— Я хочу быть в тебе, — хрипло прошептал он, лаская Кэтрин. — Здесь… глубоко…

Из горла Кэтрин вырвался бессвязный возглас, колени ее приподнялись, пальцы на ногах сжались. Ее переполняло странное, необъяснимое чувство, которое она не смогла бы выразить словами. Притянув к себе голову Лео, она жадно прильнула губами к его губам, ей хотелось почувствовать жар его рта, жалящие уколы его языка…

Решительный стук в дверь заставил Лео очнуться от сладкого дурмана. Пробормотав проклятие, он отвел руку от бедер Кэтрин и заслонил девушку собой. Она испуганно вскрикнула, сердце ее бешено заколотилось.

— Кто там? — резко выкрикнул Лео.

— Роан.

— Если вы откроете дверь, я убью вас. — В голосе Лео звучала холодная решимость. Это была угроза человека, доведенного до крайности. Даже Кэм Роан по другую сторону двери замер в нерешительности.

Наконец после долгого молчания он произнес:

— Мне нужно поговорить с вами.

— Сейчас?

— Именно сейчас, — последовал неумолимый ответ.

Закрыв глаза, Лео с шумом втянул в себя воздух и медленно проговорил:

— Внизу, в библиотеке.

— Через пять минут? — настойчиво уточнил Кэм.

Лео бросил недоверчивый взгляд на закрытую дверь и яростно проревел:

— Ступайте, Роан.

Когда шаги Кэма затихли, Лео повернулся к Кэтрин. Ее сотрясала дрожь, искаженное судорогой лицо напоминало застывшую маску. Нежно шепча слова утешения, Лео прижал девушку к себе.

— Успокойся, милая, дай мне тебя обнять, — бормотал он, ласково поглаживая ее по спине и по бедрам. Постепенно дрожь ее унялась. Кэтрин замерла, доверчиво прижавшись щекой к щеке Лео.

Он встал и, легко подхватив Кэтрин на руки, отнес к кровати. Он положил полунагую девушку на постель, и пока она натягивала на себя покрывало, оглядел комнату в поисках очков. Он нашел их в углу и вручил Кэтрин.

«Очки совершенно пришли в негодность», — с грустью заметила Кэтрин, выпрямляя погнувшуюся оправу и протирая стекла уголком покрывала.

— Что вы скажете мистеру Роану? — нерешительно спросила она, надевая очки.

— Пока не знаю. Но в последующие два дня, пока этот проклятый бал не останется позади, я постараюсь держаться от вас подальше, поскольку наши отношения становятся слишком опасными для нас обоих. Однако после нам с вами предстоит долгий разговор. Откровенный, без лжи и уверток.

— Зачем? — прошелестела Кэтрин пересохшими губами.

— Нам нужно кое-что решить.

Что решить? Уж не надумал ли Лео уволить ее? Или сделать ей непристойное предложение?

— Возможно, мне следует покинуть Гэмпшир, — с усилием произнесла она.

Глаза Лео грозно блеснули. Сжав ладонями голову Кэтрин, он наклонился и шепнул ей на ухо слова, прозвучавшие как обещание или угроза:

— Где бы вы ни скрылись, я разыщу вас. — Он шагнул было к двери, но задержался и добавил: — Рисуя вас, я не сумел воздать должное вашей красоте.

Умывшись и надев чистое платье, Лео отправился в библиотеку. Там его ждал Кэм, и, судя по несчастному виду Роана, предстоящий разговор явно вызывал у него чувство неловкости. Однако, как всегда, его окружала неизменная аура спокойной уверенности и сдержанности, что мгновенно остудило гнев Рамзи. Пожалуй, во всем мире не было человека, которому Лео доверял бы больше.

Когда они только познакомились, Лео и не помышлял, что Кэм войдет в его семью. Это казалось немыслимым. Лео никогда не выбрал бы Амелии в мужья такого мужчину, как Роан. Кэм был цыганом, а в глазах английского общества родство с цыганами никому не делает чести. Но добрый нрав этого человека, его терпение, насмешливость и спокойное достоинство покорили Лео.

Кэм стал ему братом. В самые черные дни, когда Лео, потеряв веру и надежду, отчаянно искал примирения с самим собой, Кэм был ему надежной опорой. И в последние несколько лет Лео начал понемногу вновь обретать то, что, казалось, безнадежно утратил.

Стоя у окна, Кэм смерил шурина испытующим взглядом. Лео молча подошел к буфету, плеснул бренди в бокал и обхватил его ладонью, согревая. Он с удивлением заметил, что пальцы его дрожат.

— Я был в конюшне, когда меня позвали, — заговорил Кэм. — Вернувшись в дом, я увидел, что ваши сестры встревожены, а горничные в истерике, потому что вы решили запереться в спальне с мисс Маркс. Недостойно злоупотреблять своим положением и властью над женщиной, которая у вас служит. Вы сами это отлично знаете.

— Прежде чем рассуждать о высоких моральных устоях, давайте-ка вспомним, что вы сами соблазнили Амелию еще до свадьбы, — раздраженно возразил Лео. — Или совращать невинную девицу допустимо, если она на вас не работает?

В ореховых глазах Кэма мелькнула досада.

— До того как мы с Амелией стали близки, я уже знал, что хочу жениться на ней. Вы можете сказать о себе то же?

— Я не спал с Маркс. Пока. — Лео сердито нахмурился. — Но если так и дальше будет продолжаться, к концу недели я затащу ее в постель. Кажется, я ничего не могу с собой поделать. — Он устало закатил глаза к потолку. — Боже, пожалуйста, покарай меня. — Ответа от Всевышнего не последовало, и Лео отхлебнул глоток бренди. Напиток мягким огнем прокатился по горлу.

— Вы думаете, что близость с ней была бы ошибкой, — заметил Кэм.

— Да, именно так я и думаю. — Лео отпил еще глоток.

— Иногда приходится ошибаться, чтобы избежать еще большей ошибки. — Кэм скупо улыбнулся, глядя на угрюмое лицо Лео. — Вы думали, что сможете вечно сторониться ошибок, phral?

— Таков был мой замысел. И до недавнего времени мне неплохо удавалось следовать ему.

— Вы мужчина в расцвете сил. Вполне естественно, что вы стремитесь обрести женщину. И кроме того, как пэр Англии вы должны передать титул наследнику. Насколько я понимаю, ваша первейшая обязанность — обзавестись потомством.

— Боже милостивый, мы опять вернулись к нашим баранам? — Сердито сверкнув глазами, Лео осушил остаток бренди и отставил бокал. — Вот уж чего мне вовсе не хочется, так это плодить потомство.

Кэм насмешливо приподнял бровь:

— А чем вам не угодили дети?

— От них не отвяжешься, они вечно мешают. Хнычут, когда настаивают на своем. Я сыт по горло такого рода связями. Для этого у меня есть друзья.

Усевшись на стул, Кэм вытянул длинные ноги и окинул Лео обманчиво рассеянным взглядом.

— Вам придется что-то решить насчет мисс Маркс. Так больше продолжаться не может. Даже для Хатауэев это… — Он осекся, подбирая нужное слово.

— Непристойно, — произнес за него Лео, принимаясь взволнованно расхаживать по комнате. Остановившись у холодного темного камина, он облокотился о каминную полку и опустил голову. — Роан, — осторожно начал он, — вы видели, во что я превратился после смерти Лауры.