала в вазочку остатки курабье из пакета и с шутовским поклоном пригласила меня к столу. В ее глазах прыгали бесенята, а ухмылочка говорила: «вижу, вижу, что ты вся светишься от счастья». Я умостилась на диване рядом со спящим Бегемотом, который сделал вид, что меня не замечает.

– Почто живность изводишь голодом? – спросила Ритка. – Я ему «Китикета» в мисочку положила, так он чуть с посудой еду не проглотил.

– Уж больно спать хотелось, вот и не смогла проснуться. Кстати, сегодня ночью опять повторилось вторжение инопланетян: и по телефону звонили, и в дверь ломились. Мирик выскочил даже на улицу, но никого не смог засечь.

– Мирик, значит? Ну, ну.

– Ритка, хватит, – одернула я ее. – Лучше скажи, что думаешь по поводу любителей ночных развлечений у моей квартиры?

– Знаешь, я уже не знаю, что и думать, – прихлебывая кофе, пожала она плечами. – Последнее время с тобой все время что-то происходит.

– Ой, точно! – хлопнула я себя по лбу. – Ты же еще не знаешь, что вчера со мной произошло!

И я в красках описала вчерашнюю вечеринку и попытку меня укокошить шампанским с цианидом.

– Ни фига себе! – оценила Ритка степень моих приключений. – Это уже вообще ни в какие ворота.

– Будто труп в машине и «Победа» у загса вписывались в какие-то там ворота. Все, что стало твориться со мной, начиная со свадебной субботы, не вписывается ни в какие рамки и не имеет пока логических объяснений.

– Слушай, это Стела! Все она, гадюка подколодная! Она тебя ненавидит и с сыночком расставаться не желает, поэтому и кинулась во все тяжкие! – возбудилась Ритка.

– А мне показалось, что она решила сменить гнев на милость. Узнав от свекра, что мы с Костиком пошли против ее воли, да еще и тайно, она решила пересмотреть тактику поведения, – возразила я. – Теперь она станет изображать из себя заботливую мамочку, пока Костик не поверит в ее добрые намерения, после чего она сможет лезть в наши дела и портить мне кровь, но уже с позиции любящей свекрови! Поэтому она вчера и устроила весь этот цирк на глазах всего честного народа. Мол, посмотрите все, мы одна дружная семья!